Анна Гаврилова - Испытание Огня

Заметив нас, незнакомец расплылся в улыбке и отвесил глубокий поклон Касту.

— О! Лорд Рокан!

— Доброй ночи, — отозвался рыжий. По взгляду огневика было ясно, что самого мужчину тот помнит, а вот имя — увы.

— Как вам отдыхается? — продолжал тем временем толстяк. — Всем ли довольны?

Вот теперь я догадалась, кто это. Хозяин ресторана!

— Да, все замечательно, — подчеркнуто вежливо ответил Каст.

Но мужчина намека не понял и не отстал. Вместо этого он решил пообщаться со мной и Леррой. И даже тот факт, что на телохранительнице мужская одежда, а у меня белое пятно во всю грудь, его не смутил.

— О, девушки! Вы тоже оценили это зеркало?

Э-э? А при чем тут зеркало?

— Простите? — ответила за нас обеих Лерра.

— Зеркало! — воскликнул ресторатор. — Уникальное! Ценнейшее! Старинное!

Вот не знаю, как Лерра с Кастом, а я восторга ресторатора не оценила. Правда, таращиться на мужчину все-таки прекратила и опять к этому самому зеркалу повернулась.

Ну да, зеркало точно не новое. Но чего в нем особенного? Подобных зеркал — потускневших, в старинных рамах — на Поларе пруд пруди.

Но мужчина предметом интерьера явно очень гордился. И успокаиваться не желал.

— Его только вчера доставили, — заявил толстяк. И добавил с гордостью: — Один клиент подарил. Очень хороший клиент!

Наше трио рассказом не прониклось. Я вновь принялась тереть корсаж салфеткой, Лерра перевела равнодушный взгляд на окно, а Каст вежливо, но сухо поздравил ресторатора со столь ценным приобретением и подошел поближе ко мне.

Вот теперь до мужчины дошло, что к разговорам мы не расположены. Подарив широченную улыбку, он скрылся за одной из нескольких дверей. Судя по всему той, которая в служебные помещения вела.

— Клиент, — передразнила Лерра пренебрежительно.

— Угу, — поддержал скепсис телохранительницы Каст.

А я… Я замерла. И во все глаза уставилась на зеркальную гладь. Не на свое отражение смотрела, нет! Просто по поверхности бабочка порхала. Маленькая, но такая хрупкая, красивая, манящая…

Не удержавшись, я заворожено потянулась к ней и коснулась пальцами стекла. А в следующий миг ладонь прошла сквозь зеркало, а я… заорала.

Каст и Лерра отреагировали одновременно. Огневик молниеносно обхватил меня за талию и потянул на себя. Лерра тоже попыталась помочь — вцепилась в предплечье и уперлась одной ногой в стену.

Рыжий и его телохранительница действовали очень слаженно и решительно, вот только… Не поняли они в этот миг лишь одного, самого главного: я не просто застряла, меня держали!

Да, с той стороны зеркала кто-то вцепился в мою руку и не желал отпускать. И, несмотря на весь ужас, я очень четко понимала — меня удерживает мужчина. Живой мужчина!

Я заорала громче, потому что тот, кто стоял по ту сторону зеркала, не отпускал. По силе он не уступал Касту, а рука моя была отнюдь не из стали. И теперь я кричала уже не от страха — от боли!

А потом все изменилось.

Это был удар, причем удар в спину, от которого Каст и Лерра одновременно сильно качнулись вперед. И прежде чем провалиться в старинное зеркало, я увидела в отражении лицо Эстер. На губах огневички застыла мерзкая улыбка. Это она моих компаньонов толкнула. Она!

И стало совершенно ясно: опрокинутое мороженое — это не мелкая месть, а приманка, способ заставить подойти к порталу. Ну а невероятная физическая сила тоже не с потолка взялась — Эстер выпила то самое, запрещенное на армрестлинге зелье.

То есть это ловушка. Спланированная, подготовленная ловушка.

Я попала.

Или попали все мы?

Глава двенадцатая

Я знала, что при телепортации возможно всякое и ощущения далеки от приятных. Но этот раз оказался намного хуже всего, что довелось испытать раньше. Удар, вспышка безумной головной боли и ощущение, что на тебя сверху бетонная плита падает. И тьма. Липкая, вязкая тьма забвения.

А потом новая вспышка и пробуждение, словно в тяжелейшем похмелье. С тошнотой, протестующими кульбитами желудка и безумным желанием пить.

Мгновением позже, когда я распахнула глаза, к шквалу ощущений добавился шок. И жуткий, леденящий душу ужас, потому что я поняла, где нахожусь — не могла не узнать это место. Красноватый свет, льющийся с полотка, многочисленные стеллажи с книгами, зеркало в тяжелой раме — оно висело справа, в десятке шагов. Ну и… огромная пробоина в стене, за которой было то самое озеро, что едва не забрало мою жизнь.

Да, я очутилась в той самой подземной библиотеке.

Точнее, не я, а все мы.

Потому что Каст находился по левую руку и, как и я, был прикован к стене, а Лерра…

Телохранители шца лежала в центре помещения, прямо на полу. А тот, кто нас сюда затащил… он рисованием занимался. Я видела, как он обмакивает кисть в глубокую миску, стоящую подле неподвижной Лерры, и выводит на камнях какие-то символы.

Когда я это поняла, ужас на миг сменился удивлением. Просто тут, насколько мне помнилось, заклинание консервации, под действием которого вся «грязь» мгновенно исчезает. То есть, по логике, нарисовать что-либо на этом полу невозможно — краска попросту исчезнет. А он рисовал!

Мужчина сидел на корточках, вполоборота, но опустив голову, поэтому лица я не видела. Ясны были лишь две вещи, — он огневик, ибо в красной мантии, и он не Глун, потому что Глун — брюнет, а этот блондином был.

Рядом застонали, и я невольно повернула голову. И только сейчас обратила внимание, что Каст не просто прикован — на его руках перчатки. Стальные. С растопыренными пальцами. А еще у него голова пробита, и по виску тонкая струйка крови бежит. И взгляд совершенно ненормальный, будто остекленевший.

А через миг я услышала исполненное беспокойства:

— Ты очнулась?

Услышала и вздрогнула. Потому что голос узнала.

Я дернулась в кандалах, оборачиваясь, и ошарашено застыла. Рядом с Леррой находился декан Фиртон. Живой и совершенно здоровый.

Черт!

Я зажмурилась в надежде прогнать наваждение и увидеть истинное лицо похитителя, но когда открыла глаза, ничего не изменилось. На меня, подняв голову, смотрел тот же самый блондин, отдаленно похожий на известного актера. И он улыбался! Тепло и ласково.

Захотелось взвыть! Захотелось вскочить и опрокинуть пару стеллажей с книгами! Что угодно, только бы выплеснуть охватившую меня бессильную ярость! Я же с самого начала говорила — он! Наш «добродушный», «любезный» декан! И, черт…

Ярость схлынула так же резко, как и подступила. А следом пришло осознание — я не верила. Все это время, несмотря на убежденность остальных, где-то в глубине души я не верила, что декан умер. Ведь Каст и Дорс не раз говорили — Фиртон очень силен. А сильные маги в два счета не умирают. Тем более столь глупо.