Алирн. Начало Пути - Максим Мамаев

правило, самые ценные — но и зреют они дольше прочих. Тому, кто станет главой в этом поколении, обещан Цветок Семи Звёзд — редчайшее сокровище, что дозреет ровно через двести семнадцать лет. Говорят, он настолько хорош, что способен увеличить объём энергии и её качество практика в Небесной сфере и выше, что прорваться в сферу Небесного Монарха становится лишь делом времени. Для меня, получившего пиковое искусство Мифического ранга, этот цветок имеет невероятную ценность — ведь ему полтора миллиона лет, и тот, кто его примет, даже с искусством Легендарного ранга, даёт надежду стать практиком сферы Бессмертия. И именно поэто его должен заполучить я.

— Что, рвёшься в Бессмертные? — хмыкнул я понимающе.

— А ты не хмыкай! Не хмыкай мне тут! — вспылил тогда Андо. — Это ты, со своей техникой эволюции, гарантированно станешь Богом, если продолжишь развиваться с подобной скоростью! А таким, как мы, выходцам и срединных миров, об этом даже нельзя! И ведь даже я, не став Богом и не изучив полученное искусство досконально, разложив на мельчающие составляющие, не сумею передать его своему Клану! Потому я пойду на всё, Костя, запомни, на всё, что бы стать следующим лидером Клана!

— Ну да, ну да… Типа всё не для себя, да, младший? — улыбнулся я, выслушав эту речь.

— Я хочу, что бы мой Клан и мой мир стали сильнее, выше и развитее. Что бы Алирн вновь стал внутренним миром — но не так, как это делают варвары, торопливо поглощая слабые миры и вливая в себя их прану, при этом не будучи готовыми а именно создав максимальную…

— Да-да, и собственный божественный статус вкупе с абсолютной властью над миром тебя совершенно не волнуют, понимаю, — перебил его я. — Андо, ты мне и вправду как младший брат. Никого ближе тебя у меня нет и, скорее всего, не будет. Потому давай условимся раз и навсегда — не будем врать друг-другу. Никогда и ни в чем. Я не осуждаю тебя за то, к чему ты стремишься, и не сомневаюсь, что намерение возвысить свой мир и клан занимает в твоей душе…

— Костя, старший ты мой брат, — улыбнулся он тогда. — Ты алчешь силы ради силы и судишь всех по себе, примеряя на каждого. В этом мы и различаемся, и потому мы и столь разные. Но, наверное, потому мы и дружим… Ладно, закроем тему. Просто давай будем помнить — у нас разные конечные цели могут и различаться, но дорога, ведущая к ним, одинакова. От госпожи Люинды я получил намёк на то, сколь велика будет твоя мощь в будущем… Надеюсь, к тому моменту, как ты возвысишься, ты будешь помнить, откуда ты родом, и поможешь нам возвысить нашу общую родину. Алирн вновь будет велик!

— И всю выгоду получит твой разлюбезный Клан Луны, да? — хмыкнул я. Да и память, о которой ты сейчас упомянул… Ну отсюда, я из распрекрасного нашего Алирна. Да вот только ты упомянул о моей возможной будущей силе с такой лёгкостью, будто это пустяк. А я хочу напомнить тебе, младший — я понятия не имею, откуда моя техника эволюции, это раз, — начал загибать я пальцы. — Мир практиков суров и не терпит промахов, а дорога эволюции пожирает подобных нам десятками тысяч каждый день. Мы убиваем других, не оглядываясь и ни о чём не сожалея, ради возможностей и ресурсов, а этот проклятый мир нас лишь подпихивает, словно бы нашёптывая на ухо — убей, отними, сожри, стань сильнее и иди дальше. Бессмысленный и беспощадный круговорот тысяч смертей ради того, что бы единицы могли продвинуться чуть дальше… А сейчас ты мне говоришь о том, что бы я что-то там помнил? — иронично поднял я бровь. — Помогал ли мне этот так называемый «мир»? Нет. Мне помогала Секта, помогал ты лично, и у меня сделка — заметь, сделка, а не безвозмездная, к чему либо обязывающая помощь — с Люиндой. И случись что, я помогу, тебе и Ельде, так как вы мои друзья. Ну и Секте — насколько буду в силах. Всё остальное, включая мир, меня интересует постольку поскольку. Друзья, развитие и память, вот и всё. А возвышение Клана Луны и Алирна я оставлю на совести

— Мог бы и соврать для виду, что тебе важен этот мир, — криво улыбнулся Андо. — Порадовать товарища. Но, надо признать, за это я и ценю нашу дружбу — тебе можно верить.

На том разговор и кончился. Меня тогда, признаться, несколько удивила эта неожиданная сторона моего друга. Надо же, какой преданный идее маг выискался… Мне он раньше казался человеком иного толка — прагматичным циником, следующим лишь за своей выгодой. Эдаким расчётливым хитрецом, с которым мне повезло дружить, а тут, оказывается, едва ли не фанатик большой Цели… Ну, и хрен с ним, наверное? Каждому из нас уготован свой путь, и если таков его, то кто я такой, что бы критиковать? Хотя, признаться, не засмеяться было сложно.

Я хрустнул шеей, прерывая технику эволюции и выныривая из глубин памяти. Одно из преимуществ практика сферы Земли — память становится не просто абсолютной, нет. Ты вполне способен погружаться в её глубины и просматривать воспоминания в будто живую, словно бы переживая их заново. Чем я и баловал себя во время скучнейший сеансов практики техники Десяти Путей.

Прежде, на более низких сферах, эволюция была более… осмысленным, что ли, процессом? Например в сфере Формирования я не просто циркулировал энергию по энергетическому телу. Необходимо было аккуратно, легчайшими касаниями словно бы омывать те места, где находились Узлы Души, постепенно подготавливая себя к тому, что бы сформировать их в этих местах. Собственно, в этом и заключался весь основной процесс эволюции в царстве Формирования — ты медленно и неспешно готовил своё, да и старые Узлы требовали внимания — пока не открыты новые, без регулярных занятий практикой техники эволюции прежде открытые Узлы могли начать регрессировать. Совсем исчезнуть или заново закрыться они, конечно, не могли, но мог возникнуть эффект, чем-то схожий с затёкшими конечностями. Уменьшалась их скорость реакции, повышая время, требуемое на сотворение техники и пропускная способность, что приводило к уменьшению вкладываемой энергии в техниках. А в битве любая крупица могла переломить ход боя, так что запускать себя не стоило. В общем, процесс прогонки энергии по организму в сфере Формирования требовал постоянного внимания и потому был довольно интересен.

В сфере Земли всё было иначе. Эта