Кассандра Клэр - Вампиры, сконы и Эдмунд Херондэйл

Магнус молча пообещал себе в будущем приезжать в Лондон гораздо чаще. Он встречает самых восхитительных людей.

 — Мы должны оказать помощь этому молодому человеку, — с ритмичным музыкальным акцентом сказала дама.

Магнус глянул на Эдмунда, которого в этот момент отшвырнули к стене и который сильно истекал кровью, но потом, улыбаясь, достал одной рукой из своего ботинка кинжал, в то время как другой душил демона.

 — Не пугайтесь, дорогие дамы. У него все под контролем, — сказал он, когда Эдмунд вытащил кинжал из ножен. — Так сказать.

Демон булькал и бился в предсмертной агонии. Магнус решил игнорировать происходящий за его спиной шум и отвесил перед двумя женщинами превосходный поклон. Кажется, служанку это не утешило, она зажалась в затененном углу повозки и, в первую очередь, попыталась залезть в карман за носовым платком.

Дама с блестящими волосами цвета черного дерева и фиалковыми глазами отпустила удерживаемую дверцу и протянула Магнусу свою руку. Ладонь была маленькой, мягкой и теплой, она даже не дрожала.

 — Я Магнус Бейн, — представился Магнус. — Зовите меня на помощь в любое время смертельной опасности или срочной необходимости в сопровождении на вечер.

 — Линетт Оуэнс, — сказала дама, и у нее на щеках заиграли ямочки. У нее были просто восхитительные ямочки. — Я слышала, что в столице таится множество опасностей, но это чересчур.

 — Я знаю, что все это, должно быть, кажется вам странным и пугающим.

 — Тот человек — злобный фей? — спросила мисс Оуэнс. Она встретила испуганный взгляд Магнуса своим пристальным. — Я из Уэльса, — сказала она. — Мы до сих пор верим в старину и существование народа фей.

Она откинула голову назад, чтобы тщательно рассмотреть Магнуса. Ее корона из кос цвета полуночи казалась слишком массивной для такой маленькой головки, на такой тонкой шее.

 — Ваши глаза… — медленно произнесла она. — Думаю, вы могли бы быть хорошим феем, сэр. А кто ваш спутник, я не могу сказать.

Магнус оглянулся через плечо на своего товарища, о котором он практически забыл. Победив в честном бою своего врага, который теперь у ног Эдмунда превратился в темноту и пыль, он переключил свое внимание на экипаж. Магнус заметил, как при виде Линетт золотистое очарование Эдмунда тут же расцвело от сияния свечи до солнца.

 — Кто я? — спросил он. — Я Эдмунд Херондэйл и, миледи, всегда и во веки веков к вашим услугам. Если вы позволите.

Он улыбнулся, и эта улыбка была медленной и поразительной. На темной узкой улице глубоко за полночь его глаза казались разгаром лета.

 — Не хочу показаться нескромной и неблагодарной, — сказала Линетт Оуэнс, — но вы опасный сумасшедший?

Эдмунд моргнул.

 — Боюсь, я должна указать на то, что вы разгуливаете по улицам, вооруженный до зубов. Этой ночью вы собирались воевать с ужасным чудовищем?

 — Точнее не «ожидали», — сказал Эдмунд.

 — Тогда вы убийца? — спросила Линетт. — Вы переусердствовавший солдат?

 — Мадам, — проговорил Эдмунд. — Я Сумеречный охотник.

 — Я не знакома с этим словом. Вы можете творить магию? — спросила Линетт и положила ладонь на рукав Магнуса. — Этот джентльмен умеет творить магию.

Она одарила Магнуса одобрительной улыбкой. И тот был чрезвычайно доволен.

 — Для меня честь оказать вам помощь, мисс Оуэнс, — прошептал он.

Эдмунд выглядел так, будто его отхлестали по лицу рыбой.

 — Конечно, конечно, я не могу творить магию! — удалось ему проговорить, при этом прозвучав в истинном духе Сумеречного охотника, пришедшего в ужас от самой мысли.

 — Ну, ладно, — явно разочарованно произнесла она. — Это не ваша вина. Нам всем приходится обходиться тем, что есть. Я в долгу перед вами, сэр, что спасли меня и мою подругу от ужасной судьбы.

Эдмунд расцвел и к своему удовольствию заговорил осторожно:

 — Ну что вы, пустяки. Для меня было бы честью сопровождать вас домой, мисс Оуэнс. Ночью улицы возле Мэлл-Пэлла могут быть очень ненадежными для женщин.

Повисло молчание.

 — Вы имеет в виду Пэлл-Мэлл? — спросила Линетт и слегка улыбнулась. — Это не я перепила крепких спиртных напитков. Может, это мне нужно сопровождать вас домой, мистер Херондэйл?

Эдмунд Херондэйл потерял дар речи. Магнус подозревал, что для него это новый опыт, и он, возможно, будет ему полезен.

Мисс Оуэнс слегка повернулась от Эдмунда снова к Магнусу.

 — Мы с моей служанкой Ангарад приехали из моего поместья в Уэльсе, — объяснила она. — Мы собирались провести сезон в Лондоне с моими дальними родственниками. У нас было долгое и утомительное путешествие, и мне хотелось верить, что мы доберемся до Лондона до наступления ночи. С моей стороны было очень глупо и безрассудно, и это вызвало огромное волнение у Ангарад. Ваша помощь оказалась неоценима.

В словах Линетт Оуэнс, Магнус мог уловить гораздо больше, чем она сказала. Она в случайной манере человека, привыкшего к собственности, упомянула поместье не своего отца, а свое собственное. А в сочетании с дорогостоящим материалом ее платья и чем-то в ее манере держаться это только подтвердилось для Магнуса — дама была наследницей, и не просто наследницей огромного состояния, но и поместья. То, как она говорила об Уэльсе, заставило Магнуса задуматься, что даме не хотелось бы, чтобы о ее землях на удалении заботился какой-то управляющий. Общество посчитает возмутительным и позорным, что поместье находится в руках у женщины, особенно такой молодой и хорошенькой. Общество будет ожидать от нее заключения брака, чтобы ее муж мог управлять поместьем, владеть ею и землей.

Должно быть, она приехала в Лондон, так как имеющиеся уэльские женихи оказались ей не по вкусу, в поисках мужа, чтобы увезти его с собой в Уэльс.

Она приехала в Лондон в поисках любви.

Такое Магнусу импонировало. Он знал, что любовь не всегда являлась частью сделки в великосветских браках, но, похоже, у Линетт Оуэнс было свое мнение на этот счет. Ему казалось, что у нее была цель: правильный брак с правильным мужчиной, — и она ее достигнет.

 — Добро пожаловать в Лондон, — сказал ей Магнус.

В открытом экипаже Линетт сделала небольшой реверанс. Ее взгляд скользнул поверх плеча Магнуса и смягчился. Бейн оглянулся, а там стоял Эдмунд с обернутым вокруг запястья кнутом, будто так он себя утешал. Магнусу пришлось признать, что было подвигом выглядеть так восхитительно красиво и при этом печально.

Линетт заметно поддалась милосердному порыву и вышла из кареты. Она прошла по брусчатке и встала перед несчастным молодым Сумеречным охотником.

 — Мне так жаль, если я была груба или каким-то образом намекнула, что посчитала вас… twpsyn[7], — сказала Линетт, тактично не став переводить слово.