Николай Воронков - Хочу остаться собой

-капитан, вы бы и мне приказали принести кофе, а то ведь некрасиво, сами пьёте, а обо мне не заботитесь!

Фраза вроде обычная, но бедный капитан чуть не подавился. С минуту они переглядывались с Ивановым, затем тот сделал чашку с кофе и принёс мне. Принимая кофе, я развеселился.

-что, моя шутка понравилась капитану? – и не сдержавшись, заржал.

Но Иванов моего веселья не разделял, сидел с багровым лицом и сверлил взглядом.

-как вы узнали звание и чем мы занимаемся?

-а чего тут узнавать? В организациях, подобной вашей, с меньшими званиями и не работают. Так что только капитану и могли доверить готовить кофе для полковника, а сейчас как раз время для чае – кофе – пития – я, правда, звание подглядел в документах, но не говорить же об этом.

-Линк, почему вы веселитесь? У вас ведь расстрельные статьи, а вы ведёте себя как в цирке.

-вы мне опять не поверите, полковник, но в книжках пишут чистую правду про чистосердечное признание. Когда я понял, чем мне грозит вся эта история с золотом, я потерял покой и каждый день переживал в себе эти допросы. А сейчас я признался и мне сразу стало легче!

Но мои слова полковника не убедили. Он нажал кнопочку и в комнату тут же вошли парочка очень больших дядей.

-ребята, этот господин почему-то считает, что у нас тут очень весёлое место. Объясните ему реальное положение вещей.

Ребята намёк поняли правильно. Меня подтащили к столу и приковали руки. А потом один из них мне врезал. Больно то как! Хорошо хоть я успел поставить мягкую защиту, при которой тело остается податливым, но сила воздействия удара уменьшается раз в десять. Только вот для некоторых точек сила не очень то и важна, главное точность. Когда я выполз из-под стола и снова уселся, полковник глядел на меня очень внимательно, но почти равнодушно.

-ну как, продолжим разговор серьёзно?

Не отвечая, я обернулся назад. Мордоворот, который меня ударил, улыбался моему виду.

-хочешь ещё повеселиться?

-это я буду решать сам, а вот ты точно улыбаться уже не будешь – и немного подправил ему кое-что в челюсти.

Не успел усесться прямо, как мне опять прилетело. На этот раз я поднимался гораздо дольше. Когда я выполз из под стола, Иванов глядел очень внимательно, но почему-то за мою спину. Я невольно оглянулся. Мордоворот, которому я подправил челюсть, сидел в углу с мутными от боли глазами и постанывая, прижимал руку к щеке. А что вы хотите. У него теперь от малейшего резкого движения будут зубы болеть. Бить он уже точно никого не будет, да и про секс придётся забыть. Я понимаю, это его работа, но не люблю, когда улыбаются, причиняя боль другим. Быстренько вызвали врача, мордовороты ушли. Полковник снова глядел на меня без улыбки и очень пристально.

-Линк, как вы это сделали?

-чего сделал?

-ну – полковник замялся, подбирая слова – вывели из строя охранника.

-а чего это чуть что, так Линк виноват? Я вообще сидел прикованный к столу. Всего то и сделал, что пожелал всего хорошего.

-вы и мне можете пожелать?

-ну, если сильно доведёте. Только будет ли результат, ещё неизвестно.

-да, разговора не получается – полковник устало махнул рукой и меня увели.

Снова пара дней вынужденного безделья, пока медики разбирались с охранником. Затем меня вызвали на допрос не с утра, а днём. Иванов был мрачнее тучи.

-Линк, что вы сделали с ДВТ на машине? – без всяких здрасьте рявкнул он мне.

-а что я могу сделать с ДВТ, сидя у вас в камере? – сделал я удивлённый вид. Сделать-то я, конечно, сделал, сразу, как только перегнал машину к себе в мастерскую. Теперь это просто обычные звуковые колонки в необычном исполнении.

