Олег Авраменко - Власть молнии

Сол обиженно засопел, насупился, но ничего не ответил.

– Вот и славно, – сказал Карсидар и пошёл к тому месту, где изредка позвякивали сбруей стреноженные кони.

Через некоторое время он вернулся, ведя под уздцы Ристо и маленькую лошадку Сола. Лошадь гандзака и мул трусили следом.

– Читрадрива, помоги.

Вдвоём они осторожно усадили Пеменхата в седло, потом надёжно привязали его, чтобы раненый не свалился по дороге, если потеряет сознание. Карсидар дал Солу узелок с припасами и флягу с водой. Читрадрива навьючил на мула лишние вещи.

– Давай, парень, не мешкай. Будем надеяться, почтенный Пем поправится, и когда-нибудь мы ещё свидимся, – такими словами напутствовал Сола Карсидар.

Мальчик нехотя вскарабкался на спину своего конька и совсем уже собрался тронуться в путь, когда впавший в полусонное оцепенение Пеменхат неожиданно очнулся и попросил:

– Погодите минутку… Я не дорассказал про Силипу.

– Некогда, некогда, – запротестовал Карсидар, но Пеменхат упрямо стоял на своём:

– Я должен… Иначе… мне будет тяжело. Надо!

– Это бессмысленно…

– Пусть уж расскажет, – решил Читрадрива. – На это уйдёт меньше времени, чем на препирательства.

– Так вот… Она сколотила шайку не от хорошей жизни, с ней несправедливо обошлись… – заговорил Пеменхат, время от времени облизывая пересохшие губы. – А на самом деле мечтала о семье… о тихом мирном житье… Я вернулся и нашёл её. И увёз. Мы зажили, как она хотела. Я как раз был тогда при деньгах, много де…

Дыхание сбилось, некоторое время он отрывисто и сухо кашлял. Боль колотилась в плече как пестик в ступе, жар стучал в затылок.

– Короче, почтенный! – взволнованно попросил Карсидар. – Ты и без того крайне слаб.

– А я и так коротко. Словом, я открыл трактир… тогда, в первый раз. Но как-то я был в отъезде, а за мной нагрянули… Они искали меня. Хотели награду за голову. Как за твою, мастер. Но там была Силипа…

Старик отрывисто охнул.

– Они забрали её и сожгли трактир. Я вернулся, меня едва не схватили. Но я пошёл туда… перерезал всех как цыплят…

– Ну и что? Быстрее! – не вытерпел Карсидар.

– Силипа… Я не успел. Она умерла у меня на руках. И ребёнок родился мёртвый, но это пока они её…

Пеменхат окинул слушателей бессмысленным помутившимся взором.

– И когда она умирала, то попросила, чтоб я жил как приличный человек… всегда. Чтобы содержал трактир, а не мотался по дорогам. Я старался, честно старался. Но вышло так, что я… – некоторое время Пеменхат беззвучно открывал и закрывал рот, наконец прохрипел:

– …умер на большой дороге.

– Ты и в самом деле помрёшь, если не прекратишь болтать, – раздражённо сказал Карсидар. – Это всё? Ты уже кончил?

Он так ничего и не понял. Молодость, молодость!..

– Ты прав. Это бессмысленно, – сказал Пеменхат, устало опускаясь вперёд и обнимая руками шею Ристо.

– Эй! Ты жив? – заволновался Карсидар, обманутый темнотой. – Ответь, Пем!

– Жив, жив, – поспешил успокоить его Читрадрива.

– Тогда езжайте.

Карсидар развернул Ристо мордой в ту сторону, где должен был находиться хуторок, что-то шепнул ему в ухо, звонко хлопнул по крупу, и гнедой затрусил вперёд. За ним последовали мальчик на низкорослой лошадке, навьюченный мул и лошадь Читрадривы.

– Смотри, накажи Векольду, чтобы заботился о нём, – услышал Пеменхат слова Карсидара и, прежде чем впасть в забытье, подумал: «Интересно, кого он имеет в виду – меня или Ристо?»

