Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — Вильдграф

Ознакомительный фрагмент

У ворот двое рослых мужчин в парадных доспехах, настоящих рыцарских, то ли трофейных, то ли декоративных, оба крупные и очень важные, в руках по копью, доспехи блестят, шлемы сверкают, как зеркала под солнцем, а щиты так и вовсе украсят любой музей.

Я ехал прямо, через головы стражей сквозь кованую металлическую решетку видны роскошные цветники, клумбы с розами, тюльпаны, а дальше за выложенной цветной плиткой площадкой высится светлый огромный дворец из белого камня, изысканный, с богатой лепниной у входа и затейливыми колоннами. За главным зданием выглядывают еще несколько, поменьше, но тоже богато отделанных.

Стражи лениво и чересчур безразлично смотрели через забрала. Я соскочил на землю, высокий и с обнаженным торсом, есть чем побахвалиться, с конем в поводу подошел ближе.

Оба так же молча скрестили передо мной копья, хотя ворота и без того закрыты.

— Я к ярлу Элькрефу, — сказал я надменно, как и надлежит благородному варвару, сыну степей, в прогнившем городе. — Изволю!

Они переглянулись, снова уставились высокомерно, королевский дворец охраняют и вообще стерегут, а не общественный сортир, один наконец медленно разлепил толстые разляпистые губы.

— И че?…

— С вестями о его брате Растенгерке, — объяснил я терпеливо.

— И чё? — повторил он так лениво, словно засыпает в теплой воде болота. — Здесь король Его Величество Жиль-зак Третий.

— Ярл Элькреф гостит у Его Величества, — сказал я. — Или открывай, дурак, или, если не знаешь, как отворяются двери, позови того, кто умеет!

Он придвинулся ко мне, слегка поводя плечами, то ли разминая мышцы, то ли стараясь устрашить.

— Что-то слишком громко говоришь.

— А тебя научу говорить шепотом, — пообещал я. — Ты?

— Хочешь убедиться?

Он ухмыльнулся и начал поднимать руку. Я мгновенно перехватил, развернул и с силой ткнул лицом в железную ограду. И хотя вкопана в землю не меньше чем на пару локтей, ее тряхнуло, как хилый деревенский плетень. Второй страж охнул и быстро выставил перед собой копье.

Я уклонился, перехватил и дернул на себя. Стража бросило вперед, я встретил его ударной частью ладони в забрало. Там заскрипело, сминаясь, красавца отшвырнуло на решетку. Он прохрипел что-то бранное и медленно сполз грудой сверкающего дорогого железа на вымощенную булыжником землю.

Я сказал громко:

— Зови старшего!.. Быстро!.. А то сверну шею.

Он завопил из-под моих ног как недорезанная свинья. Со стороны сада показались трое бегущих в нашу сторону стражей в тяжелых доспехах. Впереди торопится высокий пышно одетый и при оружии человек с суровым и злым лицом ветерана.

Я не двигался, страж вопит, второй ползает на четвереньках и собирает зубы. Старший подбежал к воротам с той стороны и спросил быстрым злым голосом:

— Я — сотник Ланаян, начальник дворцовой стражи.

Что случилось?

— Посыльный к ярлу Элькрефу, — сообщил я. — Срочно. От его брата ярла Растенгерка.

Он опустил взгляд на стражей.

— А что с ними?

— Позорят достоинство королевской стражи, — сообщил я. — Во-первых, грубят и хамят незнакомым, а я могу оказаться важным лицом, верно?… Или вас легко дурачить сменой одежки? Во-вторых, за грубостью должна стоять сила, иначе это умаление величия их лорда. В данном случае они его опозорили.

Он смерил меня долгим и недоверчивым взглядом. Двое стражей, прибежавших с ним, уловили его жест и молча открыли ворота. Я вошел, держа коня в поводу, кивнул любезно, но с гордостью варвара, что кланяется только королям, да и то не слишком низко, чтобы не дай бог не уронить достоинство.

— Благодарю, — сказал я с любезным высокомерием. — Устройте моего коня, он привык к чистой воде и отборному ячменю. Мне покажут дорогу к ярлу?

Ланаян снова окинул меня придирчивым, но цепким и очень внимательным взглядом.

— Я сам отведу.

— Это очень любезно с вашей стороны, господин…

— Ланаян, — напомнил он сухо. — Начальник дворцовой стражи.

— Очень рад вас лицезреть, господин Ланаян, — сказал я любезно. — Меня зовут… гм… Рич, просто Рич. Я всего лишь малозаметный десятник нашего небольшого войска. И племя у нас крохотное. Совсем крохотное, да.

Он слушал и смотрел внимательно. Глаза чуть блеснули, когда я объяснял, какие мы крохотные и малозаметные. Малозаметные обычно пускают пыль в глаза и топорщат перья, а когда вот так, самоуничижительно, это очень даже интересно для начальника любой стражи.

— Это не любезность, — обронил он наконец. — Это желание избежать… подобных инцидентов.

— Мы простые дикие люди, — сказал я с достоинством и гордо выпятил челюсть. — И не позволяем над собой улыбаться. Даже богам!

Он хмыкнул.

— Да-да, я слышал, вы свергаете неугодных богов и выбираете других, получше.

— Подостойнее, — поправил я высокомерно, хотя про обычай свергать богов услышал впервые.

— Да-да, — согласился он. — вы такие… гордые.

Усыпанная золотым песком широкая аллея вела между кустов роз, справа и слева благоухающие деревья, явно цветут круглый год, юг, благодать, в ветвях распевают сладкоголосые птицы, над цветами порхают, часто перелетая аллею, яркие и неправдоподобно огромные бабочки.

Ланаян помалкивал, я тупо и надменно смотрел прямо перед собой, стараясь не выглядеть провинциалом, наконец Ланаян обронил:

— Мы не даем себя обманывать одежкой.

— Вот как? Он буркнул:

— Даже ваша речь выдает вас.

— В чем?

— Простые гонцы говорят иначе. Я ответил с достоинством:

— А я не простой.

— Ну вот об этом и говорю. Ваши… замашки тоже выдают вас.

Я поглядывал на него искоса, идет рядом собранный, ни одного лишнего движения, однако во всем чувствуется скупая отточенность, а взгляды на меня бросает такие же пытливые и оценивающие.

Воздух сладкий от множества цветов, по обе стороны дорожки их несметное количество, по соседнему ряду прошли девушки с ведрами, поливают, дуры, в такую жару нельзя, все засохнет еще быстрее, кто их такому учил…

Ланаян вздрогнул так, что на нем звякнуло железо доспехов, задрал голову и охнул, а металл панциря заскрежетал. По ясному небу несется комета, настолько яркая, что отчетливо видно и светящуюся голову и длиннющий призрачный хвост, похожий на шлейф из лунного света.

— Предвестница… — выговорил он дрожащим голосом. — Что она предвещает? Надо спросить нашего звездочета!

— Пусть звезданет в меня успех, — пробормотал я. — Даже перед несчастливой звездой стоит лишь чуть склониться, но не падать ниц. А вообще-то, Ланаян… пока ты отважен и верен себе, все играет тебе на руку — король, придворные, челядь, даже солнце, луна и звезды. Это счастливая звезда!