Нестоличная штучка - Хелена Руэлли

рядом с ней — кто бы мог подумать? — Руфус. Он галантно ухаживал за девушкой, стараясь развлечь её.

— Наконец-то! — воскликнула Полли. — Где ты была так долго?

— Дела, — уклончиво ответила Элина. — А где все?

— Тебя пошли искать.

— Интересно, куда?

— Да кто ж их знает, следопытов недорезанных? — грубовато ответил Руфус.

— Дара Элина, может, поешь? — Полли была заботлива и внимательна.

Кухарка принесла то, что осталось после ужина всей компании, и сказала, что конюх, как только лошадку обиходит, сразу сбегает в условленное место и сообщит, что дара вернулась.

— А что за условленное место? — поинтересовалась Элина.

Оказалось, что он должен сбегать в один из близлежащих трактиров.

— Ну, понятно, — скривилась Элина. — Они не меня ищут, а отдыхают после трудного дня.

Руфус с интересом разглядывал арбалет.

— Интересная штучка, дара, — молвил он. — Гномьей работы небось? Помнится, арбалетным болтом прострелили лёгкое капитану Шахлаю…

— Да неужто? — с прохладцей отозвалась Элина, поднимаясь к себе. — Надо же, как ему не повезло.

Ей для полного счастья не хватало пикировок с заносчивым юнцом, который норовит обвинить её в убийствах и притащить на эшафот. И если король знает, кто она такая, как он себя поведёт? А может, когда он дал ей перстень, он уже знал? И вообще, это же настоящий средневековый монарх, что хочет, то и делает, он сам себе закон. Как дал перстень, так и отнимет. Вместе с жизнью. Настроение у Элины испортилось, даже гномьи денежки уже не радовали её.

Внизу хлопнула дверь, затопали сапоги, зазвучали мужские голоса. Ага, вернулись, голубчики. Навеселе.

— Я нашёл лишнюю лошадь! — проорал Рэйшен.

— Смотри не сожри её, — зычно отозвался Ингерам.

— Без нас, — добавил Лоркан.

И все трое заржали в голос. Нет, решила Элина, они не навеселе. Они совершенно пьяные. Она передумала спускаться вниз и ужинать. Ей не хотелось никого видеть, особенно Лоркана, ведь это он сам или его люди выследили её, когда она ходила в гномий банк. Элина уже пожалела, что вытребовала Лоркана себе на службу. Конечно, видеть, что он зол и унижен, было приятно, но впредь следует лучше обдумывать, кого берёшь на службу. Вот и этот мелкий поганец Руфус…

Дверь отворилась, вошёл Рэйшен. От него здорово разило пивом.

— О, вот ты где! Мы тебя искали!

— Да? На дне пивной бочки? Там меня не было.

Хмель слетел с Рэйшена.

— Эли, да что ты, в самом деле? Случилось что?

— И да, и нет.

Элина сидела у окна, подкидывая в руке кошель с деньгами. Рэйшен уселся на краю кровати, собрался было устроить ноги поудобнее, но спохватился, что он в сапогах, и передумал.

— Так что случилось-то? — совершенно трезвым голосом спросил дроу.

В темноте прохладной летней ночи виднелись только его светлые волосы и яркие глаза. Элина вздохнула и пересказала ему свой сегодняшний вечер.

— А вот и деньги, что мне дал гном-банкир. Надеюсь, перед повешением успею их потратить, — мрачно пошутила она, — вина выпью, арзы закажу.

— Значит, думаешь, что это Лоркан?

— Ага.

— Ну и что с того? Люди короля были в банке пару дней назад, а сам король никаких новых приказов насчёт нас не отдавал, значит, работаем как работали. А Лоркан… Ты ж знала, что он будет Витерию нашёптывать…

— Ага, — уныло ответила Элина, — и Руфус, скотина, ненадёжный парень. И Ингерам. И на фига я это затеяла?

Рэйшен тряхнул взлохмаченными волосами. Элина нечасто бывала настроена так мрачно.

— Эли, — проникновенно сказал дроу, — насчёт Ингерама ты зря. Службе он рад, другого не ищет. Он человек простой, служивый, когда он при деле, дурь всякая ему в голову не лезет. Руфуса мы припугнули, пальцы гнуть он побоится, он, к сожалению, трус. Но и ему применение можно найти. И вообще ты, по-моему, не ужинала. Даже выглядишь худой. Щас притащу еды.

Элина невольно улыбнулась. Да, Рэйшен знал, что её нельзя держать голодной! А насчёт худобы — это он приврал. Элинины округлости не смог полностью спрятать даже чёрный мундир.

— И скажи им, чтобы не вздумали сожрать лишнюю лошадь! Она моя! — крикнула Элина вслед Рэйшену.

***

Гри уже несколько дней жил один и чувствовал себя свободным и расслабленным. Плевать, что большая часть заработанных денег уходила на оплату постоялого двора, зато никто не тревожил его сообщениями о здоровье, о покупке трав и прочих расходах, никто не донимал шуточками и колкостями. Гри казалось, что с его плеч упала какая-то тяжкая ноша. Ответственность, наверное. Он чувствовал себя лёгким и свободным, как раньше, когда в одиночку странствовал по дорогам Атрейи. Как легко поётся, как свободно льётся музыка, когда ни о ком, кроме себя и музыки, не надо думать!

В одном из трактиров, где Гри пел, его попросили спеть новую песню. Он пел её совсем недавно, кто-то из посетителей слышал её. Гри помнил. Это была песня, которой его научила дара Элина, а сейчас, как назло, несколько строк напрочь выскочили из головы. Чем больше Гри пытался их вспомнить, тем хуже у него получалось. В итоге спел он халтурно, посетитель это заметил и скривился. Мелочь, но неприятно. "Надо будет у дары слова ещё раз спросить", — мелькнула мысль у Гри, но тут же он сообразил, что не спросит. И она ему не ответит. И, скорее всего, этой песни ему уже не вспомнить.

Вернулся на постоялый двор Гри поздно ночью и у себя в комнате пересчитал деньги, полученные за вечер. Сумма была меньше, чем он рассчитывал.

— Ну и демоны с вами, — в сердцах сказал сам себе Гри. — Мне одному хватит и этого.

Глава 65

Молодой бард долго ворочался в постели. Сон отчего-то не шёл к нему. Против его воли лезли в голову воспоминания, как впервые он сидел у костра Элины, когда она ехала с загруженной подводой из Жадвиля в своё село. И Рэйшен там был, и те друзья, которых уже никогда не будет. Гри забылся тревожным сном и увидел во сне Поллианну, такую, какой он встретил её впервые…

Утром злой и невыспавшийся бард понял, что петь сегодня он не сможет. "Это всё она!" — злился он, сам не понимая, кого он винит: Полли или Элину. Однако к полудню злость его улетучилась, сменившись укорами совести. А к вечеру он решился сходить и навестить Полли, поговорить с ней. О чём? Он и сам толком не знал. Наверное, о том, что ему нужна свобода, что он, музыкант и поэт, не готов обременять себя семьёй, что дара Элина не оставит Полли, да и