-наши технари начали испытания машины, и выяснили, что ДВТ не работают! Все характеристики в норме, все тесты проходят, как и положено по описаниям. Но летать они отказываются. Ещё раз спрашиваю, что вы с ними сделали?

-полковник, вопросы не по адресу. Я всего лишь нашел эти шары на помойке. А все вопросы по работе шаров это к разработчикам, вы их кстати нашли? А конкретным применением занимались в институте. Можете ещё у них спросить. А я вообще сбоку. Я их вообще в руках держал, пока до института нёс. А когда обратно машину забирал, там всё было опечатано. Пломбы на месте – значит извините.

Судя по виду полковника, ему очень хотелось позвать очередную пару охранников, но он сдержался.

-глядя на ваше поведение, у меня начинает складываться впечатление, что вы не совсем адекватно воспринимаете своё положение. Я выписал постановление о направлении вас на психиатрическую экспертизу. Пусть вам проверят мозги.

А вот против этого я ничего не имел. Когда меня на следующий день привели в какую-то лабораторию, я был весь в надеждах.

Лаборатория как лаборатория. Куча непонятных приборов, все в белых халатах. Занимался мной начальник лаборатории, профессор Бун (во всяком случае, он так представился). Меня сразу посадили в кресло, нацепили шапочку с проводами, включили всякие осциллографы и самописцы. Проверки были непонятны для меня. То светили в глаза лампой, то стробоскопом. То в полной темноте начинали передавать через наушники непонятный треск, визг на пределе слышимости. Когда всё закончилось, профессор, как фанатик своего дела, начал с восхищением рассказывать об используемых приборах.

Затем плавно перевёл разговор о том, что раньше подобные приборы можно было встретить только в фантастических романах. Помянул и Герберта Уэллса, и Беляева. Потом плавно перешёл на современных авторов. Тут он был большой знаток. Затем всплыла тема необычных способностей человека, которые можно использовать на благо обществу. Я слушал с интересом, сам люблю фантастику. Но в какой-то момент меня насторожил необычный ритм и странное построение фраз. Вроде всё правильно, но настороженность не уходила. И как в подтверждение, появилось эхо в мыслях, а зрение стало уменьшаться. Похоже, сработала моя защита и на сцену появился Лион. Профессор ещё немного поговорил, а затем небрежно спросил:

-а вам, господин Линк, не хотелось бы обладать какими-нибудь необычными способностями? Например, воздействовать на металлы, камни по своему желанию. Ведь это так интересно.

-а мне и желать не надо – тут же откликнулся Лион – я и так это умею. – Взяв со стола пластинку из нержавейки, провел пальцем несколько раз и на пластинке появились три полоски – из золота, серебра и меди.

Под умелыми наводящими вопросами профессора Лион всё и выложил. Как шёл по лесу, стукнулся головой, а потом обнаружил у себя новые способности. Как делал золото и продавал, как ремонтировал машины без всяких инструментов. Потом я подкинул ему нужные мысли и Лион, погрустнев, признался, что управлять даром он толком не научился. Вот если бы нашлись хорошие учителя, да где их взять. На предложение податься работать в спецслужбы только отмахнулся – что там делать? Быть в качестве подопытной крысы? Научить они смогут вряд ли, а вот на привязи придётся сидеть всю жизнь. Лучше уж отмотать срок за операции с драгметаллами, зато потом жить как королю, уж теперь-то он ошибок совершать не будет. Профессор слушал очень хорошо. Где нужно поддакивал, где нужно – качал головой. А под конец разговора стал очень настойчиво подталкивать к мысли о сотрудничестве с управлением. Ведь там такие хорошие специалисты, они все беспокоятся о благе страны. И полковник Иванов один из лучших, с ним обязательно надо сотрудничать и обязательно рассказать ему всю правду о способностях. Бун был так убедителен, что я ему почти поверил. А что должен был испытывать Лион под гипнотическим воздействием?!