Гэв Торп - Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I

— Ладно, но как ты считаешь, почему он совершал все это, если не ради чистого зла?

— Не думаю, что мы когда-нибудь узнаем это наверняка, Курт. Хотя если возьмем его живым, то, может, и выясним.

— А ты уверен, что и вправду хочешь знать, Каспар? Не так-то легко захватить в плен дрояшку. Я не позволю больше без нужды убивать своих людей, а если мы не сумеем пленить его, не подвергая себя риску…

— Понимаю, Курт, и, если дойдет до этого, я сам убью его, не бойся.

— Хорошо. Значит, мы поняли друг друга.

Каспар кивнул и сказал:

— Надо попытаться уснуть. Сдается мне, завтра нам потребуется много сил.

Каспар даже не подозревал, насколько был прав.

Глава 11

Утром солнце поднялось рано. Каспару показалось, что он только-только опустил голову на походную подушку, и тут же яркие лучи выдернули его из сна. Он сел, чувствуя, что мороз пробрал его до костей, и откинул меховые одеяла. Рыцари Пантеры уже встали — они чистили лошадей, кормили и поили их до того, как заняться собой.

Костры прогорели до тусклых угольков, и дежурный рыцарь (они менялись на каждой стоянке) забрасывал их пригоршнями снега. Каспар рывком поднялся на ноги, потер колени и поморщился — состарившееся тело бурно протестовало против очередной ночи, проведенной на жесткой земле, а не в мягкой постели,

— Доброе утро, Курт, — поздоровался он со спускающимся со скалы Бременом.

— Посол, — кивнул рыцарь, набрасывая шкуру пантеры поверх наплечника доспехов.

Бремен жевал ломоть черного хлеба с сыром и отломил кусок для Каспара. Посол с благодарностью принял еду и с волчьей жадностью проглотил скудный завтрак, поеживаясь на холоде. Быстро натянув на себя множество слоев одежды, он довершил наряд толстым плащом из медвежьей шкуры, спасающим от худших проявлений кислевской погоды.

— Думаю, сегодня мы достигнем цели, — сказал он.

— Угу, — согласился Бремен, — если карта достаточно точна, то мы будем на месте еще до полудня.

Каспар кивнул и отправился на вершину утеса, с которого он озирал степь прошлой ночью. На негнущихся, затекших ногах отошел он от лагеря, нашел укромное местечко и опорожнил переполненный мочевой пузырь. Когда посол вернулся, Валдаас уже заседлал его коня и растирал Магнусу передние ноги. Каспар улыбнулся, благодаря рыцаря, и снял с луки седла пистолетную перевязь. Оба пистолета были заряжены, хотя кремневые замки для безопасности оставались выдвинутыми вперед. Меч висел позади седла, и Каспар вытащил его, наслаждаясь ощущением тяжести прекрасно сбалансированного клинка на своей ладони.

Дивный клинок, выкованный самим Холбрехтом из Нулна, меч из голубоватой стали был гладок, обоюдоостр, сужался к концу и мог пронзить самую крепкую кольчугу. Черный эфес обтягивала мягкая кожа и венчала круглая бронзовая головка. Простое, но элегантное и функциональное оружие, созданное мастером, точно знавшим единственное предназначение меча — убийство.

— Можно? — спросил Курт Бремен, закончивший снаряжать свою лошадь, с восхищением глядя на клинок.

— Конечно, — ответил Каспар, развернул меч рукоятью вперед и протянул его Рыцарю Пантеры.

Каспар умел обращаться с оружием, но теперь он благоговейно наблюдал, как Курт Бремен взмахнул мечом, продемонстрировав серию замысловатых маневров. Клинок сверкал в солнечном свете, каждый его удар, выпад или блок были безукоризненны, они убивали невидимого противника быстро и эффективно.

Бремен вернул меч Каспару, тоже не забыв повернуть его.

— Отличный, надежный клинок, — сказал рыцарь, — прекрасно сбалансирован и в меру тяжел, хотя, возможно, центровка у него несколько далековато от острия, на мой вкус.

— Его делали специально для меня, — объяснил Каспар.

— А, значит, вес распределен согласно вашим предпочтениям.

— Да, мы с Холбрехтом провели не одну неделю в поединках, пробуя различное оружие, так что он точно оценил мою силу и размах еще до того, как коснулся молотом железа.

— Он мастер своего дела.

— Да, он человек редкого умения, — согласился Каспар, убирая меч в ножны.

Затем Каспар вставил ногу в стремя и не без усилия сел в седло. Рыцари последовали его примеру. Бремен взлетел на своего скакуна, выхватил из снега копье и угнездил его острие в жесткой кожаной чашечке, пристегнутой к седлу.

Остальные сделали то же самое, и вскоре над склонившими головы в молитве Сигмару бойцами затрепетало знамя Рыцарей Пантеры. Они молились так, как принято в их ордене, а Каспар беззвучно шептал свои слова богу воинов, прося у него силы и смелости, чтобы достойно предстать перед лицом испытаний, которые может принести наступающий день.

Завершив молитву, Бремен крикнул:

— Рыцари Пантеры, вперед! — и пришпорил коня, первым поскакав на север.

И снова бескрайняя пустота степи навалилась на них, и они несколько часов ехали в тишине, а солнце взбиралось все выше и выше по безоблачному небу. Темные воды Тобола медленно текли рядом, мягкий плеск воды гипнотизировал исподволь, а холодный ветер хлестал по лицам, не давая уснуть.

Полдень пришел и миновал, а развилки реки все не было видно, и Каспару оставалось надеяться лишь на то, что картограф не слишком погрешил против масштаба. Еды и корма лошадям осталось в лучшем случае на пару дней, потом придется поворачивать обратно, и это, когда цель так близка, мысль поистине невыносимая.

Вскоре Бремен объявил привал, и тут назад примчался Валдаас, скакавший впереди основного отряда рыцарей: на лице его было написано возбуждение. Вымпелы на поднятом копье шумно хлопали от скорости его галопа.

Подняв тучу снежных хлопьев, он остановил лошадь.

— В миле отсюда, может чуть больше, лежит небольшая долина, и река там разветвляется у подножия холма. На вершине стоит разрушенный замок, а по лощине разбросано еще нескольких маленьких домиков. Думаю, это и есть место нашего назначения.

Каспар взволнованно спросил:

— Ты видел Кажетана?

— Нет, я не приближался к имению, а сразу поскакал назад, как только увидел это место.

— Откуда лучше подойти? — спросил Курт Бремен.

— Сворачивать не стоит, — ответил Валдаас. — Сейчас будет еловый лес, а потом мы выедем прямо к южным склонам возле долины. Холм, на котором стоит замок, возвышается над лощиной, и, если там кто-нибудь есть, он заметит, как мы спускаемся, и не важно, с какой стороны. У подножия холма есть брод и густой лес на севере, но я не видел никого вокруг.