Сергей Сергеев - Адепт и гадалка

Свежий ветер рванул с силой и показал свой совершенно не весенний нрав. "Это совсем не плюс, а, пожалуй, минус", — поёжился Ухваткин, и уже не стесняясь, нахлобучил кепку на голову. Щёлкнув дверью и сигнализацией, он повернулся и вышел из-за машины к Вареву.

Глеб Викторович застёгивал пуговицы пальто, кутаясь от ветра, потому не сразу подал руки для приветствия.

— Извините, не ожидал, что здесь так свежо, — пояснил он свою затяжку с рукопожатием.

— Ветер с реки, а лёд как холодильник, — поддержал его сетования на погоду Ухваткин.

— Ну да ладно, пройдёмте уж к реке, коль выбрались сюда, — предложил Варев и показал рукой в сторону облупившегося парапета, который и обрамлял набережную.

Алексей кивнул и стал спускаться по ступенькам вниз.

Зевак на набережной было немного. Ледоход ещё не начался, хотя первые весточки к такому действу уже налицо. Лёд отошёл от берега метров на десять, изрядно потемнел, и был похож на крошево, но ещё не взбугрился и оставался плоским по-зимнему.

Они подошли к самому краю и взглянули на воду. На самом деле отставание передней кромки от берега было два-три метра, остальное расстояние ледяного полотна покрывала талая вода. К бетонной опалубке прибило мусор, который состоял не только из природных частиц: деревянных обломков, веток, прошлогодней травы и шелухи, но и отбросов цивилизации: пэт-бутылок, пивных алюминиевых банок, кусочков полиэтилена и бумаги, всевозможных лоскутков тканей и пластмасс.

— Представляю, что там на дне отложилось, — разочарованно произнёс Варев, перегнувшись через парапет и заглядывая под его основания.

— Вот это всё плывёт в Каспийское море, — поддержал сетование собеседника Ухваткин.

— Загадили природу, замутнили сознание, теперь взялись за души, — продолжал Глеб Викторович и повернулся спиной к реке.

— Это вы сейчас о чём? — поинтересовался боязливо Алексей и также отвернулся от реки.

Ему почему-то подумалось, что его недавние мысли стали известны собеседнику, а он, как и все суеверные люди, к которым никак не хотел себя относить, старался отталкивать всевозможный негатив любым доступным способом. С религией Ухваткин не дружил с самого детства, молитв не знал, потому и выдумал себе несколько фраз, которые, как ему казалось, оберегали его в таких случаях. Вот и сейчас он про себя произнёс: "Бред и чушь!" Всплеск беспокойства удалось погасить.

— Да всё о том же, — невозмутимо ответил смотрящий, — давайте-ка лучше обсудим вашу проблему ещё раз.

Варев пристально взглянул в лицо Ухваткину. Оно казалось невозмутимым.

"Да вы мнительны или просто опасаетесь, значит, диск — мина? Не подорвать бы раньше, чем можно", — сделал он для себя неожиданный вывод, основанный на фальшивой интонации голоса Алексея.

— Что есть какие-то результаты? — всё-таки остатки волнения не удалось загасить.

— Есть. Я могу с уверенностью сказать, что вашу машину никто не вскрывал и, следовательно, диск не похищал, — твёрдо и без колебаний отчеканил Варев.

— С Никто понятно, а другие?

— За других судить не берусь, могу лишь посоветовать вам, найти настоящего экстрасенса или, как модно сегодня говорить, медиума и попытаться с ним добыть истину.

— Это становится наваждением, — усмехнулся Алексей, — что же мне посоветует медиум?

— К вопросу о сотрудничестве, — невозмутимо вытягивал нить беседы на свои интересы Варев, и снова посмотрел в лицо Ухваткина, — вы можете добыть информацию о некоторых людях?

— Смотря каких?

— Я вам сейчас покажу список, и вы оцените свои возможности, — он достал из внутреннего кармана пальто листок бумаги, сложенный вчетверо.

Алексей взял листок, развернул и прошёлся взглядом по трём фамилиям. Внутри пробежал холодок, но он держал паузу и старался оставаться невозмутимым. Варев ждал и не торопил с ответом.

— Мне нужно время на осмысление, — возвращая листок, как можно спокойнее выдавливал из себя фразу Ухваткин.

— Подумайте, подумайте, решение данного вопроса приблизит вашу цель, — пряча листок обратно в карман, мягко, словно мурлыча, вторил Глеб Викторович, — а вариант с медиумом проработайте серьёзно, вам же нужен скорый результат, а такой могут дать только они. Возможно, ответ не будет прямым, но они наведут вас на иной подход к проблеме, на иное мышление, которое позволит вам по-другому оценить ваше окружение и все те события, которые предшествовали потере диска.

Алексей молчал, подпирая спиной холодный бетон. Замолчал и Варев, поправив очки в золотой оправе и устремив свой взор куда-то вверх, в сторону многоярусной набережной, нереспектабельный вид которой после схода снега характеризовался одним ёмким словом "видок". Каждый думал о своём, а возможно об одном и том же, и каждый, наверное, желал бы прочесть мысли другого, испытывая при этом неприязнь, друг к другу. В этот момент их желания просканировал ветер и налетел с такой силой, что они дружно взялись за свои головные уборы.

— Однако, — поправляя кепку, пробормотал Глеб Викторович, — нас, кажется, прогоняют.

— Согласен, нам пора покинуть эту аэродинамическую трубу и заняться другими делами в более гостеприимных местах, — обрадовался намёку на расставание Ухваткин.

— Вы поезжайте, будут результаты, созвонимся, — провожал Алексея Глеб Викторович, — у меня есть свободное время, я подышу стихией.

Ухваткин распрощался и с облегчением, подгоняемый ветром, стал подниматься по ступеням на первую террасу набережной к машине. Ему казалось, что толкал в спину его не только ветер.

"Что за парадоксальный список? Это просто провокация, подвох", — размышлял Алексей, поднимаясь по ступенькам. Список действительно странный: два местных высокопоставленных чиновника плюс депутат Госдумы от губернии. Все трое находились в непримиримой и давней вражде друг к другу. Вот этот факт очень сильно смущал Ухваткина.

"Странный субъект, каким образом сблизились они с Помпеевым? Кличка "Бульдозер" совершенно не подходит, очень осторожный, боится, но в пасть лезет. Помощник мэра, а вот мы мэра в помощники и возьмём", — и Варев достал из кармана сотовый. Поискав в электронной памяти нужный номер, он нажал на кнопку соединения.

Гудок вызова не томил в ожидании хозяина телефона, и в трубке послышался грубоватый мужской бас с элементами барства:

— Слушаю, Помпеев.

— Чувствуется вальяжность крупного начальника, хоть и бывшего, — вступил в разговор Варев, — приветствую вас, Владимир Петрович.

— Что-то не узнаю, кто вы? — по-хамски ответил Помпеев.