Игра в умолчания - Макс Мах

и неожиданно взметнулись вверх, принимая и отражая взгляд лейтенанта Теллера. – Ах, сударь, не знаю, что вам и сказать… Третий танец…

И в этот момент условную тишину главного зала, похожую на самом деле на тихий рокот прибоя, каким он слышится в глубоком гроте, нарушили чувственные звуки двух играющих в унисон спинетов.[2] Аллеманда…[3]

– Но, Теа! Молю вас…

Это прозвучало весьма трогательно, но главное – многообещающе…

– Я… – Она запнулась и начала краснеть, краснела же Теа Альфен виртуозно и крайне соблазнительно. Соблазн нарастал по мере того, как румянец стекал по ее белоснежной коже от щек по подбородку и скулам вниз, к шее, плечам и спрятанным за высоким вырезом бального платья упругим грудкам. Впрочем, об их упругости лейтенант судить пока не мог, но ему хватало и того, что видели его глаза. – Это так странно… Я, право, не знаю… – лепетала девушка, а мелодия уже плела между делом узор, и росла череда входящих в танец пар.

– Вы испуганы?

– Здесь люди!

– Ах, да! Простите! Я хотел… Может быть, отойдем туда, за колонны…

– Нет, что вы! Впрочем, возможно, но… нет‑нет, не туда, туда…

Теа обернулась не вправо, куда звал ее Роберт, а влево, и он пошел за ней как приклеенный. Шаг, два шага… Казалось, что они тоже включились в танец.

– Сюда! – Теа шагнула за колонну. – О!

Теперь и лейтенант увидел, что за колонной в стене имеется дверь, и створка ее приоткрыта.

– Мгновение, сударыня!

Все‑таки, несмотря на молодость, Роберт был военным с головы до ног. Увидев дверь, он смело пошел на разведку и уже через мгновение позвал за собой девушку.

– Сюда, Теа! Здесь никого нет!

– Но… – Тем не менее она пошла на зов.

– Теперь мы одни, и я… – Лейтенант едва успел закрыть за собой дверь и обернуться к Теа, но на большее судьба не отпустила ему ни одного лишнего мгновения.

Хлопнула, распахиваясь, другая дверь, и резкий с носовым оттенком голос потребовал Роберта Теллера к ответу.

– Что здесь происходит?! Фройляйн Альфен, как вы оказались здесь наедине с этим мужчиной?! Офицер, кто вы такой?! Представьтесь!

– Я…

Лейтенант оглянулся на голос, увидел говорившую и лишился дара речи. Мог лишиться и рассудка, но в княжеской гвардии сосунков не держат.

И вот они стоят: Теа Альфен, белокожая и золотоволосая, похожая на маленького испуганного ангела, высокий и массивный Роберт Теллер, обескураженный неловкостью ситуации, в которую ненароком угодил, и Ариена, княгиня Альм и Ши, владетельница Аля, Колта и Сорнея, на строгом лице которой осень листопада уступает место суровой зиме. За спиной княгини толпятся дамы ее свиты.

«Какой позор! – с ужасом думает лейтенант, ощущая, как ледяные ручьи начинают стекать по его спине. – Я опозорил род и имя, я нарушил доверие князя… Все кончено!»

– Есть ли что‑то, что могло бы оправдать ваше в высшей степени предосудительное поведение?

Кого она вопрошала? На кого обращала свой гнев?

– Ваше высочество! – шагнула вперед Теа, встав так, словно бы пыталась защитить своим крошечным нежным телом огромного, но уже почти разрушенного ударом судьбы офицера. – Это я во всем виновата, он ни при чем! Он…

Ее голос неожиданным образом вывел лейтенанта из ступора. Это было похоже на тот случай, когда, увидев в первом своем бою, как скачут на него, опустив тяжелые копья, вражеские кавалеристы, Роберт замер от ужаса, но в следующее мгновение голос полковой трубы вернул его к жизни! Следует заметить, в том бою Роберт Теллер показал чудеса храбрости и воинского умения, чем и вымостил себе дорогу к званию лейтенанта.

– Я, ваше высочество! – Он властно и нежно отстранил с пути крошечное златовласое чудо и шагнул вперед. – Я смиренно преклоняю колено перед вашей властью и величием и со смирением прошу вашего благословения, княгиня.

С этими словами он и в самом деле опустился на одно колено и бестрепетно встретил взгляд темных проницательных глаз.

– Вот как! – усмехнулась княгиня, и от ее усмешки наверняка скисло бы молоко, окажись оно каким‑то чудом здесь и сейчас, этим вечером в этой комнате. – И на что же мне вас благословить, офицер?

– Я лейтенант Роберт Теллер, наследник Керша и Озерной Дюжины. Я служу помощником капитана малой дружины вашего владетельного супруга, и я прошу руки мадемуазель Альфен.

– То есть вы преследуете исключительно матримониальные цели? – подняла бровь княгиня.

– Точно так, ваше высочество!

– А вы… Напомните, мой ангел, как вас зовут?

– Теа Альфен, ваше высочество, – чуть присела в элегантно исполненном книксене девушка.

– Верно‑верно! – кивнула княгиня, и улыбка тронула уголки ее узких губ. – Я помню вас, моя прелесть. У вас, кажется, есть две подруги… одна черноволосая… – голос княгини неожиданно дрогнул, словно она споткнулась о неприятное воспоминание, – и еще одна… высокая…

Вообще‑то княгиня предполагала сказать «дурнушка», но вовремя попридержала язык. Не все, что хочется сказать вслух, следует произносить на самом деле.

– Да, ваше высочество, – скромно потупилась Теа Альфен. – У Дитты Ворм волосы цвета воронова крыла, а Тина Ферен… Вы правы, ваше высочество, она высока ростом и чрезвычайно стройна.

Ну, это был, разумеется, эвфемизм, но при всем при том было бы так же несправедливо считать Тину дурнушкой. У нее была отличная фигура, но эту стройность было непросто разглядеть и оценить в тех платьях, что носили воспитанницы училища дев‑компаньонок. То же и с лицом… Кое‑где ее могли бы счесть симпатичной, но только не в Але, где высокие скулы и миндалевидный с приподнятыми внешними углами разрез глаз вызывали у людей ощущение непокоя.

– Да‑да, – рассеянно обронила княгиня, чувствовалось, что теперь ее занимают совсем другие мысли. – И вы… Я имею в виду, как ты, дитя, относишься к идее выйти замуж за этого бравого молодца?

– Я стала бы ему верной женой, ваше высочество, но это невозможно. Я сирота и бесприданница.

– Пустое! – отмахнулась княгиня. – Ты моя воспитанница, это достаточный довод в вопросах крови, а что касается приданого, тысяча золотых кажутся мне вполне достаточной вирой за право именоваться фру Теллер.

– Значит, вы благословляете нас?

– Ну, разумеется, дитя! Можете поцеловать ее, лейтенант. Один раз. Я позволяю…