Юлия Галанина - ЗвеРра

— Откроют нам или нет, — дело десятое, — буркнул он. — А мы будем стучаться во все двери, которые нам нужны. Зубры помогали мне по мере сил, не буду оскорблять ни их, ни себя недоверием. Если я не прав, — конец всё равно один, раньше или позже.

Он затарабанил висящей на цепи колотушкой в ворота.

— В сторонку только отойдите, — попросил он Птеку и лисичек. — Чтобы не затоптали, ежели что.

Из ворот выглянул старый знакомый — старший конвоя, приведшего Марка первый раз к зубрам.

— О! — обрадовался он. — Марк! Живой, чудеса! Заходите.

— Нам к главе, посоветоваться, — потеплело на душе у Марка.

— Ну так пошли, он все равно не спит. Смелые вы, как я погляжу: ночью, да через Кабанью Канавку без сопровождения!

— А куда деваться? — философски развёл руками Марк.

Птека не удержался и похвастался:

— Марк убил кабана. Возле Волчьей Пасти валяется. А мне кабан руку сломал.

Зубр растерялся.

— Ну, предположим, заколол его не я, а Илса на пару с Дисой. А остановил его ты. А меня он вообще снёс с дороги, как сноп сена, — внёс ясность Марк. — Так что я не причём.

— Ни я, ни Илса, ни Диса не сделали бы того, что мы сделали, без тебя, — твердо сказал Птека. — Это ты его убил. С нашей помощью. Ведь правда? — обратился он к зубру, как к третейскому судье.

Зубр задумался.

— ЗвеРрик прав. Без тебя никто из них не выступил бы против звеРрюги. В лучшем случае — постарались бы убежать. Это хорошая новость.

— Угу. И восьмой из рассказов о Маугли, — хмыкнул Марк. — Ты уж нас впусти, что ли… Птека еле стоит, а у меня ноги околели. Если ночи станут холоднее, — без пальцев останусь. Несмотря на весь свой невыносимый героизм.

Когда они очутились за стенами Зубрового Замка, Марк почувствовал сильное облегчение: с момента ухода от Волчьей Башни ему казалось, что в спину смотрят, сверлят взглядом. Этот невидимый соглядатай мог быть кем угодно, от Лунного волка до мелкого звеРрюги.

Старший конвоя сам проводил их в подвальный кабинет главы зубров. По пути Марк поглядывал на лисичек. Илса ничуть не изменилась, но Диса сейчас была паинька-паинькой, никаких тебе обтягивающих кожаных нарядов, меховых боа и высоченных сапог на острейших шпильках. Девочка-отличница в опрятной скромной шубке и старушечьих ботах. Марк уверился, что Диса не врала насчет своих сложных отношений с зубрами, раз сейчас побаивалась выглядеть вызывающе.

— Бантик ещё нацепи, — шепнул ей тихонько Марк. — И фартук.

Диса вопросительно выгнула соболиную бровь, но избежать соблазна не смогла: бархатный бантик таки украсил воротничок шубы. Хотя Марк имел в виду пышный бант на голову, как у примерной школьницы.

В кабинете всё было по-старому, и стол, и огонь в камине, и глава зубров у стола, заваленного бумагами.

— Привожу дела Зубрового Замка в порядок, — объяснил он ночным гостям. — Пока не утратил способность читать и писать. Располагайтесь друзья мои, у стола, рассказывайте новости.

— Артефакт не нашли, кабана убили, — лаконично отрапортовал Марк. — Это в общих чертах. Я знаю секрет волков, — это о частностях.

— Любопытно, — сдержанно отозвался главный зубр, складывая бумаги стопками и убирая в ящики стола. — Ну что ж, самое время открыть его ЗвеРре.

В этот момент появился лекарь, вызванный старшим конвоя. Птеке отвели кушетку в нише. Лекарь осмотрел звеРрика, наложил шину и вручил больному огромную кружку целебного отвара. Через мгновение Птека, сражённый зельем, крепко спал.

Лекарь взялся за Марка: ощупал ноющий бок и сообщил, что заживёт само. А раз принять сонного зелья ушибленный кабаном не желает, то медицина здесь бессильна. И ушёл.

Марк дождался, когда главный зубр очистит стол от бумаг, и эффектно достал из рюкзака череп. Водрузил на скатерть.

И зубр, и лисички были заинтригованы.

— Так вот за чем ты в Могильники ходил… — присвистнула Диса. — А мы думали, ковыряешься в чреве третьего человека…

— Простите, а зачем мне ковыряться в чреве третьего человека? — удивился Марк.

— Ну-у, мало ли зачем, — развела руками Диса. — Ты же странный, так почему бы тебе не поковыряться? Но упереть череп у Лунного волка — это неслыханно, даже я бы не догадалась!

— Ты много о чём не догадываешься, — огрызнулся Марк.

Илса постреливала глазами то на чернобурку, то на Марка и молча улыбалась.

— Да за эту костяшку Лунный волк нас живьём съест! — не унималась Диса. — Он же того, тоже как ты!

— Вся ЗвеРра идёт не в ногу, одна леди Диса в ногу… — перефразировал известную поговорку Марк.

Пока они препирались, глава зубров осторожно поднял череп и, держа его в огромной руке, стал рассматривать.

"О, бедный Йорик!" — буркнул Марк: картинка на фоне пламени огромного камина получилась отменная — чеканный профиль зубра, рога надо лбом, потемневший череп на широченной ладони.

Несколько ошарашенный зубр оборотился к Марку.

— Совершенно верно, — подтвердил Марк, опережая невысказанный вопрос. — Глаза вас не обманывают. Познакомьтесь: основатель города, святой человек, одноглазый пророк собственной персоной. Точнее, его голова.

Даже Диса не нашлась, что сказать.

Потрясенный зубр рывком положил череп на стол.

— Ты сошёл с ума…

— Посмотрите на левую глазницу, — посоветовал Марк. — И на шрам. При жизни владельцу этого черепа прорубили надбровную дугу, вон какой нарост. Жив остался, но глаза лишился. Просто в истории ЗвеРры есть ещё одна маленькая деталь, которая не упомянута в хрониках и не занесена в архив: волки съели пророка. Неужели вы никогда себя не спрашивали, а чей, собственно говоря, череп держит в лапах Лунный волк? И зачем он ему, если разобраться.

— Даже мысли не возникало… — призналась Илса.

— И зря, — припечатал Марк. — Волки, конечно, на каждом углу об этом не кричат, но своей тайной весьма гордятся. Главарь волков меня так и предупреждал, чтобы я не совал свой нос куда не следует, мол тайны волков — это нечто особое и к пропаже Артефакта отношения не имеет.

— Но как ты узнал?! — зубр снова взял череп, стал ощупывать левую глазницу.

— Исключительно силой мысли, — хмыкнул Марк. — В ЗвеРре мне известны три изображения пророка. На всех трёх он благополучно отбывает из города в целости и сохранности. Что вполне логично. Но тогда, объясните мне, каким образом в число реликвий попали его башмаки? И астролябия? Уезжал он из гостиницы отнюдь не босиком. Зима ведь была. А потом эти вещи обнаружились у волков.

— А может быть это совсем не те башмаки! — упрямо сказала Диса. — Мало ли на свете обуви!