Цикл «Аратта». Книги 1-7 - Мария Васильевна Семенова

— Что бы я делал без твоих придирок, почтенный Хаста? — огрызнулся молодой царедворец, поправив мохнатую шапку.

— Лежал бы мертвый в придорожной канаве, причем еще где-нибудь на подходах к Белазоре. А еще вернее — болтался бы на березе. Вернее, на двух…

— У нас так не казнят, — фыркнул подросток. — Это все ваши арийские штучки.

— А вон там кто висит, друг мой Метта?

Хаста указал на торчащую в конце улицы лебедку. На ней покачивались двое повешенных, заботливо обмазанных смолой для сохранности. Длинные золотистые волосы шевелил ветер. Над мертвецами с резкими криками вились чайки.

— Вот они, арьи! А я уж думал, их в Белазоре вовсе не осталось…

Метта с любопытством уставился на казненных. Хаста заметил: мальчишка даже не вздрогнул. В последнее время Метта видел слишком много мертвецов и привык к ним. «Как ожесточились нравы, — с удивившей его самого печалью подумал Хаста. — То ли еще будет…»

— Мяса уже почти нет, — заявил подросток с видом знатока. — Все начисто склевали. Недели две висят. Представляю, что тут творилось в первые дни после казни. То-то было птичьего крику и драк…

Рослый охотник стиснул челюсти.

— Похоже, слухи о резне в Белазоре были правдивы… Остались ли выжившие? — пробормотал он. — Тут же были целые кварталы наших!

— Боюсь, что нет, — скривился Хаста. — Думаю, нас ждут находки и похуже. В любом случае, Анил, надвинь шапку поглубже на лоб. Если в тебе опознают ария — мы ничего не сможем сделать…

Негромко беседуя, троица продолжала спускаться, держа путь полузатопленной улицей в сторону бывшей гавани. Быстрый взгляд Хасты скользил по преображенной Белазоре. Он наконец понял, что его так смущало. Где главная башня Северного храма? Лишь синева моря мелькает среди развалин… Может, башню закрывают дома? Или вздорные сплетни все же были правдивы?

Внезапно на скулах жреца проступили желваки.

У края дороги на каменном парапете рядком стояло около десятка черепов. Судя по уцелевшим золотистым прядям, они тоже принадлежали ранее казненным ариям. У каждого черепа было проломлено темя. Из каждой дыры тянулся к небу нежный белый первоцвет.

— Это что еще за садовые украшения? — пробормотал Хаста. — Мне это очень не нравится!

Анил расслышал дрожь в голосе жреца и съязвил:

— А ты бы предпочел увидеть арьев на кольях?

— Возможно, да, — буркнул Хаста. — С кольями обычно все ясно… А в этих цветочных горшках заложен какой-то смысл, и я не понимаю его. А меня очень настораживает то, чего я не могу понять… Метта, не знаешь, зачем из черепов растут цветы? Может, у бьяров это что-то означает?

— Понятия не имею… О, вот и мой бывший дом! — Метта указал на торчащую из воды стену с кольцами и стрелой на фасаде. — Ой… А где же…

Хаста и Анил уставились туда, куда вела бревенчатая гать. Спускаясь на набережную, она переходила в плавучие мостки, подводившие к Северному храму. Вернее, к тому, что от него осталось.

Храм, как и все прочее, изменился до неузнаваемости. Сам остров остался на месте, как и внешние стены. Над ними поднимались крыши гостиницы для паломников и хозяйственных построек. У распахнутых ворот толпились вооруженные люди — судя по всему, храмовая стража… Но где же сам храм? Где его средоточие — белая башня, чей острый купол рвался к облакам, розовея навстречу восходящему солнцу?

— Сплетни-то не врали, — пробормотал Хаста, чувствуя, как мурашки бегают по коже. — Храм исчез!

— Может, в море обрушился? — предположил Анил. — Во время осад и не такое бывает. А тут не крепость какая — храм господа Исвархи! Помню, святейший Тулум раз на храмовом празднике вызвал гром и молнию прямо из большого бронзового горшка…

— Хм… — задумался рыжий жрец. — Здесь тоже болтали о слепящей вспышке, страшном грохоте, землетрясении…

У Анила загорелись глаза:

— Надо пойти туда и осмотреть место!

— Надо бы… — Хаста огляделся. — Если нас туда пустят.

Путешественники один за другим пробрались по мосткам над ржаво-мертвой соленой трясиной бывшей гавани и вскоре вышли к воротам храма. Вход охраняли с полдюжины скучающих городских стражников. Заметив посетителей, стражники оживились и закричали, требуя подойти ближе.

— Дядя Туган! — вдруг завопил Метта и, хромая, устремился вперед, к одному из стражей.

— Метта! — воскликнул тот. — Вот так встреча! Как твой отец?

— Отец… уехал к родне лечиться. У него же были сломаны обе руки…

— Помню, помню! Ну иди сюда, обниму!

Среди стражников оказалось много сослуживцев Туоли. Метта радостно здоровался со старыми знакомыми.

— Хвала матери Тарэн, ты жив, — радовался десятник Туган. — С тех пор как вы с отцом пропали, уж зима прошла! Мы и не чаяли тебя увидеть снова… А это кто с тобой?

— Добрые люди из-под Яргары, — ответил Метта, вспомнив придуманную Хастой легенду. — Я у них проводником. Это тетушка Хаста, она обо мне заботится. А этот парень, он сын ее, охотник, — хотел наняться в храмовую стражу, да, видно, уже не надо…

Все взгляды устремились на Анила.

— Благо вам, доблестные воины! — Хаста поспешно выступил вперед. — Да благословит вас мать Тарэн! Мой старший сын — вот этот славный парень — наделен богами силой и удалью. Да вот беда — с детства глухонемой. Однако Северный храм славился как место, где лечат самые разные хвори. Мы надеялись, что его здесь исцелят и возьмут в стражу. Ну а если нет — так послужит жрецам трудником…

— Мерзким колдунам! — сплюнул Туган. — Сколько лет они наводили на нас свои гнусные чары! А мы-то еще и служили им…

— О чем будем вечно просить прощения у отца Сола и матери Тарэн! — благочестиво ввернул другой стражник.

— Да как воспротивишься такому страшному мороку? — воздел руки Туган. — Хорошо, что явился спаситель наш, заступник, праведный певец Зарни — и развеял чары!

— И мы увидели истинное обличье луковых жрецов, — подхватил благочестивый, — и тех, кому они служат — чудовищным ящерам-арьям…

— Ящерам? — озадаченно повторил Хаста. — Мы-то — ох! — люди простые, живем в лесу, ничего такого не слыхали. Думали, арьи — такие же люди, как мы… а тут вон оно как! Я сама когда-то была служанкой в знатном доме и не видела в господах ничего такого уж страшного…

— Ничего-то ты не знаешь, тетушка, — вздохнул Туган. — Арьи, оказывается, вообще не люди. Поверь, мы всё увидели своими глазами. Когда святой певец заиграл на гуслях и развеял чары, арьи, стоявшие в толпе, явили свой истинный облик…

Тугана передернуло от отвращения. Прочие стражники взволнованно заговорили наперебой:

— Головы как у змей!

— Чешуя!

— Сзади хвосты!

— А на лапах — во-от такенные когти!

— Да вы что! — Хаста оглядел скелеты