Элспет Купер - Посланник магов

Гэр аккуратно свернул мантию и положил ее на верхнюю полку, за зимний плащ, туда, где он прятал свой кошель с серебром.

Дарин был в ужасе.

— Ты что делаешь? Зачем ты ее убираешь?

— Я ее еще не заслужил.

— Но тебя же испытывали!

— Я не дорос до мастера. По крайней мере, я сам так считаю. — Гэр потер лоб. Он очень надеялся, что порошок Танит подействует быстро. Головная боль поселилась внутри его черепа, как скандальный жилец. — Я вообще пока не знаю, кто я. И они мне этого не сказали.

— Так вот в чем дело? — Дарин изумленно нахмурился. — Обычно проходит презентация перед всем советом, но это формальность. Ты готов стать мастером, если кто-то это признал, а Айша это сделала.

Гэр подумал о нескольких словах, которые прикрывал пальцем, показывая Дарину записку, теперь надежно спрятанную в кармане, и глубоко вздохнул, чтобы избавиться от странного ощущения в животе.

— Мне кажется, что остальной совет не санкционировал этого решения.

— Ну ты же можешь спросить Айшу, то есть она ведь тоже проводила испытание, не так ли? И она входит в совет. Поинтересуйся у нее.

Гэр подумал, что должен поблагодарить Айшу за подарок, хотя и не представлял, почему нужно было доставлять подарок таким странным способом. Зачем прятать мантию в шкафу и ждать, пока он ее найдет? Почему просто не передать ее из рук в руки?

— У меня назначено занятие с мастером Айшей. На завтра. Посмотрим, заговорит ли она об этом.

Дарин рассмеялся.

— Другими словами, ты боишься спрашивать. Не то чтобы я тебя в этом винил: я сам боюсь Айшу до дрожи в коленках.

— Она не такая уж страшная, — рассеянно сказал Гэр, прислонившись спиной к закрытой дверце шкафа.

Айша выбивает из колеи, это правда. Она предвзятая, жутко независимая, прямолинейная. В последний раз, когда они летали вместе, она ликовала от своей способности летать, Песнь вилась вокруг нее огромным водоворотом, а Айша танцевала. И смеялась — искренне и радостно. Это был глубокий звук, который вторгался в мысли Гэра, кипел, а потом они сцепились когтями и закувыркались в прозрачном горном воздухе. Он помнил, как Айша запрокидывала лицо навстречу солнцу, совсем как кошка, греющаяся на стене, как ветер натягивал рубашку на ее…

Нет. Она его учитель, и он не имеет права думать о ней подобным образом. Это совершенно неприемлемо… Но стоило Гэру вспомнить о ней, и видения его не отпускали. Особенно ее глаза…

— Э-эй, — пропел Дарин.

Гэр моргнул.

— Ты витаешь в облаках. Судя по всему, от удара по башке тебе мозги свернуло.

— Прости.

Богиня, помоги мне собраться!

— А я все равно считаю, что ты должен спросить у нее.

— М-м-м. Я об этом подумаю.

Снаружи зазвонил колокол, и тут же захлопали двери и послышался топот ног.

— Ужин! — Белистанец рванулся к двери. — Нам лучше поторопиться, а то ничего не останется.

Гэр помахал ему рукой.

— Ты иди. Я скоро тебя догоню.

— Уверен?

Он кивнул, и Дарин умчался, словно терьер, почуявший крысу. Белистанца гнал пустой желудок, а вот Гэр был слишком уставшим и избитым, чтобы бежать. Он коснулся лица и вздрогнул. Даже задуматься как следует у него пока не получалось.

Гэр медленно вынул записку и перечитал ее. «Из нас вышла отличная пара», — написала Айша. Всего пять слов, но в таком порядке они порождали тысячи интерпретаций. Она словно вручила ему аркадийскую шкатулку-загадку с секретом, да и ту было бы легче открыть. Гэр спрятал записку и поплелся в столовую, чувствуя, что есть придется через силу.

