Мария Чурсина - Императрица и смерть

Сегодня Орлана не села на пол, прислонившись спиной к ощетинившейся колонне. Она грела в руках пучок тоненьких восковых свечек.

- В религии людей...

Голос эхом отозвался от стен и в дальних углах залы превратился в звериный вой - её надломленный голос.

- В общем, люди считают, что если зажечь свечку, то душе в мире мёртвых станет теплее.

Она снова смутилась и больно укусила себя за губу.

- Нет, кажется, у людей нет мира мёртвых. Я не знаю точно. Но я хотела бы... - Орлана подняла руку к груди, разжала пальцы, и свечки застыли на её ладони, тонкие, как палочки корицы, коричневые.

- Разрешишь?

Храм дунул ей в лицо запахом погребального ветра, запахом Сантарина и вечноосенних листьев, и Орлане показалось, что ветер тихо зашуршал в далёких подземных коридорах.

- Спасибо, - почти улыбнулась она.

Она встала на колени, прямо на бурый мох, вставила в щель между камнями одну свечку, рядом вторую. Огонёк никак не хотел загораться, потом всё-таки вспыхнул. Свечки тут же накренились, закапали тёмным воском на мох, и Орлана успокоилась.

Она села рядом, прислонившись спиной не к колонне - к возвышению, на котором покоилось тело её отца. Камень не был холодным. Орлана запрокинула голову и немного посидела с закрытыми глазами, слушая пение ветра в сводах Храма.

- Знаешь, - произнесла она ровно. Хоть и знала, как глупо разговаривать с мёртвыми, - если бы мне дали ещё одну минутку поговорить с тобой... я всё это время хотела спросить. Помнишь, ты сказал, что жалеешь только об одном?

Дёргались в конвульсиях крошечные янтарные огоньки. Орлана проглотила тяжёлое, горькое воспоминание. Оно норовило комом застрять в горле.

- Что я чего-то не поняла.

Она сощурила уставшие глаза: теперь огоньки плясали осенними листьями - крутились на ветру.

- Я где-то ошиблась, да? Где? Мне очень важно это знать.

Она встала на колени и повернулась лицом к постаменту. Локти больно упёрлись в камень, а лицо захолодило от дыхания смерти. Сколько раз до этого Орлана ни приходила в Храм после похорон, она так и не решалась взглянуть в лицо отца.

А его лицо совсем не изменилось. Он лежал, бледный и сосредоточенный, сжимая рукоять посоха, золотистые искры в навершии которого давно потухли. Орлана протянула руку и погладила его пальцы, холодные даже не от смерти - от магии Храма.

- Прости меня. Я думаю только о себе. Я просто хотела бы всё исправить.

Она губами коснулась его руки, попробовала согреть её дыханием - бессмысленно. Огоньки свечей дрожали от страха. Орлана ткнулась лицом в край расшитой золотом мантии отца.

- Я так скучаю.

Она не имела привычки разговаривать с мёртвыми - что вообще может быть глупее, чем спрашивать в пустоту? Но сегодня ей больше не у кого было попросить совета.

Где-то закачалась ветка, вспорхнули испуганно птицы и забили крыльями по ветру. Орлана обернулась: расправляя край фиолетовой накидки, к ней приближался Идрис. Он шёл, напрочь игнорируя дорожки, прямо по увядшим лилиям хаоса.

- А я-то думала, почему у меня с утра такое настроение хорошее, - пробормотала она себе под нос. - Это ты мне его ещё не успел испортить.

- Ты меня не дослушала, - выпалил он, остановившись шагах в пяти от Орланы, как будто боялся жестокой расправы за прошлый раз.

Она одной рукой собрала трепыхающиеся на ветру края мантии. Разговор планировал затянуться, а Орлана и так замёрзла, сидя на холодных камнях Храма.

- Мне не очень хочется, - сказала она честно, чувствуя, как за правым плечом напрягается Мидар.

Идрис посмотрел исподлобья, и на лицо ему упали белёсые пряди и золотые цепочки.

- Ты меня не слушаешь, - насуплено выдал он. - И не слышишь.

- И не понимаю, - подтвердила Орлана. - Мне холодно. Говори скорее, или я пойду.

Маг времени то ли голову в плечи втянул, то ли плечи поднял так, что золотые цепочки в волосах переплелись с бахромой накидки, и зябко переступил ногами. Солнце успело спрятаться за длинной грядой туч, и на сад снова налетела осень.

- Это ты, - буркнул Идрис. Нырнув носом в накидку, он теперь походил на закутанного по случаю холодной погоды ребёнка.

Глядя в его глаза, Орлана думала, что, наверное, по его мнению, она должна понимать всё без слов.

- Что я? - устало переспросила она.

- Ты. В тебя могла вселиться богиня смерти. - Он вынырнул из кокона накидки и выпустил изо рта облачко пара.

Деревья зашуршали ветвями за её спиной. Орлана обернулась на замок. В одной из этих комнат, спрятанный от рассвета плотными шторами, спал Риан, к которому ей хотелось куда сильнее, чем в очередное путанное путешествие по прошлому.

- Ну да. - Она попыталась согреть одной рукой пальцы другой - их облизывал северный ветер. - И в тебя могла. И даже в вон ту птицу.

Идрис обернулся посмотреть, куда она кивает, но на ветках деревьев никто не сидел, все пичуги попрятались от ветра.

- Неважно, в птицу не могла, - оторвала его Орлана. - Я пойду, хорошо?

Зашуршали листья под его ногами: Идрис уверенно зашагал вперёд, и только вовремя встрепенувшийся меч Мидара не дал ему подойти к Орлане вплотную.

- Да, - прошипел маг времени, чуть склоняясь к ней, так, что Орлана услышала тихий звон золотистых цепочек. Ветер шевелил его волосы. - Но ты сама думаешь о смерти чаще, чем та птица. Я давно за тобой наблюдаю.

Орлана отшатнулась - от него пахло вчерашним горьким туманом.

- А что, не так? - не обращая внимания на застывший во вздохе от его груди меч, хмыкнул Идрис. - Каждый день - в Храм, через день - в склеп, к тем двум. У тебя тут просто бесконечные поминки. Жить туда не хочешь переехать?

- Так ты ещё и следишь за мной. - Она отвела взгляд. По дорожке из белых камней ветер тащил желтые листья, они упирались пятью загнутыми кончиками, а ему было всё равно.

- Я? - возмущённо встрепенулся Идрис. - Да это любой зрячий заметит. В общем, не заставляй меня тут оправдываться. Я тебе слышала что сказал? Ты Зоргу всегда чай приносила, когда он в кабинете работал, да. Вот и прибила его, наверное.

Он перекинул хвост накидки через плечо ещё раз, так, что золотистые ниточки бахромы затрепетали за его спиной.

- Тебя тогда не было в Альмарейне, - сухо заметила Орлана. - Ты что, подглядывал моё прошлое без меня?

Идрис поджал губы, как уличённый в вытаптывании цветов маг природы.

- Что подглядывал? Мы с тобой вместе ходили, и чашка стояла на столе. Ты забыла, что ли?

- В тот день - нет, - повысив тон, повторила она.

Маг времени, собравшийся было что-то добавить, закрыл рот и задумчиво посмотрел на неё: обижаться или подождать?