Алексей Пехов - Страж. Тетралогия

Ознакомительный фрагмент

Нахмурившись, я решил последовать за душой, но тут рядом со мной остановился один из гостей:

— Господин ван Нормайенн, не возражаете, если я присяду?

Его лицо показалось мне смутно знакомым. Я прищурился, узнал его, улыбнулся:

— В Вионе на вас была немного иная одежда, отец-инквизитор.

— Решил, что мое истинное облачение будет несколько нервировать гостей его светлости. — Пес Господень, помогавший мне справиться с «Ведьминым яром», сел напротив меня. — Тогда я так и не успел вас поблагодарить за спасение всех, кто находился в соборе.

— А я вас — за помощь. Странно встретить священника в такое время и в таком месте.

— Должен же кто-то за ними приглядывать, — едко заметил инквизитор. — Я здесь совершенно официально. Старый договор между Церковью и лояльными колдунами.

Он так и не представился, а я не спешил узнать его имя.

— Я слышал, что вы были в Солезино месяц назад. У вас исключительная смелость. Войти в город, где царит мор…

— Стражи не могут заболеть, — негромко ответил я, а перед глазами у меня в этот момент возникло лицо погибшей Розалинды.

— Дело не в смерти, не в физической смелости, а в духовной. Не каждый человек отважится нести свет и спасение туда, где поселилась тьма.

— Мне далеко до святого, — улыбнулся я. — Надо было просто выполнить работу.

— Конечно. Именно так и должно быть — долг приводит к результату, если ты веришь в свое дело. До меня доходили слухи о том, что двое стражей дрались с кем-то возле древней арены. Будто бы даже земля дрожала, и молнии сыпались с неба. Что там произошло?

Спросил он небрежно, как бы между делом, но меня это не обмануло.

— Обычные издержки нашей работы. Мы слишком устали, потеряли контроль, а потому переусердствовали с внешними эффектами.

— Понятно. — Пес Господень цепким взглядом прошелся по толпе, запоминая людей и лица. — Вы знаете, в чем отличие колдунов от стражей?

— В даре, которым нас наградил Всевышний, — ответил я так, как нас учили в Арденау.

— Это обтекаемые слова, господин ван Нормайенн, хотя они и верны. И стражи и чародеи обладают тем, что обычные люди называют магией. Отличие лишь в том, что колдуны могут наносить вред людям своей магией, а стражи — нет.

— Вот как? — Я не слишком-то был с ним согласен.

— Ну, мы не рассматриваем редкие частности, вроде знака, врезавшегося в прохожего, вместо того чтобы попасть в находящуюся в шаге от него душу. Как говорится, случайно убить можно чем угодно. Но факт в том, что знаки и фигуры, а также все, чем владеете вы, — направлено против тех, кто уже давно умер, и совершенно бесполезны против живых. В отличие от этих господ. — Он кивнул на многоцветную компанию гостей. — Проклятие, чары, заговор или даже убийство для них пара пустяков. Их магия имеет четкую цель.

Я не стал говорить, что волшебство клириков не слишком далеко ушло от магии колдунов и чародеев. Оно также может влиять на людей, в отличие оттого, которым обладаем мы, стражи.

— И какой из этого вывод? — спросил я, не понимая, к чему вообще весь этот разговор.

— Очень простой, — спокойно ответил священник. — Стражи угодны Господу, потому что они избавляют мир от зла, следуя в этом рука об руку с Церковью.

— В некоторых странах так не считают, хотя там живут истинно верующие.

— Ну, я говорю это вам не для того, чтобы углубляться в вопросы большой политики и давнего противостояния. А лишь для того, чтобы вы поняли меня. Стражи совершают благое дело, и Господь награждает их за это с щедростью, потому что ведает о ваших подвигах. Лишние дни жизни за каждую темную душу, как вы знаете.

Я кивнул.

— Но Бог может и отвернуться от тех, кто нарушает заветы или ослушается приказов Пап.

— Не понимаю вас, святой отец.

— Скажу прямо, господин ван Нормайенн. Слухи о Солезино ходят самые разные, в том числе и бредовые. Мне поручено докопаться до истины. И если эта истина окажется неприглядной, то стражи не смогут избежать ответственности. А вас не спасет даже хорошее расположение епископа Урбана.

— Надеюсь, вы разрешите интересующие вас вопросы, святой отец. Возможно, вам стоит поговорить с кем-то из магистров Братства. Думаю, они знают больше моего.

— Благодарю за совет. Именно так я и собираюсь поступить в самое ближайшее время. Желаю вам удачи, господин ван Нормайенн.

Геры нигде не было видно, и я волновался, не зная, что и думать, кляня себя за то, что уступил ее просьбам и отпустил одну. Томительное ожидание слишком затягивалось, прошел уже час, как она отсутствовала, а это могло броситься в глаза. Неужели что-то пошло не так?

Я постарался стать незаметным, отойдя в дальний полутемный угол зала — самое удобное место, чтобы не бросаться в глаза, но видеть всех окружающих. Инквизитор покинул зал, присоединившись к герцогу и его окружению, чему я был рад. Его угроза меня нисколько не испугала, и я не волновался, что ему что-то станет известно. Никаких преступлений стражи не совершали, а насколько я мог узнать Пса Господня, он достаточно разумен, честолюбив и честен, чтобы рыть яму тем, кто, действительно, невиновен. Этот человек ведет себя куда правильнее, чем принято считать, когда речь заходит об инквизиции.

Ко мне подошло существо, облаченное в лимонно-желтый кафтан. Оно было лохматым, со свалявшейся шерстью, нереально длинным носом и розовым крысиным хвостом. Голым, влажно блестевшим, похожим на дождевого червя.

Не говоря ни слова, оно уселось на собственный зад, хрипло хихикнуло и начало недовольно коситься в мою сторону. Но, в конце концов, занялось ловлей блох (во всяком случае, я надеялся, что оно ловит именно их), перестав зыркать в мою сторону.

Я решил пройтись по залу, посмотреть, не появилась ли Гера, но моя прогулка ничего не дала — увидел лишь Львенка, увлеченно болтающего со своей озерной ведьмой. Рядом с фонтаном, над которым кружили райские птицы, была небольшая давка. Я разглядел в центре мужской толпы край фиолетового платья гьйендайвье и понял, отчего возник такой ажиотаж.

— Страж? — промурлыкали в этот момент за моей спиной. — Настоящий страж? Второй за вечер?

— Нам везет, Эмили.

Передо мной стояли две весьма аппетитные ведьмы. Одна — брюнетка, с темными глазами и полными губами, слишком алыми и привлекательными, чтобы я не заподозрил на них маленькую магию. Вторая — пышная блондинка с капризным лицом и порочным взглядом.

— Дамы, — легко поклонился я, уже начиная догадываться, что попал в оборот.