Валентин Русаков - Потерянный берег-2 (СИ)

  - Держи бутылку, поливай вот тут, что бы внутрь затекло, а я с другим разберусь, - сказал шепотом Алексей напарнику.

  - А с теткой что?

  - Пока ничего, там она и двое малых, спят все...

  - Смотри, окно всего одно в каждом домике, я подожгу а ты работай когда выскакивать начнут, только этот домик работай, по другому я сам.

  - Понял, - кивнул Сергеев, отошел в тень метров на десять от домика и присев на колено вскинул автомат.

  Алексей тихо подпер дверь домика Деда, потом вынул из костра горящую палку и поджог двери сначала одного, потом второго домика с братвой и тоже отбежал чуть назад...

  ... все было закончено, Сергеев все еще приходил в себя от того, что они только что устроили. А Алексей прошел и сделал всем контроль, потом подошел к Сергееву и сказал:

  - Жестко? Да жестко, потому что это война боец... и тут не до реверансов и благородства, способ не важен, важна цель, и мы ее достигли... Связывайся с 'Авророй' и доложи об успешной операции, пусть подходят тут сейчас светло, а я пойду трос сниму да бабу эту успокою.

  Алексей размотал трос на пне, и потихоньку стравил его в реку опустив на дно. Сергеев докладывал на 'Аврору' о завершении операции, опустившись на колени, и наблюдал как командир перетаскивает трупы ближе к берегу, потом Алексей направился к дому деда, убрал полено и отрыл дверь.

  - Ба-бах! - раздался оглушительный грохот и Алексей отлетел от двери метров на пять, Сергеев замер на секунду, пытаясь понять что произошло... из домика вышла женщина с обрезом двустволки в руках, подошла к лежащему на земле Алексею, переломила стволы, вставила патрон и подняла оружие... но выстрелить не успела... Сергеев выпустил две очереди и она упала лядом с Алексеем.

  - Вот же... вот же дурак... - прохрипел Леха, когда Сергеев сняв с него разгрузку и куртку камуфляжа неумело пытался его перевязать. Большая часть заряда прилетела в разгрузку размолотив магазины в подсумках, но и в грудь и в живот досталось.

  - Как же так командир? - всхлипывая спросил Сергеев.

  - Отставить ныть!... Я просто... просто я с бабами и детьми так и не привык воевать... - ответил Алексей, и закашлялся закрыв рот рукой, потом посмотрел на забрызганную кровью ладонь, - паршиво, я уж надеялся пронесло и всего-то ливер отшибло. На 'Аврору' сообщил?

  - Да командир, сообщил... уже плывут, - ответил Сергеев, смотря как быстро наполняется кровью повязка на пару сантиметров ниже ключицы справа.

  - Сопли подбери боец! - сказал Леха и снова закашлялся, - я и так прожил больше чем нужно... Дашку вытащили... и нормально... Скажи Николаичу - не надо меня сжигать... тогда уж здесь похороните, до Сахарного не довезете... жарко, протухну...

  - Командир, вон уже 'Аврора' швартуется, может обойдется...

  - Нет Сергеев, в этот раз не обойдется... Николаича берегите, - сказал он и на выдохе закрыл глаза, еле заметно улыбнулся, перестал дышать и его сердце сократилось в последний раз.

  342 день. Мыс Алексея.

   Алексея мы похоронили, как он и просил. Место выбрали хорошее, на мысу рядом с устьем, с этого места открывался отличный вид, и на новые берега омываемые новым океаном и на быструю реку Северную. Почетный караул отстрелялся траурным салютом, Иваныч произнес какие-то слова, хорошие наверное, но я их не слышал... Я стоял рядом с могилой, которую ребята аккуратно обложили плоским песчаником, а боцманская команда вкопала трехметровый крест из толстого бруса. Я стоял и курил, наверное уже третью сигарету подряд и прислушивался к себе... пустота, пустота и тоска. Кто то принес и установил на могилу крышку от патронного ящика, закрепив ее под углом к кресту, с аккуратной надписью краской 'Гвардии майор, Алексей Петрович Сальников.'

  Все разошлись готовиться к отплытию и у могилы остались только я, Иваныч, Вася и Даша. Иваныч присел к могиле, поставил у щита маленькое блюдце, на него эмалированную кружку с оббитой местами эмалью и налил в нее водки из потаенных запасов кока, а на блюдце положил пару армейских галет из пайка. Даша пристроила рядом какие-то цветы, что нарвала на склоне сопки и отошла ко мне, тихо вытирая не прекращающие катиться слезы, Иваныч подошел к нам, отпил из горлышка и протянул мне бутылку, я последовал его примеру и передал Даше, он тоже сделала маленький глоток, поморщившись, передала бутылку Васе, он приложился и мы каждый, мысленно еще раз попрощавшись с Алексеем пошли вниз.

   'Аврора' вышла из устья и плавно пошла вдоль берега, проходя мимо мыса Иваныч подал три раза сигнал серенной, потом наклонился к микрофону громкой и сказал:

  - Вахтенным занять боевые посты.

  В свою каюту я пустил Дашу и малую Ольгу, а сам, притащив в рубку раскладушку, уселся на 'баночку' у иллюминатора и молча смотрел, на удаляющееся устье Северной и возвышающийся на мысу крест.

  Двух мальчишек десяти и двенадцати лет мы забрали с собой, выяснилось, что их в Митрофановку привез Дед с прииска, а на прииск они попали с какой-то группой выживших. В Митрофановке мальчишки занимались по хозяйству и на посылках, особо их не жаловали, кормили тем что осталось с общего стола и ну давали ход рукам периодически оставляя синяки на их тщедушных тельцах.

   Перед отходом Яковлев собрал все трофеи, и погрузил их на мотобот, который сейчас болтается позади 'Авроры' на буксире. Единственный остававшийся дом в Митрофановке тоже облили бензином и сожгли, сложив внутрь тела братков Тульского.

  346 день. О. Сахарный.

   Еще на переходе Вася дал радиограммы в Лесной и Лунево по поводу 'купеческой дочки' Оксаны. И сейчас, стоя на открытом мостике, когда 'Аврора' идет вдоль берега Сахарного, и до пирса чуть больше километра я уже наблюдаю в бинокль стоящий рядом с 'Мандарином' 'Альбатрос'. Спустя полчаса, уже слаженная боцманская команда сделала свое дело, наш корабль пришвартовался, и сходни стукнулись об пирс.

  - Оксана! Оксана! - крича на бегу и чуть не сбив боцмана с ног, по сходням вбежал на палубу такого профессорского вида мужичек, в белых брюках, белой же рубахе и в соломенной шляпе, - где Оксана?

  - Да тут твоя Оксана, - крикнул я ему с открытого мостика, - подожди, сейчас поднимется из кубрика.

  - Макарыч, слышишь меня, - сделал я вызов в рацию, - увидев как он спускается по дороге к пирсу.

  - Да Сергей, слышу.

  - Принимай людей, схема прежняя, размещай на хуторе.

  - У нас тут еще десяток переселенцев на днях прибыло от Фимы, на хуторе уже нет места.