Глава XI.

ПАСТЬ ДРАКОНА

– Постой, дай отдышаться.

Карсидар обернулся и, увидев, что Читрадрива едва передвигает ноги, остановился. Минуты через полторы гандзак нагнал его, и оба опустились на широкий плоский валун, забрызганный светло-коричневыми пятнами лишайника.

– Одел бы перстень, – посоветовал Карсидар, прислушиваясь к тяжёлому, с присвистом дыханию спутника.

– Ну да, ещё чего! Так понемногу привыкнешь к этой штуковине, что потом и не проживёшь без неё.

– Ты хочешь сказать, что проживёшь без неё, если будешь так выматываться? – не без некоторой доли ехидства спросил Карсидар.

Оба рассмеялись этой не слишком весёлой и не совсем удачной шутке.

– Ладно, тогда брось свой дурацкий меч, легче будет идти, – уже вполне серьёзно предложил Карсидар.

На досуге он придирчиво изучил оружие, которым Читрадрива чрезвычайно гордился, и в конце концов вынес безапелляционный приговор: меч дрянной, для серьёзной битвы не годится. Бывший хозяин обзавёлся им исключительно потому, что не был в состоянии раздобыть более приличный. Читрадрива возражал, что это боевой трофей, и сражаться им, имея перстень, – одно удовольствие. Ясное дело, ему чрезвычайно льстило осознание факта, что он, возможно, стал единственным гандзаком из живущих ныне, который дрался настоящим оружием и одержал с его помощью настоящую победу. Проще говоря, этот меч ему очень понравился.

Вот и сейчас Читрадрива упрямо мотнул головой и сказал:

– Ни в коем случае.

– Но если так пойдёт и дальше, ты свалишься от усталости и околеешь, прежде чем мы найдём проход в Ральярг.

– Нет. Просто должен быть какой-то другой путь, ведущий в Риндарию. Определённо, так оно и есть, – сказал Читрадрива, наклонился, зачерпнул пригоршней снег и приложил к разгорячённому лбу. – Не мог же ты, будучи маленьким ребёнком, столько времени мотаться по этим проклятым горам без еды и питья и остаться в живых.

– Почему без питья? А снег? – спросил Карсидар.

– Ну, снег – да, но пища…

Читрадрива благоразумно умолк, потому что есть хотелось ужасно, а припасы приходилось экономить. Здесь не было никакой дичи, лишь изредка попадались странные тёмно-оранжевые ягоды. Сперва они не трогали их, но когда начал одолевать настоящий голод, всё же решились. К счастью, ягоды оказались съедобными, но не насыщали, а лишь временно притупляли ноющую боль в желудке. Поэтому есть нормальную пищу было необходимо хотя бы раз в день, иначе в таких условиях просто не выжить.

– Послушай, шлинасехэ, а может, ты всё-таки вспомнишь, как шёл тогда? – со слабой надеждой спросил Читрадрива. – То есть, не шёл, а бежал.

– Я ничего не помню, – вздохнул Карсидар. – Но если мы терпеливо обследуем каждый закоулок, каждое ущелье, заглянем за каждый уступ, уверен, в конце концов найдём то, что ищем.

– Найти-то найдём, – согласился Читрадрива. – Да не было бы слишком поздно.

– Ничего, потерпишь, раз не желаешь бросать лишнюю ношу, – ободрил его Карсидар. – Много лет назад я не погиб, и сейчас мы не пропадём. Тем более вдвоём. И тем более, мы не дети.

Этот поворот разговора нельзя было назвать удачным. Оба вспомнили Сола, а также нелёгкое дело, которое ему предстояло выполнить. Отвёз ли мальчик раненого Пеменхата в Толстый Бор? Доехал ли старик до места живым, не скончался ли от полученной раны в дороге? Читрадрива сделал для него всё, что мог, но слишком уж тяжёлой была рана. И беспокойство за жизнь и здоровье мальчика и Пеменхат не покидало их.