Мастер наставник всегда серьезно подходил к тому, что касалось вопросов гигиены среди порученных ему новичков. Ванны принимали часто, и банщики не скупились на мыло, но на этом сходство между Домом Матери и Капитулом заканчивалось. В Доме Матери ванная комната была расположена в пещере под сводчатым фундаментом дортуара, ее освещали масляные лампы. В комнате находился большой общий бассейн, глубиной едва до бедер взрослому мужчине, и бассейн для окунания. Первый заполняла серная вода из горячего источника, а второй питался напрямую от Великой реки, из которой туда иногда попадали лягушки и прочая живность. Ни о каком уединении не было и речи, что было тяжело для мальчишек, которые только начинали превращаться в мужчин. Гэр рос довольно быстро, и это спасло его от насмешек и шлепков мокрыми полотенцами, которыми награждали других новичков, но для тех, кто был младше и тоньше в кости, купание превращалось в унижение, пока их тела не обрастали мышцами и волосами.

А вот в Капитуле ванная комната находилась в длинном, выложенном плитками зале, свет попадал в нее через высокие окна. Два ряда ванн шли вдоль стен, к ним тянулась сеть медных труб, которые гнездом щупалец расходились от водогрейных котлов за стеной. В каждой ванной могло бы разместиться четыре человека, но Гэр редко видел тут такое количество купальщиков одновременно. Деревянные полки с полотенцами и мочалками стояли у каждой ванны, а между ними были установлены ширмы высотой по пояс, что давало возможность чувствовать себя комфортно.

Гэр смыл остатки мыльной пены и прислонился к плитке. Горячая вода успокаивала, но прошел почти час, прежде чем он избавился от боли в мышцах. Как бы Гэр ни жаловался на других мастеров, Айша гоняла его не меньше. Шел четвертый день с тех пор, как она впервые позвала его, а она уже повторяла вызовы восемь или девять раз, обычно рано утром, когда была уверена, что другие мастера еще не закончили завтрак. Гэр перестал считать мили, которые пробежал и пролетел по островам в самых разных формах. Сегодня у него должен быть выходной, и Айша призвала его как раз в тот момент, когда он брился, влетев в его мысли так внезапно, что Гэр едва не располосовал бритвой горло.

Увидев его разбитое лицо, Айша лишь выгнула бровь и спросила, стал ли второй участник потасовки таким же красавчиком. А потом они сорвались в полет к горным долинам. Айша показала Гэру, как превращаться в белохвостого оленя, а потом смеялась, когда его первая попытка заставила настоящих белохвостых оленей взволнованно ускакать в серебристый кустарник. Затем Гэр принял форму леанского благородного оленя с тяжелыми рогами и заревел так громко, что вспугнул уже ее. В форме белки Айша взлетела на ближайшую сосну и устроила ему настоящий обстрел созревшими шишками. Броски оказались такими же точными, как и насмешки, — в доказательство этого Гэр обзавелся ссадиной на ухе.

Время, проведенное с Айшей, считалось обучением, но Гэр совершенно не чувствовал, что находится на уроке. Не было ни определенной структуры, ни формальностей; то, чем они занимались, зависело от настроения его наставницы, и иногда это означало, что она покажет что-то новое. Гэр был не против: после долгих часов духовных дисциплин и упражнений в аудиториях с другими мастерами он радовался самой возможности выбраться на воздух и просто жить. Он всегда любил заниматься на свежем воздухе, да и Айша была отличным компаньоном. Она уважала его молчание, и ее не нужно было даже просить: она словно чувствовала, когда он хотел тишины. Но когда Гэр не хотел молчать, Айша гоняла его по изменениям и вопросам, бросала ему вызов, разводила руками от его упрямства, а потом смешила, с поразительной точностью имитируя других преподавателей. Ее излюбленной мишенью был Годрил. При малейшей возможности Айша насмехалась над ним, и это, видимо, уже стало для нее настоящим хобби. Впрочем, никто другой не был застрахован от ее насмешек. Гэр живо запоминал ее наблюдения и передразнивания, а потом вынужден был кусать щеку изнутри, встретившись со светловолосым мастером.