Брендон Сандерсон - Рифматист

— Отец, — сказал Джоэл, — я хочу принять участие в церемонии инициации на следующей неделе.

Вздрогнув, отец Стюарт повернулся обратно.

— Сын мой, ты слишком взрослый!

— Я…

— Это не имеет значения, — торопливо перебила Джоэла Мелоди. — Пройти инициацию можно в любом возрасте. Разве нет? Об этом упомянуто в Книге общих молитв.

— Но это обычно относится к тем, кто обращается в нашу веру после восьми лет.

— Но это можно отнести и к Джоэлу.

— Он уже был инициирован!

— Он не попал в залу инициации, — упрямо гнула свое Мелоди. — Разве вы не слышали про Роя Стивенса? Ему разрешили пройти церемонию, когда ему уже исполнилось девять, потому что на четвертое июля он заболел.

— Все это случилось в Мэнфорде, — возразил Стюарт. — Совершенно другая епархия! Они там и не такое устраивают. Нет ни одной причины, чтобы инициировать Джоэла повторно.

— Не считая того, чтобы дать ему шанс стать рифматистом, — сказала Мелоди.

Отец Стюарт вздохнул и покачал головой.

— Похоже, ты подготовила отличную речь, дитя, но смысл ее тебе неведом. Поверь мне, я знаю, как лучше.

— Неужели? — Ее голос зазвучал громче, когда священник снова отвернулся. — А почему бы вам не рассказать Джоэлу, из-за чего на самом деле вы не пустили его в залу инициации восемь лет назад? Может быть, это из-за ремонта северной стены, пострадавшей от паводка?

— Мелоди, — позвал Джоэл и потянул ее за руку. Мелоди распалялась все больше.

— Что, если Господь хотел сделать Джоэла рифматистом? Подумали ли вы об этом, когда лишили его шанса? И все из-за ремонта вашего собора? Стоит ли это души и будущего мальчика?

Джоэлу становилось все более неловко, голос Мелоди звенел по всему собору, обычно тихому и торжественному. Он попытался успокоить ее, но она не обратила на него внимания.

— Вот я, например, считаю, — очень громко заявила Мелоди, — что это самая настоящая трагедия! Мы должны с готовностью помогать человеку, который хочет стать рифматистом! Неужели церковь встанет на сторону тех, кто отвернулся от нас? Неужели священники не помогут мальчику, который стремится исполнить волю Господа? В чем настоящая причина, викарий?

— Ладно, замолчи, дитя. — Отец Стюарт схватился за голову. — Довольно криков.

— Вы позволите Джоэлу пройти инициацию? — спросила Мелоди.

— Если ты закроешь рот, я испрошу разрешения у епископа. Если он согласится, Джоэл сможет пройти церемонию еще раз. Ты довольна?

— Пока что, думаю, да. — Мелоди скрестила руки на груди.

— Тогда благослови тебя Господь, дитя, — произнес отец Стюарт. Затем добавил себе под нос: — А демона, который послал мне тебя, наверняка повысят в Недрах — такую головную боль ты мне устроила.

Мелоди схватила Джоэла за руку и потянула в сторону. Его мать ждала неподалеку, в проходе между скамьями.

— Что это было? — спросила она.

— Ничего, миссис Саксон, — радостно прощебетала Мелоди. — Ничегошеньки.

Они прошли мимо, и Джоэл покосился на Мелоди.

— Так вот какой у тебя был грандиозный план? Устроить скандал?

— Скандалы — благородный и проверенный временем способ, — беззаботно ответила она. — Особенно если у тебя все в порядке с легкими и приходится иметь дело со старым своенравным священником. Я знаю Стюарта, он всегда уступает, если как следует пошуметь.

Они вышли из собора. Неподалеку Хардинг обсуждал с несколькими полицейскими дальнейшие действия. Пара заводных горгулий рыскала по выступу над дверьми в здание.

— Отец Стюарт сказал, что спросит разрешения, — произнес Джоэл. — Не факт, что мы победили.

— Факт, — ответила Мелоди. — Он не захочет, чтобы я снова закатила скандал, особенно учитывая нынешнюю напряженность между рифматистами и обычными людьми. Пошли перекусим. У разгневанных девушек просыпается зверский аппетит.

Джоэл вздохнул, но позволил увлечь себя через улицу в сторону учебного городка.

Привязка меловиков

Глава 20

«Круг божественен, — прочитал Джоэл. — Это единственная истинно неизменная и идеальная форма, ставшая символом промысла Господня с тех пор, как древний египтянин Ахмес первым открыл божественное число. Многие средневековые ученые пользовались циркулем — устройством для черчения круга — как символом силы творения Господа. Изображения циркуля можно часто обнаружить в орнаментах, которыми украшали манускрипты.

Перед тем как мы обосновались на Американских островах, для круга наступили темные времена. Было доказано, что Земля — вовсе не плоский круг, а сфера с сомнительными закономерностями. Оказалось, что планеты движутся по эллипсам, и это ослабляло веру в божественный круг еще больше.

Затем мы открыли рифматику.

В рифматике слова не имеют значения. Только цифры, и над всем господствует круг. Чем лучше человек может изобразить идеальную форму круга, тем он сильнее. Круг выходит за рамки обычного человеческого понимания. Это нечто по своей природе божественное.

И тем более странно, что предмету, созданному руками человека, выпало сыграть такую важную роль в открытии рифматики. Если бы у его величества не было с собой новомодных карманных часов мастера Фрейдланда, возможно, все закончилось бы иначе и король пал бы жертвой диких меловиков».

На этом глава заканчивалась. Джоэл сидел в пустой мастерской, прислонившись спиной к стене. Несколько узких полосок света пробивались сквозь окна и, подсвечивая пылинки в воздухе, светлыми квадратами падали на пол.

Джоэл листал страницы старинного тома. В нем были выдержки из дневника некоего Адама Мэйкинса, личного астронома и ученого короля Грегори III, а также основателя рифматики. Адаму Мэйкинсу приписывали открытие и описание принципов работы с двух-, четырех— и шеститочечными рифматическими кругами.

Книга входила в коллекцию отца Джоэла и, будучи очень ранней копией, определенно представляла ценность. Почему его мать не продала ее или любую другую книгу в уплату долгов? Возможно, она не имела понятия об их истинной стоимости.

В книге содержались теории Мэйкинса касательно существования других рифматических фигур, правда ни к каким определенным выводам он так и не пришел. Но вот заключительная часть заинтересовала Джоэла гораздо сильнее прочих.

«Если бы у его величества не было с собой новомодных карманных часов мастера Фрейдланда, возможно, все закончилось бы иначе и король пал бы жертвой диких меловиков…»