Логист (СИ) - Пастырь Роман

— Докажи обратное, — предложила она. — А пока это не доказано, и Соколов жив… Да, я возьму на себя смелость заявить, что мы столкнулись с чем-то принципиально новым. Не было ещё настолько сильных одаренных, которые преуспели бы в столь разных направлениях. Это угроза, глупо её отрицать. Если повести себя неправильно, это приведет к краху.

— Слишком громкие слова, — поджала губы Седьмая.

— Скажи это Первому, которого этот мальчик обратил в пыль. Скажи это Шестому, который лажает день за днём. Скажи это своим меняющим лица, которым пришлось бежать. Скажи это тем родам, по которым Соколов прошёлся катком.

— Исида, хватит играть словами, — сказал Третий. — Предлагаю компромиссное решение. Пусть Шестой и дальше пытается убить мальчишку. В конечном итоге останется кто-то один. Убьют парня — что ж, хорошо. Меньше хаоса в мире, проще нам работать. Убьют Шестого — тогда ты, Исида, надеюсь, к этому времени сможешь наладить с ним контакт и предотвратить дальнейшую войну против организации. На крайний случай мы можем оставить в покое Россию и откупиться от парня. А лет через двадцать вернуться к переговорам с ним.

Исида кивнула, не удивившись предложению. Третий всегда был таким. Рациональным. Его больше прельщали новые разработки да железки, чем что-либо иное. В этом он походил на Девятого. Только тот любил живое, а Третий — мертвое.

— Кто-то желает взять проблему на себя? — спросил Второй.

Каждый из них обладал уникальными способностями и возможностями. Если один не мог справиться с проблемой, зачастую другому это было по плечу.

— Если Шестой не справится, я возьмусь за него, — ответил Девятый.

Исида про себя поморщилась. Каждый знал, что если кто-то обидит живность мастера зверей, то жди беды. Тот никогда не прощал. И так повезло, что Девятый принял решение большинства и несколько лет не трогал Соколова после инцидента с пауками. А сейчас из-за гибели морского чудовища старая обида вернулась с новой силой.

Нехорошо.

Больше никто не вызвался. Решение было принято. Хранители разошлись. Кто-то сразу переместился, а кто-то остался обсудить общие дела. Исида тоже собиралась уйти, но поймала взгляд Основателя.

Когда они отошли в сторону, он сказал:

— Принеси мне все материалы по этому парню.

— Сделаю, — кивнула женщина.

Интерес Основателя был несколько обескураживающим. Никто точно не знал, чем именно он занимается. Какие бы события ни происходили, он редко ими интересовался. Так что интерес к парню был чем-то из ряда вон выходящим. Даже когда тот Первого убил, он не заинтересовал мужчину.

А сейчас привлек внимание. Исида не знала, как ей это помешает, но не могла не подчиниться.

Глава 22. Выслеживание

Когда прибыл к Родиону, он встретил меня без радости. Как будто могло быть иначе. Он не из тех, кто показывает открыто чувства, а я не тот, кто пришёл с чем-то хорошим. Да ещё и вломился бесцеремонно, переместившись к нему в кабинет.

— Как успехи? — спросил я.

— Работаем, — ответил он сухо.

— Мне тут идея в голову пришла…

— И ты вломился ко мне в кабинет?

Если бы он обратился на «вы», я бы понял, что отношения откатились к прежнему формату. А так он давал понять, что претензия скорее условная, чтобы я уж совсем не обнаглел.

— Да. Нервы толкают на бестактность.

— Что за идея? — спросил он, изобразив подобие тяжкого вздоха.

— Вы ведь давно копаете под организацию? Под «вы» я имею в виду всё твоё ведомство и прочих, кто с этим связан.

— Как они выступили против нас, так и копаем.

— Много нарыли?

— Ничего такого важного, что тебе ещё не известно.

— А прошло три года… — задумчиво сказал я.

