Генри Каттнер - Да будет проклят град…

Король разом переменился в лице и всем телом подался вперед. Он резко отодвинул ларец в сторону и переспросил:

– Известие? В последние годы я жду только одного известия… Говори! – обратился он к Райнору. – Кто тебя послал? Отвечай!

Юноша уверенно выступил вперед, достал из-за пояса обломок золотистого камня и протянул королю.

– Перед смертью служитель Амона завещал передать тебе вот это, – произнес он. – Сардополис пал…

Какое-то время оба молчали. Затем король взял талисман, внимательно оглядел его и тихо промолвил:

– Ну вот и пробил час… Каждый из моих предков с незапамятных времен ждал, что Знак Судьбы будет подан именно ему, но все так и ушли в мир иной, не дождавшись заветного зова. А выбор пал на меня… – король обвел взглядом своих воинов и приказал: – Ступайте все прочь! Кроме этих двоих… И ты, Самар, тоже останься! Тебе я доверяю…

Рыцари покорно удалились, а король крикнул им вслед:

– Пришлите ко мне Дельфию!

Затем он подошел к очагу и вперился взглядом в огонь.

– Значит мне, Киалеху, предначертано исполнить завет предков! Я должен послужить орудием возмездия! Когда-то захватчики вторглись в наши земли, а теперь… – тихо говорил он сам с собой.

Рассужденния его были прерваны появлением в зале девушки. Она вошла, гордо вскинув голову. Стройную фигуру покрывали доспехи, побывавшие не в одном бою. Девушка бросила королю на колени сверкающий кристалл.

– И это вся моя награда? – разгневанно спросила она. – И это за то, что я почти голыми руками захватила крепость Оссейна! А моя доля добычи даже меньше, чем у Самара!

– Ты моя дочь, – спокойно ответил король. – И разве я мог оказать тебе бóльшую честь, чем участие в битве наравне со всеми? А сейчас лучше помолчи и послушай!

Райнор с интересом разглядывал принцессу. Девушка была красива той дикой и мрачноватой красотой, которая не подчиняется никаким канонам. Она сквозила даже в твердо очерченной линии подбородка, а в глубине агатово-черных глаз горел скрытый огонек. Волосы цвета воронова крыла свободно падали на обтянутые кольчугой девичьи плечи.

– И что же ты намерен мне сообщить? – спросила Дельфия.

– Не спеши, девочка, – остановил ее отец. – Я должен рассказать тебе то, чего ты еще не знаешь. Итак, слушай… – голос его, тихий вначале, постепенно окреп. – В незапамятные времена в этих краях обитали варвары. Их племена поклонялись лесному божеству по имени… – король на мгновение умолк, затем сделал в воздухе перед собой какой-то быстрый и странный жест и только потом продолжал: – По имени Пан. Затем с севера пришли два брата-короля и воцарилась здесь власть бога Солнца Амона. Много воинов тогда пало и мечи покраснели от крови… Амон победил в жестокой борьбе и дорогой ценой. А лесной бог стал пленником Долины Безмолвия, которая окружает мой замок. Два брата-короля заключили меж собой союз. Один из них стал править Сардополисом, а другой, младший, возвел крепость на подступах к Долине Безмолвия, чтобы охранять побежденного Пана. Стеречь его до тех пор, пока не будет произнесено заветное слово… – король покачал сверкающий кристалл на ладони. – Согласно древнему пророчеству в один прекрасный день власти Амона должен наступить конец. Тогда властитель лесов вновь обретет свободу и отомстит жителям Сардополиса. Многие сотни лет мои предки хранили талисман, и я, Киалех, наконец дождался! Миновали великие дни! – вздохнул он. – Никогда больше не отправлюсь я в лихой набег на святилища древних идолов… Неужто и впрямь никогда?…

В этот миг в зал ворвался вооруженный воин. И по взгляду, и по лицу было понятно, что он вне себя от гнева.

– Повелитель! Чужаки в наших владениях! – с трудом переводя дух, сообщил он.

– Это люди Циаксареса, – добавил Райнор.

Девушка направилась к гонцу и приказала:

– Собрать солдат! Я сама расправлюсь с пришельцами!

– Ну уж нет! – воспротивился король. – Не сердись, девочка, но на сей раз дружину в бой поведу я! Сама подумай, разве я могу кому-то уступить свою последнюю битву? Кликни воинов, Самар! Сеча будет славная!

Самар помчался исполнять приказание, а Дельфия схватила отца за руку:

– Я стану биться вместе с тобой! – заявила она.

– У тебя будет другое поручение, – вновь возразил Киалех. – Проводи этих двоих через Долину Безмолвия и укажи им тайник о котором знаем только мы с тобой… Вот, смотри! – он показал Дельфии осколок камня, принесенный Райнором. – Ты поймешь, как с этим поступить, когда пробьет час!

С этими словами он отодвинул завесу из венецианской парчи и вышел.

Райнор вновь принялся с любопытством разглядывать девушку. Несмотря на бронзовый загар видно было, что лицо ее побледнело, глаза горели гневом. Дельфия рвалась в бой, но понимала, что путешествие в самое сердце Долины Безмолвия таит в себе гораздо больше опасностей. Наконец она кивнула Райнору:

– Идем! Времени у нас мало!

Эблик последовал за молодыми людьми и все трое покинули тронный зал.

Они шли через сверкающий великолепием замок, пока наконец девушка не остановилась перед выложенной белым мрамором нишей. Дельфия нажала потайную пружину и одна из каменных плит отодвинулась в сторону, открыв сумрачный подземный ход.

Девушка на мгновение остановилась у порога и окинула пришельцев испытующим взглядом.

– А теперь соберитесь с духом и будьте мужественны, потому что мы спустимся в самый ад… – предупредила она. Голос Дельфии при этом дрогнул, губы побелели.

ГЛАВА IV

Поначалу Долина Безмолвия совсем не казалась страшной. Через подземный ход путешественники вышли прямо в густую лесную чащу. Оглядевшись по сторонам, Райнор увидел, что лес со всех сторон окружен высокой стеной, отчего это и без того мрачное место напоминало темницу. Последние отблески заката уже погасли и теперь на небосклоне сиял серебристый диск серебристой луны, озарявшей зубчатую скалистую гряду на востоке. На фоне ночного неба замок Киалеха вздымался темной громадой.

Маленький отряд все дальше углублялся в лес. Толстый моховой ковер под ногами заглушал шаги путников. Они продвигались вперед средь ночного сумрака и лишь порой бледный свет луны пробивался сквозь кроны деревьев, отбрасывая на землю резные узорные тени.

Райнор не сразу заметил, что вокруг царит какая-то необычная тишина.

Из чащи не доносилось ни звука. Не слышно было голосов птиц, зверей, и даже легчайшее дыхание ветерка не нарушало первозданного безмолвия.

Вдруг юноше послышался чей-то тяжелый вздох, но он решил, что это ему просто почудилось от слишком сильной усталости.