Алексей Герасимов - Тайны столичных предместий

— Ох, — слабо простонал О'Лири.

— Для чего вы сами-то поскакали сюда? — продолжил мистер Вильк. — Передали б записку с кем из рабочих, и вся недолга. А то примчались чуть свет, верхами, да по размытому пути, в грязи всю форму изгваздали… Упади вы с лошади, сломай себе чего, кого б миссис Катарина виноватить бы стала? Да еще и цирк мне тут форменный устраиваете! Коллежский асессор, а ведете себя, ну прямо как дитя малое, ей-Богу.

— О-о-о-ох, — в голосе станционного, телеграфного и почтового начальника послышалось явное облегчение. — Так вы что же это, не про меня дело-то завели?

— Голубчик мой, да на вас-то за что? — изумился инспектор. — Нет, мы тут смерть мисс Макмилан расследуем.

— Уф… — О'Лири уронил на стол папку, которую продолжал до этого сжимать, и неверной дрожащей рукой начал промакивать платком пот на лбу.

— Так причем тут вы-то?

— Да ведь искажение текста телеграммы, это дело подсудное инспектор, — жалобным голосом проблеял начальник станции. — А когда по государственным нуждам телеграмма, — он махнул рукой. — Я вот и помчался к вам скорее, думал умолить не позорить на старости лет. Мне ж год до пенсиона всего-то и остался. Вскройся такой скандал, да мне б головы не сносить, за то что не углядел за подлецом. Инициативу он проявил, вишь, — добавил О'Лири неожиданно зло.

— Значит, текст все же не совпадает? — Вильк закусил нижнюю губу.

— Инициативу, — трясущимися руками начальник станции открыл папку, оказавшуюся подобием телеграфных журналов Мармадьюка. — Беда не в дураках, беда в дураках с инициативой. Вот, инспектор, извольте видеть, то самое злосчастное сообщение, из-за которого я нынче страху натерпелся. На последней фразе, которой в телеграмме и нету, в аппарате искра ослабела, прошли только «тр» в начале и «ние» в конце. В подобных случаях, по инструкции, надо отбить на предыдущую станцию, что сообщение не полностью прошло, и его повторить надо. А этот… этот… телеграфист решил, что дело предельно срочное, а смысл сообщения и так ясный, поспешил он, значит… Ух я ему, ужо!

О'Лири погрозил своим сухим кулаком куда-то в сторону Комарина.

— Да, действительно, это серьезное нарушение, — Айвен Вильк кивнул. — Ну да вы, убежден, сам строго спросите с нерадивца.

— Это уж не извольте сомневаться, — с мстительным предвкушением в голосе ответил О'Лири.

— А, простите, это кто же у вас так отличился на телеграфе, — спросил я. — Случайно не Трангсведен?

— Да Господь с вами, мистер О'Хара, — замахал руками начальник станции. — Йозеф – мой лучший сотрудник и такого никогда бы не допустил. Он же немец, у него орднунг! Нет-нет, что вы – это молодой шалопай Бакли. Всего месяц как закончил курсы телеграфистов, мнит же себя уже неизвестно кем. А Трангсведена тогда и вовсе на телеграфе не было. У него аккурат на то число пришелся выходной.

— И он тем днем на службу даже не заглядывал, — уточнил я.

— Да он что же, сумасшедший, по выходным туда шастать? — О'Лири даже рассмеялся. — Нет, разумеется его не было.

Мы переглянулись с инспектором. Что же, вот и развалилась очередная версия.

— Ну, спасибо вам, мистер О'Лири, — искренне поблагодарил его Вильк. — Это, строго говоря, все что нам надо было узнать. Так вы выпьете чаю?

— Ох, нет, благодарю, — отрицательно покачал головой станционный начальник. — Забот полон рот. Я только засвидетельствую свое почтение сэру Филтиарну и вернусь в город. Да и в обед на смену Бакли заступает…

Последние слова он практически промурлыкал.

— Ну вот мы и остались с одной-единственной версией, — вздохнул инспектор.

— Берем Мармадьюка, шкипер? — азартно спросил констебль.

— Если мы арестуем дворецкого до завтрака, мистер О'Раа нам этого в жизни не простит, — флегматично отозвался Айвен Вильк. — Кто же будет за столом прислуживать? Не торопитесь, Саймус.

Он поднялся, и задумчиво поглядел на том Овидия, лежащий на столе.

— Пойдемте, не стоит заставлять общество ждать нас.

Сэру Ивару в этот день занедужилось еще больше, и к завтраку он не спустился. Его отец выглядел подавленным болезнью сына, но пытался быть радушным хозяином и поддерживать беседу.

Этим утром разговоры шли о памяти и ее причудах. Присутствующие вспоминали странные и забавные шутки, которые проделывала с ними Мнемозина.[35] Я не особо вслушивался в эти беседы, прогоняя в голове все имевшиеся у нас версии, отпавшие за время расследования, и потому едва не пропустил мимо ушей слова мистера О'Раа:

— Действительно, — сказал сэр Филтиарн, — странная это штука, память. Удаленные по времени события помнишь отчетливо, словно только что их переживал, а бывает минует минута-другая, и что делал, что видел, вспомнить не можешь. Взять вот хоть недавний случай со мной – выхожу из кабинета, гляжу – Мармадьюк лампы в коридоре зажигает. А когда он потом сказал, что этим делом в именно это время занимался, я и припомнить не смог, что его видел. Потом уже, когда задумался над этакой несуразностью, вспомнил, да и то – смутно.

— А когда с вами такое приключилось? — спросил я, напрягшись.

— На днях, мистер О'Хара. Вот как раз перед тем, как погибла Дарла Макмилан, — флегматично ответил граф.

Я замер как громом пораженный. К счастью, леди Элизабет тоже решила высказаться, и внимание всего общества оказалось приковано к ней – никто не обратил внимания на мое поведение.

В голове же у меня набатом билась лишь одна мысль: «У нас больше нет подозреваемых!»

Когда завтрак закончился, и гости эрла Кедаха поспешили в свои комнаты, паковать чемоданы, я перехватил мистера Вилька на выходе из зала.

— Инспектор, что же делать, — шепнул ему я. — Ведь все буквально через несколько часов разъедутся!

— Значит у нас есть еще несколько часов, — с мрачной решимостью ответил тот.

В этот момент к нам приблизился чем-то изрядно озабоченный Роберт Смит.

— Господа, простите, если помешал, но я хотел бы дать один совет мистеру О'Хара, — сказал он.

— Я весь внимание, доктор, — в душе моей появилась смутная надежда, что он что-то знает и сейчас подскажет нам выход из тупика.

— Мальчик мой, послушайте старого циника, — негромко сказал врач. — Бросьте возиться с портретом, если хотите без каких-то проблем получить плату за него. Объявите, что работа закончена, берите деньги и уезжайте. Вашему натурщику…

Он помедлил, подбирая слова.

— Полагаю, что счет пошел на дни.

— Вы… уверены?

Мне не хотелось верить в слова Смита. За время, проведенное в Каэр Нуаллан, я порядком привязался к сэру Ивару, и мысль о том, что этот светлый, открытый юноша находится на краю могилы казалась мне невыносимой.