Ольга Онойко - Дети немилости

Ознакомительный фрагмент

– Вот, – сказала Неле очень спокойно. – Я говорила. Теперь ты говори.

– Что? – оторопел маг.

Горянка невесело усмехнулась. Лонси, должно быть, решил, что она взялась болтать развлечения ради, а не затем, чтоб отвлечь его от его страха... Пусть так думает. Это все равно.

– Аршет – это кто? – спросила она.

Лонси кивнул и улыбнулся: такого вопроса, конечно, нельзя было избежать. Что же. Экзамен по истории культуры, на котором он выдержал целый диспут с профессором Станирау и цитировал Легендариум не хуже записного арсеита, был не худшим из его воспоминаний.

– Это богиня. Арсеиты верят, что она сотворила мир, людей и духов.

– Да? – переспросила Юцинеле не без иронии.

– Да, – в тон ей продолжал Лонси. – Сначала – духов. Арсет была совсем юной и хотела сотворить что-нибудь красивое. Поэтому духи получились красивыми и вечно юными, но неразумными и жестокими. Потом богиня повзрослела и поняла, что красивое – не то же, что прекрасное. Тогда она сотворила людей. Правда, духи вредили, и поэтому не все люди получились такими, каких она задумывала. Но они станут такими, если немного постараются.

Неле не то пожала одним плечом, не то просто покачнулась в седле.

Они огибали каменистый склон, и лесок, приютившийся меж холмов, скрылся из виду; он близился с каждым шагом лошадей, но просто не видеть его – уже было облегчением. Чалая кобылка заржала, серая сестра отозвалась ей. Лонси снова вздохнул. «Скорее бы», – подумал он и посмотрел на небо. Он старался отвлечься, у него даже получалось, но тревога и страх все нарастали в душе. Скорей бы это закончилось. Он страшно устал, потихоньку начинал злиться – на себя, Юцинеле и обстоятельства – и все сильней завидовал безмятежной горянке. «Неужели она до такой степени ничего не понимает?» – в тоске подумал он. Хотелось, в конце концов, как-нибудь разъяснить дикарке, что происходит. Или просто вывести ее из равновесия. Ее равнодушие уже не успокаивало, а раздражало.

Но говорить об Уарре Лонси боялся и сам.

– А горцы говорят, что вшо родилошь от Отца-Шолнца, – лениво сказала Неле. – И люди, и духи, и горы.

Лонси понял это в том смысле, что поколебать веру Неле в горские мифы – выше чьих-либо сил. Он помнил, что так и должно быть и что нет смысла даже заговаривать с дикарями на эти темы, в особенности если разговор беспредметный. Но разговор у них сейчас был беспредметней некуда, а одна глупенькая дикарка – это не отряд суровых воинов, с которыми цивилизованному путешественнику и впрямь не следует спорить...

– На самом деле никаких духов нет, – очень мягко сказал он.

Неле в очередной раз оглянулась на спутника; мелькнуло ее озадаченное, нахмуренное личико. Лошадь ее мотнула головой, недовольная, что на спине у нее суетятся. Маг в недоумении встретил горянкин взгляд, а потом Юцинеле осторожно сказала:

– Лонши. Мы едем будить великого духа.

У Лонси поджилки затряслись, когда он узнал, что вызван на аудиенцию самим государственным суперманипулятором Аллендора. Перед господином Маджартом он испытывал непреодолимую робость и обмирать от страха начал, едва завидев здание Ассамблеи.

Государственный суперманипулятор, разумеется, не стал тратить время на разъяснение молодому магу подробностей ситуации. Перед аудиенцией с Лонси побеседовал офицер тайной стражи – и еще два часа маг провел в гулком изнуряющем одиночестве в личной библиотеке суперманипулятора, знакомясь с секретными документами. Инкелер Маджарт только выделил несколько минут на то, чтобы еще раз посмотреть ему в лицо и удостовериться, что он в полной мере понимает важность задачи.

– Мой предшественник еще мог сомневаться, господин Кеви, – устало сказал верховный маг королевства, устремив на Лонси красные от недосыпа глаза. – Мне такого счастья не досталось.

Суперманипулятор не был дурным человеком, он никому не желал зла и никого не собирался пугать, он просто был очень, очень занят, по восемнадцать часов в сутки, без единого дня отдыха уже много лет.

– Мы живем в другую эпоху, – сказал он. – В Средние века жизнь была проще, и души – проще. Но сейчас время другое. Легендарные силы – это проблема. С ними крайне трудно работать. – И Маджарт откинулся в кресле, прикрыв глаза.

– А... – невпопад вякнул Лонси.

– Я не смог бы им управлять, – объяснил суперманипулятор. – Это, полагаю, под силу только магу.

– Но... вы, господин суперманипулятор...

– Я, – сказал тот снисходительно, как ребенку, – должностное лицо.

...Лонсирем Кеви, дипломированный маг с практикой в Ройсте, опустил взгляд и поплотней взялся за шершавый, влажный от пота повод. Лошадь помахивала хвостом, отгоняя слепней; вся ее шкура дергалась разом, будто была чем-то отдельным от нее. В начале пути это немного пугало, но теперь Лонси привык. «В конце концов, – подумал он, – в конце концов, ведь ничего не должно случиться... вообще ничего. Произведены расчеты... специалистами... я должен поступить в соответствии с указаниями. И тогда ничего не случится».

– Нет никаких духов, Неле, – сказал он со вздохом. – И Солнце – это звезда вроде тех, что видны ночью. Просто она очень близко. А горы появляются от того, что два громадных острова сталкиваются друг с другом, и камень образует складки...

– А куда мы тогда едем? – не без интереса спросила Неле. – Жачем будить духа, ешли его нет?

Маг устало хмыкнул, разглядывая вновь показавшийся лесок. Тропа стала шире, и горянка даже придержала лошадь, чтобы ехать рядом с Лонси и заглядывать ему в лицо.

– Это не дух, – сказал он. – Это человек, некогда ставший функциональной точкой-ретранслятором реликтового излучения недифференцированной первичной магии...

И прикусил язык.

«Блажной», – со всей определенностью выражали черты Юцинеле.

Неожиданно для себя Лонси обиделся.

– Это очень сложно объяснить, Неле, – сказал он покровительственно и строго. Вышло не очень внушительно, потому что у него ломило спину и чувствовал он себя не на высоте. – В особенности... кому-то вроде тебя.

– Почему?

– Потому что ты... необразованная.

– Это как? – искренне озадачилась горянка. – Это что жначит? Что-то магичешкое?

Лонси засмеялся, скрывая облегчение. Иногда с Неле бывало весело...

– Нет, – сказал он мягко. – Это значит, что ты многого не знаешь, мало что видела в жизни. Сложного объяснения ты не поймешь, а простое будет слишком длинным.

Неле шумно выдохнула, ссутулившись. Глянула на мага, который все пытался устроиться половчей: неуклюже вертелся в седле, мучая себя и лошадь.

– Ешли рышью, то тут уже ближко, – сказала горянка после долгого молчания. – Но ты рышью ехать не умеешь. Поэтому говори длинно. Потому что я уже говорила.