Алексей Пехов - Хроники Сиалы: Крадущийся в тени. Джанга с тенями. Вьюга теней

Ознакомительный фрагмент

— Где же твой арбалет, вор? — раздался насмешливый голос Громилы, но я его проигнорировал.

Ярги вновь пошел в наступление, и мы стали кружить вокруг фонаря, выжидая, кто первым допустит непростительную, а значит, смертельную ошибку.

Пару раз наши ножи сталкивались, противно лязгая, затем начинали вить паутину уловок и ухищрений, медленно, но верно ведущих одного из нас к победе, а другого — в гроб. Сталь рассекала воздух, и наши тени плясали на стенках шкафов и стеллажей.

Пришлось попотеть, проклятый стражник держал нож низинским, обратным хватом[6]. С одной стороны, плохо — этот гад почти неуловимо мог перевести укол в режущий или рубящий удар, и наоборот. С другой стороны, хорошо, потому как низинская техника предназначена для воинов в броне, которая защищает свободную руку от порезов, а для тех, у кого вместо кольчуги и кольчужной перчатки одна рубаха, эта техника палка о двух концах.

Вжю-у-ух! Клинок противника полетел мне в лицо, я парировал, но в самый последний момент его оружие изменило направление, и мне пришлось изогнуться, чтобы не получить укол в подмышку. Ярги немного не повезло из-за того, что, когда удар прошел мимо цели, его по инерции немного развернуло. Так что я успел ударить его по левой руке и отскочить в сторону прежде, чем он успел сообразить, что произошло. Ярги, шипя от боли, тряхнул раненой рукой.

— Ты не слишком ловок, приятель.

— Заткнись! Убью! — прошипел он.

Тяжелые частые капли срывались с его пальцев и падали на пол. Зачем мучиться и пытаться достать до живота или шеи врага, если можно нанести глубокие порезы на запястьях, подождать, когда раненый враг ослабеет от потери крови, и впустить его в благословенный, по словам жрецов, мир. Ярги тоже понимал, что времени у него совсем немного, поэтому пошел напролом, точно носорог, и попытался обмануть меня ложными финтами. Я вертелся угрем, но все равно получил легкий порез на груди.

— Пора закрывать этот балаган и уходить. — услышал я краем уха.

Терпение Мухи было на исходе.

— Тебя вынесут отсюда вперед ногами, ублюдок!

— Точно так же, как прошлой ночью вынесли твоих дружков доралиссцы?

Услышав это, Ярги на мгновение опешил, остановился, и я, сорвав с плеча плащ, швырнул ему в лицо и тут же, оказавшись рядом, трижды ударил его ножом. Позади зло ругнулся Громила.

Ярги выронил нож, захрипел, вцепился в мое запястья и начал заваливаться назад. Я с трудом вырвался, оставив в его животе нож. Гаррет остался без главного и самого весомого своего аргумента.

Оба убийцы без всяких разговоров бросились на меня. Я крайне неизящно отпрыгнул назад, по пути пнув фонарь в лицо Громилы и сунул руку в сумку, пытаясь нащупать пузырек. Громила, поймав брошенный в него фонарь, словно тот был мячом, разочарованно цокнул языком.

Нашарив в сумке, я швырнул пузатую склянку ядовито-желтого цвета в Муху, но тот пригнул голову, и проклятая магическая побрякушка разбилась об одну из ножек гигантского стеллажа с книгами, находящегося за спинами убийц. Так что вместо головы наемника в воздухе растворилась ножка стеллажа.

Замечательное везение!

— Иди сюда, Гаррет! Хватит бегать! Я исполосую тебя на ремни!

Стеллаж между тем, потеряв опору, начал заваливаться вперед, прямо на ничего не подозревающих убийц. Еще чуть-чуть — и оба были бы раздавлены, но шум не удержавшихся на полках книг привлек их внимание. Муха, откатился в сторону, а Громила, как менее умный, начал поворачиваться, удивленно открывать рот и попал под град сыпавшихся томов. Затем безногий стеллаж рухнул, подминая человека под себя и давя в лепешку. Предсмертный вопль заглушил грохот.

Я оглянулся. Мухи нигде не было. Не теряя времени, я вернул себе нож, вытер его об одежду убитого, убрал в ножны и зарядил арбалет. Потянул рычаг, взвел тетивы, заставил болты встать в боевое положение. Потом, ради пущего спокойствия, взял еще один болт в зубы, чтобы, если первые два не попадут в цель, не терять много времени на перезарядку. Таким образом вооружившись, я стал методично отступать к выходу.

Шел медленно, вслушиваясь в каждый шорох и в любой момент ожидая увидеть убийцу. Следовало взять фонарь, но ой бы несколько стеснял мои движения, поэтому я оставил эту затею, решив положиться на интуицию и оставить руку свободной.

За каждым шкафом, за каждой книгой, в каждой тени мне чудился Муха. Но его там не было. Библиотека казалась пустой, словно заброшенное кладбище.

Я заставлял себя не бежать, хотя хотелось быстрее проскочить полутемные помещения и оказаться на свету. Но спешить — значит утратить контроль над ситуацией, а следовательно, стать уязвимым. Так что я едва плелся, словно пробираясь по полю, на котором живого места нет от медвежьих капканов.

Наконец проклятые шкафы с книгами закончились, и передо мной появился коридор, ведущий к черному ходу. Я остановился, решая, как лучше прокрасться по узкому туннелю, где даже развернуться было трудно, не то что состязаться во владении оружием с Диким Сердцем.

Его выдала тень. Она была бледной, слабой и почти убитой клинками света, но я смог ее увидеть. Может, Муха и опытный боец, но прилично спрятаться у него не получилось. Убийца залез на стеллаж и, вцепившись в полки, повис, дожидаясь, когда я пройду под ним.

Мы стали действовать одновременно — я разворачиваться и поднимать арбалет, он прыгать с ножом мне на плечи.

Щелкнула тетива. Первый болт, едва не задев падающего на меня противника, ударил в один из толстых фолиантов, стоявших на верхней полке. Второго выстрела я сделать не успел. Впрочем, как и отпрыгнуть. Убийца все весом обрушился на меня, и мне удалось остаться в живых лишь потому, что я изо всех сил ударил его арбалетом по запястью. Нож и мое оружие отлетели в сторону.

Я упал на спину, ударяясь затылком о каменный пол, и в голове разлетелся сноп огненных искр. Проклятый убийца оказался сверху и, ни секунды не мешкая, нисколько не смутившись, что потерял нож, заехал мне кулаком в лицо.

Бац! На правой скуле взорвалась пороховая бочка гномов, и я сжал зубы, едва не перекусив находящийся в них болт. Преодолевая боль, я крайне неизящно постарался лягнуть навалившегося на меня врага, но эта жалкая попытка успеха не имела. Муха размахнулся и добавил мне еще раз. Я выхватил арбалетную стрелу и с размаху всадил ее в плечо противника. Он заорал, немного ослабил хватку, но тут же, свирепо рыча, заехал мне локтем. В отличие от своих напарников он не был склонен к болтовне и просто хотел сделать побыстрее работу, прежде чем у него появится возможность убраться восвояси.