Стивен Браст - Дракон

Я неожиданно обнаружил, что размышляю о численности армии Маролана. Моя часть – теперь я уже не мог думать о ней иначе – являлась лишь одной из десятков рот, составляющих одну бригаду из двенадцати. Я проходил мимо палаток, где спали драконы, тсеры и теклы, которые завтра будут убивать драконов, тсеров и текл, воюющих на стороне Форнии. Я шел через лагерь, словно путешествуя по снам, отделенный от всех остальных достоинствами джарега, не имеющего ничего общего с могуществом драконлорда, по чьему малейшему желанию шли в бой тысячи воинов. Будь я наделен таким могуществом, как бы я его использовал? И каким бы стал? Неужели именно поэтому Маролан такой, какой он есть? Я слышал, что во время Междуцарствия он уничтожил целые селения, принося их в жертву Богине Демонов, которая могла подарить ему знание Древнего Волшебства. И, если эти истории соответствуют истине, понимаю ли я теперь, почему Маролан так поступал? Неужели он применяет свое могущество только потому, что обладает им? Как повел бы я себя на его месте?

Я подошел к реке, свернул на север и прошел мимо нескольких лагерей, фургонов с припасами и дозоров, для которых оставался невидимым. Это было мое собственное могущество, и я его использовал, потому что обладал им, – может быть, я получил ответ на свой вопрос? Справа я заметил несколько больших шатров, из которых лился свет. Возможно, сейчас Сетра и Маролан решают судьбу тысяч собравшихся здесь людей – потому что это в их власти.

А как насчет Вирт, Нэппера и Элбурра? Они добровольцы, профессиональные солдаты, которые воюют – но почему? Потому что, погибнув смертью храбрых, получат высокий статус на Тропе Мертвых? Или у них появится шанс на инкарнацию и они станут командирами, которые возглавят новые войска в других сражениях, где их тоже ждет смерть?

Ни один из пришедших мне в голову ответов меня не удовлетворил.

Я вошел в реку всего на несколько футов и почувствовал сильное течение, мелкий песок начал забиваться между пальцами босых ног. Я стоял, одинокий среди тысяч, и только тогда заметил, что колени у меня дрожат, голова кружится, а в руках не осталось силы. Уж не знаю, что волшебство сделало с моим сознанием, но физически я был истощен. Я даже засомневался, смогу ли завтра сражаться. Меня начало трясти, однако я оставался на месте. Вот было бы забавно, если бы я от слабости потерял сознание и утонул на глубине в два фута.

– У тебя есть ответы, Лойош?

– На что, босс?

– Почему драконы именно такие?

– Ну, это просто, босс: они ничего не могут с собой поделать.

Возможно, в словах Лойоша содержалась истина, но меня его ответ не устроил. Размышляя о драконах, я видел, что различий в характерах Маролана и Алиры, Вирт и Нэппера, если выбрать эту четверку, больше, чем сходства. Так что же их объединяет? Если вопрос сформулировать так, то ответ становится очевидным: приняв решение, мотивированное жадностью, гневом или соображениями морали, они идут вперед с такой неумолимостью, что вызывают зависть – или отвращение – в ожесточенном джареге. Я попытался решить, является ли это качество по природе своей порочным, но так и не пришел ни к какому определенному выводу. К счастью, от меня никто его не требовал.

Однако мне удалось сделать два других. Первый состоял в следующем: если обстоятельства вынудили вас служить драконлорду, то лучше, чтобы он оказался более безжалостным, чем другой драконлорд. Второй вывод значительно проще: вода в реке такая холодная, что только глупец продолжал бы в ней стоять.

– Доброго вам вечера, лорд Талтош.

Голос пришел из пустоты, но подсознательно я знал, что кто-то находится рядом, поэтому он меня не испугал.

– Кто это?

Я обернулся. Сначала я никого не разглядел, но потом она подошла к кромке воды и кивнула мне, и тогда я ее узнал. Еще несколько мгновений прошло, прежде чем я вспомнил, где мы встречались.

– Вы Некромантка, – сказал я.

– Что вы делаете? – поинтересовалась она. Я тщательно обдумал вопрос и ответил:

– Путешествую по снам.

Она склонила голову к плечу. Передо мной стояла необычайно худая, почти прозрачная женщина с такой бледной кожей, что она почти излучала свет – на фоне черных одеяний.

– Я не знала, что люди с Востока так поступают.

– И я тоже.

– Я ощущаю, что вы получили ранение.

Я повернулся, чтобы показать ей спину, а потом вновь взглянул своей собеседнице в лицо.

– Понимаю, – сказала Некромантка.

– Прошу меня простить?

– Я понимаю, почему вы путешествуете по снам.

– Ага. Но на самом деле я здесь, не так ли?

– Что вы имеете в виду?

Вздор. Мистика имеет свои пределы даже во время путешествия по снам.

– Я имел в виду, что если я умру в процессе моих путешествий, то на следующее утро здесь найдут мое тело.

– Нет.

– Нет?

– Нет. Ваше тело будет дрейфовать вниз по течению реки, по крайней мере до следующего поворота. А вот если вы выйдете на берег…

Я рассмеялся, хотя, возможно, шутка того не стоила.

– Вы так поступили нарочно?

– Как?

– Заставили меня рассмеяться. Чтобы вернуть обратно.

– Ну да. Завтра вам, возможно, предстоит сражаться.

– Едва ли я на это способен.

– Ах, конечно. Вы получили серьезный удар. Подойдите ко мне.

Я повиновался и приблизился к берегу, так что теперь вода доходила мне только до щиколоток, а Некромантка протянула руки к моему лицу. Ее ладони оказались удивительно холодными, и я постарался не думать о том, что касается моей кожи. Я заглянул в ее глаза, и мне почудилось, что она находится где-то далеко и говорит со мной из другого мира. Даже возникло ощущение, будто речь требует от нее усилий; Некромантка мыслила иначе – иными образами… нет, я не стану в них вникать, мне все равно не понять.

На мгновение она закрыла глаза и сказала:

– Возвращайтесь в лагерь и ложитесь спать, путешественник по снам. Утром вы будете чувствовать себя лучше.

– Хорошо, – ответил я. – Я буду считать, что наша встреча мне приснилась.

– Может быть, так и есть.

– Мы уже это обсуждали.

– Возвращайтесь в свою палатку, человек с Востока. Ложитесь спать. И пусть вам приснится сон о бородатой женщине.

– Простите? Ладно, не имеет значения. Не нужно объяснять. Я не хочу знать.

Теперь, когда я снова стал собой, ветер показался мне холодным, а мокрые ноги тут же озябли. И камни больно ранили босые ступни. Пришлось обходить множество дозоров – их оказалось гораздо больше, чем я предполагал.

– Она такая таинственная.

– Кто, босс?

– Надеюсь, — сказал я после короткой паузы, – что ты шутишь, Лойош.