Дженни Ниммо - Алый король

— Лучше не говорить о завтрашнем, — предупредил Патон, выкладывая на тарелку бутерброды с ветчиной.

Чарли кивнул, налил себе стакан молока и сел к столу. Он настолько не ожидал увидеть фигуру в дверях, что даже вскрикнул и опрокинул стакан.

— Что ты… — Дядя Патон повернулся к дверям. — Эми? Это ты?

В кухню вошла мама Чарли. Даже при свечном освещении ее кожа выглядела белой, как снег. У нее были бесцветные волосы и всего лишь намек на голубизну в блеклых глазах. Призрачность ее появления подчеркивало длинное белое одеяние с тонкой серебряной полоской по подолу.

— Мам, а я думал, тебя нет дома. — У Чарли перехватило голос.

— Мистер Нобль сегодня очень занят, — улыбнулась она с отсутствующим видом. — Но завтра он собирался пригласить меня в какое-то удивительное место.

— Сделать тебе бутерброд, Эми? — громко спросил дядя Патон.

— Нет, спасибо. — Она крутила на пальце кольцо с огромным изумрудом. — Я не голодна.

— Ты выглядишь так, словно не ела уже несколько недель. — Патон надеялся, что резкий тон поможет ей вернуться к реальности.

Но мама Чарли только улыбнулась.

— Не говори глупости! Я выхожу замуж. Как вам это? — захихикала она.

Чарли замер с открытым ртом. Даже дядя Патон потерял дар речи. Они смотрели, как Эми вышла из кухни, слышали, как она поднимается по лестнице, а потом до них донесся щелчок дверного замка под самой крышей.

— Она даже не заглянула к Мейзи, — упавшим голосом произнес Чарли.

— Держись, мальчик дорогой. Завтра у Алого короля будет великий день. — Дядя Патон стиснул плечо племянника.

Неподалеку от Филберт-стрит, перед книжным магазином, стояли Эмма и мисс Инглдью. Похолодало, даже на булыжнике мостовой выступил иней. Над собором поднялась луна, и в темно-темно-синем небе засверкали первые звезды.

— Не хотелось бы мне, чтобы ты с этим связывалась, — сказала мисс Инглдью и положила руку на светлую головку Эммы. — Ну, будь осторожнее.

— Хорошо, тетушка. Габриэль говорит, что король — это дерево. Он понял это, когда надел королевский плащ. Сейчас я чувствую себя так… не знаю… волнение, возбуждение… что-то такое. Уверена, что найду его. — Эмма быстро поцеловала тетю. — Не беспокойся за меня. — И девочка побежала по узкой улочке, идущей от площади.

В темном углу, там, где у стены городской библиотеки растут два дерева, тихо-тихо стояла Эмма и представляла себе самую прекрасную из ночных птиц. Она решила принять облик совы. И вот пальцы начало покалывать, они постепенно превращались в крылья. Бурная радость охватила Эмму, когда они подняли ее в воздух. Она даже ухнула по-совиному.

Небо было спокойным, но не успела она взлететь, как ее настиг резкий порыв ветра. Проследив путь этого буйства, она обнаружила, что он начинается в окне верхнего этажа магазина «Империя».

Она села на подоконник и осторожно заглянула внутрь. За стеклом, утопая в белом меху, шагал взад-вперед человек в зеленой мантии. Эмма вздрогнула. Человек держал в руках зеркало в золотой, отделанной драгоценными камнями оправе. Но по зеркальному стеклу снизу доверху шла трещина. Человек остановился и оглянулся на разрисованную стену. Картина изображала очень странный ландшафт: огромные мрачные горы и неясные очертания высоких темных башен на них. «Место, где рождаются ночные кошмары», — подумала Эмма.

Человек повернул зеркало стеклом к картине и начал что-то монотонно бормотать. Потом он выругался и с размаху швырнул зеркало в стену.

Сова ухнула от изумления и отлетела от окна.

«Неужели он меня видел и понял, кто я?»

Эмма с трудом пробивалась сквозь жуткий ночной холод. Эта борьба отнимала у нее все силы. А приходилось еще остерегаться высоких деревьев и телеграфных проводов. Но вот наконец она летит над садом академии Блуров и видит внизу разрушенные стены замка. Только вдруг, вскрикнув от боли, она стала падать. В белоснежную шею совы ударил камень. Она упала на землю, распластав крылья и вывернув голову к небу.

В нескольких метрах от нее стояли Джошуа Тилпин и человек в черном плаще с надвинутым на лицо капюшоном. Джошуа держал в руке рогатку.

— Наш предок будет доволен, мама? — спросил Джошуа.

— Еще как. — Женщина откинула капюшон. Сова моргнула: Эмма узнала мисс Кристалл. Джошуа наклонился над птицей, и Эмма закрыла глаза.

Она ждала удара, но его не последовало. Вместо этого раздалось низкое рычание, а потом мягкий топот лап: рядом с ней приземлилось какое-то существо. Эмма почувствовала на спине теплое дыхание. А потом рычание стало угрожающим.

— Добрый зверь, подай нам сову! — приказала мисс Кристалл.

Зверь продолжал рычать. А когда Джошуа попытался двинуться, он перепрыгнул через сову и бросился на него. Мальчик испуганно заорал и пустился наутек.

Когда Эмма снова открыла глаза, мальчик и ведьма уже исчезли. Зато рядом, под деревом, сидел зверь. Очень страшный зверь с горбатой спиной и желтыми глазами.

— Аза? — слабым голосом позвала Эмма. — Аза, это ты?

Зверь тихо заскулил и убежал в подлесок.

Какое-то время Эмма лежала неподвижно. Когда же она попробовала пошевелиться, то обнаружила, что вовсе не ранена. Просто неожиданный и сильный удар сшиб ее на землю. Эмма поднялась, расправила крылья и снова взмыла в небо. Не отрывая от земли зорких глаз, она парила над развалинами, пока ее взгляд не привлекло какое-то движение. Внизу, на поляне, большими кругами носилась белая лошадь. Сова спикировала вниз и уселась на разрушенной стене поближе к лошади. Заметив птицу, лошадь резко остановилась и стала с подозрением и тревогой рассматривать сову. Эмма склонила голову:

— Ваше величество, мне нужна ваша помощь!

— Птенчик! — Королева потрусила к стене. — Рада тебя видеть. Чем могу помочь?

— Я ищу короля, — сказала Эмма.

— А ты его уже нашла!

Лошадь отступила в сторону, и Эмма увидела в центре поляны огромное дерево. На первый взгляд оно казалось темной и бесформенной башней, но в тот же миг начали проступать цвета, и дерево показалось Эмме поразительно красивым. Листва у него засветилась красным и золотым, и когда она зашелестела в ночном воздухе, то будто среди ветвей вспыхнул яркий свет. Из кроны волнами вдоль ствола вниз стали вырастать и укрупняться ветви. У самой земли, там, где ствол был толще всего, начали появляться ручейки темно-красного цвета.

Увидев эти ручейки, Эмма вздрогнула:

— Он ранен?

— Он оплакивает потерянных детей, — ответила королева. — Тех пятерых, которые ушли и не вернулись.

Эмма взъерошила свои перышки. Очень хотелось надеяться, что найдется лекарство от королевской печали.