— После убийства Первого организация свернула активную деятельность на территории нашей страны. А в чужих странах, — Родион развёл руками. — Чтобы ты понимал, Эдгард, внутреннюю разведку мы создавали с нуля. Внешнюю — тоже. То, что имелось у клана Медведевых, было недостаточным для масштабов государства.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я понимающе кивнул. Это когда в институт поступал, Медведевы казались небожителями, правящей семьей. А потом я узнал их истинное положение в рамках страны и исторической перспективы. Так сложилось, в силу внутренних и внешних причин, что те семьи, которые поднимались выше других, подсекали. Вот и вышло, что Рысевы, Коршуновы, Медведевы и прочие, кто боролся за власть после уничтожения прошлого князя и всех, кто мог взойти на престол, они… В рамках мира они что-то типа воинствующих пацанов. Да, опасных. Да, готовых воевать и неплохо умеющих это делать.

Но там, за территорией страны, водятся серьезные дяди, которые копили могущество веками и не растрачивали его в гражданских войнах.

По факту, если бы не мои устройства, быть бы Медведевым убитыми, а стране разваленной.

Родион же намекнул на то, что «пацанам» пришлось спешно взрослеть, но за три года, да и за десять тоже, нельзя перейти в высшую лигу. Тем более когда в противниках у тебя организация с колоссальным опытом.

— Это понятно, — кивнул я. — Но непонятно тогда, на что мы надеемся.

— Мы уже доказали, что можем играть в эти игры. Не без твоей помощи. Впрочем, это ничего не значит. Быть может, у нас нет шансов, и мы никого не найдем. Организация и те, кто возглавляет её, выждут, а потом нанесут удар и добьются успеха. Уверен, для них подождать десять, двадцать или тридцать лет не такая уж и большая проблема.

Про это нам лекции в институте читали. Психология долгожителей, отличие старших поколений аристократов от юных. Если коротко, то те, кто живет лет сто пятьдесят, а такие встречаются среди древних семейств, мыслят совершенно иначе, чем обычные рода. А уж те, кто дотягивает до двухсот — тем более. Правда, эти ребята обычно не мелькают. Они, наоборот, держатся в тени. Об этом я уже отдельно с Ольгой Владимировной говорил. Но не суть. Сейчас важно то, что в организации не могут править обычные люди. Скорее всего, это сильнейшие монстры, живущие дольше ста пятидесяти лет. Ожидать, что среди них юнцы есть, тоже нет смысла. Опытные старики, которые и правда будут готовы подождать несколько лет, чтобы подготовить тщательный удар и подсечь ноги колосу, который набирает силы. Без спешки, выверено и точно.

То, что они на три года затихли, подтверждает эту теорию.

— Если они привыкли не спешить… — сказал я, — то, повысив темп, можно попробовать добиться того, что они начнут ошибаться.

— Это входит в план, — кивнул Родион.

А я подумал, что делом занимаются люди, которые гораздо умнее меня. И там, где я иду громить всё на своём пути, прикрывают целые отделы, просчитывающие последствия на много шагов вперед.

Если подумать, то это моя слабая сторона, получается. Мыслить я умею. Решать сложнейшие задачи тоже. Да и с разрушениями у меня неплохо получается. Но если обобщить, то весь мой ум заточен отнюдь не на хитроумные интриги, а скорее наоборот. Когда вижу цель, иду решать её кратчайшим путём. Так было в прошлой жизни. Там я охотился на тёмных алхимиков. А что такое охота? Выследил, взломал защиту, убил. Ещё пытался залечить раны мира. Схема та же. Нашёл, сделал, что мог, пошёл дальше.

Ладно, подумаю об этом позже обязательно. А сейчас надо продолжать делом заниматься.

— Тогда как насчёт добавить жару? Если с внешней разведкой сложности, то почему бы не поработать чужими руками? Уверен, у организации много недругов. Они вынуждены терпеть, годами терпеть, а это ни к чему хорошему не приводит.

— Что ты предлагаешь?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— То, что у нас уже есть. Броню, блокираторы… В качестве платы тем, кто предоставит ценную наводку.

— Об этом уже думали.

— Что решили?

— Если ты согласен, то можно пойти на это.

Хм… Так просто? Я ожидал, что будет какое-то сопротивление, но, оказывается, этот вариант уже обсудили и приняли решение.

— Видимо, мне остаётся и дальше работать мускулами.