Вячеслав Грацкий - Сердце ангела

«Тайный» тем временем поправил на поясе отливающий золотом короткий меч, подвинул себе табурет и уселся за стол. Втянул аромат жаркого, приготовленного Дарелом, блаженно улыбнулся.

— Я не рыцарь, — заметил капитан.

Вынув из буфета вторую кружку, Дарел налил вина себе и гостю и приступил к завтраку.

— Не рыцарь? Как это возможно? — вскинул бровь «тайный». — Капитан Серебряной гвардии, командир «медведей» — и не рыцарь?

— Послушайте, как вас…

— Каспар Геллер к вашим услугам. Можете называть меня просто Каспар.

— Каспар, вы ведь наверняка читали мое досье, перед тем как прийти сюда? К чему лишние вопросы? Давайте выкладывайте, зачем пришли.

— Но я не читал вашего дела, — признался Каспар. — Я вообще стараюсь держаться подальше от бумаг. Знаете, я иногда жалею, что было изобретено книгопечатание. И еще эта всеобщая грамотность. Это какой-то кошмар! Я завидую своему отцу. Он говорит, что каких-то тридцать лет назад наша служба вовсе обходилась без бумажек. Представляете? Работа была живая, с живыми людьми, а сейчас? Верите — нет, доносы приходят мешками, не успеваем отписываться!

— В мусор, — насмешливо посоветовал капитан.

— Ни в коем разе, — возразил «тайный». — Вам ли не знать? Каждая бумажка должна быть зарегистрирована, отписана и исполнена. На том и стоит государева служба. Порядок, учет и контроль. Как иначе?

— Сочувствую, — холодно отозвался Дарел. — Что ж, тогда могу сообщить, что от получения рыцарского звания и дворянского титула отказался еще десять лет назад. После чего отказывался неоднократно. К вашему сведению, занимаю должность командира штурмгруппы по специальному указу короля.

— Надо же… А можно мне узнать, по какой причине вы отказываетесь от дворянского сословия?

— Вы не поймете.

— А вы попробуйте объяснить. Я ведь понятливый. Работа у меня такая.

— Не хочу. Каспар, вы зачем сюда пришли? Если дать задание — давайте, если хотите почесать языком — найдите кого другого.

— Хм, да, признаться, я начинаю понимать, почему вы отказались.

— Сомневаюсь. Задание, Каспар, мы теряем время.

— Хорошо, не хотите поболтать — не надо. Будет вам задание. Но сначала пара вопросов.

— Да вы что?! — вскипел Дарел. — Издеваетесь?! Или хотите, чтобы я спустил вас с лестницы?!

— Нисколько не сомневаюсь, что вы на это способны, капитан. Я ведь знаю, почему вы ютитесь здесь, — он обвел руками вокруг себя, — в этой убогой хибаре. Нет-нет, капитан, в досье этого нет. Вы человек скрытный, не болтливый, но ведь есть другие — не такие скрытные и куда более словоохотливые. Особенно если за деньги.

— И что же вы разнюхали?

— Разнюхивают собаки. Я просто поинтересовался. Нет ли чего странного за вами. Знаете, у всех нас есть разного рода странности. Есть разного рода слабости. Одни любят женщин. Другие — мужчин. А третьи и вовсе животных. А вы вот, оказывается, мечом любите позвенеть. На службе вам времени не хватает, так вы и на досуге. Учителей выписываете себе со всего света, книжки всякие.

— Мне слышится издевка в вашем голосе, сударь. Неужели мои занятия угрожают государству?

— Ну что вы. Каждый имеет право на прихоть или слабость. Только я вот не думал, что учителя фехтования настолько дорого обходятся. Или… Или у вас есть еще что-то за душой?

Дарел спокойно выдержал пристальный взгляд «тайного».

— К вашему сведению, хорошие учителя обходятся очень дорого.

— Охотно верю. Профессионализм, бесспорно, штука дорогая. Но вот вопрос: а зачем это вам? Говорят, вы и так лучший из лучших. К чему столько денег и усилий? С кем вы собираетесь воевать? В турнирах вы не участвуете, от поединков уклоняетесь, непонятно.

— Все непонятное подозрительно, не так ли? — усмехнулся Дарел. — Ваше кредо?

— Все непонятное должно быть понято. И объяснено. А-а, — Каспар коснулся пальцами лба. — Кажется, понял. Вам не дают покоя лавры великого Адриана? Изгнанника и Предателя, как его именуют в некоторых источниках. Я угадал?

Дарел помрачнел. Все знают, в кого играют дети на улицах. Легендарный рыцарь Адриан, защитник слабых и гроза сильных. Адриан Освободитель, как его стали называть после изгнания итанийских захватчиков из Армании. Адриан Непобедимый, прозванный так уже в мирное время за бесчисленные победы в поединках.

Но одно дело — дети. И совсем другое — капитан Дарел Сот. Никогда и нигде Дарел не упоминал о своем отношении к Адриану. Так что же Каспар? Брякнул наугад?..

— Да-да, — заулыбался Каспар, словно прочитав что-то на лице Дарела. — У вас есть что-то общее. Легенды гласят, что все свободное от боев и поединков время Адриан посвящал воинским упражнениям.

— Думайте что угодно, мне все равно.

Каспар покачал головой.

— Зря вы так. От моих вопросов зависит исход вашего задания, вот в чем дело. Или вы думаете, что я просто болтун? Да-да, признайтесь, подумали ведь? — Он довольно осклабился. — Разве не знаете, у нас нет просто болтунов? Всему есть причина. Вот скажите, капитан, известна ли вам ваша СБН — степень благонадежности?

— Все-таки читали.

— Так знаете или нет?

— Да мне плевать. Наверное, нулевая? — Дарел ухмыльнулся.

— Очень смешно. Конечно, если вы лицо королевской крови, тогда — да, но боюсь, что нулевая вам не грозит. Так же как первая и вторая. Вам присвоена третья. Причина — условно управляемый. А ведь третья это граница с четвертой, где одни бунтовщики, то есть вообще неуправляемые. Честно говоря, я сильно удивился, узнав, что после отказа от титула вас назначили капитаном.

— Значит, не нашли лучше, — спокойно отозвался Дарел.

— Королевству не нужны лучшие, — заметил Каспар. — Королевству нужны верные. То есть управляемые. Вы, мил друг, феномен, если вам известно значение этого слова.

— Известно.

— Ну тогда вам также должны быть известны судьбы любых феноменов.

— О чем вы?

— Еще древние философы советовали своим правителям вовремя укорачивать все головы, поднимающиеся над толпой.

— Вы пришли сюда, чтобы угрожать мне или просто наговорить всех этих мерзостей?

— Я же сказал, у нас нет просто болтунов. Говоря все эти, как вы изволили выразиться, гадости, я изучаю вас. И размышляю, годитесь вы или нет.

— Ну и как?

— От тюрьмы или разжалования вас спасает только одно. Вы исправный и очень умелый служака. И в какой-то мере политик — всегда чуете грань, за которой начинается измена.

— Опять гадости, — поморщился Дарел, отодвигая пустую тарелку. — Из-за вас я завтракал совершенно без аппетита.

— И еще вы очень ловко избегаете склок, конфликтов и вытекающих из них дуэлей. Согласитесь, делать это без титула значительно проще. Это ведь тоже было причиной вашего отказа?