Андрей Бондаренко - Утренний хоббит

— Расскажи! — попросил, Отто присаживаясь рядом с девушкой и ненавязчиво приобнимая её за плечи.

— Конечно, расскажу. Почему бы и нет? Всё это случилось лет сто назад. Или, немногим больше? В один из дней поздней осени, когда гномы в последний раз — перед зимним перерывом — поднялись на земную поверхность, около входа в Подземелье объявилась молодая, очень красивая женщина в мужском походном костюме. Только очень усталая и измождённая…. Как, спрашиваете, объявилась? Да, обычно, верхом на лошади. Ну, и ещё одна лошадка была при ней, вьючная. Женщина не говорила на гномьем языке, гномы, естественно, на её…. Но незнакомка жестами объяснила, мол, разыскивает молодого мужчину, своего жениха. Представилась именем — Луиза…. Она была так красива и отважна, что суровые сердца моих предков дрогнули и растаяли. Приближалась снежная буря, и гномы пригласили женщину в Подземелье — отдохнуть, утолить голод, переждать непогоду…. Надо вам сказать, мои любезные господа, что все подземные жители изначально мрачны и недоверчивы. Особенно по отношению к разным малознакомым личностям…

— Ха-ха-ха! — беззаботно рассмеялся Отто. — Удачная шутка! Браво!

— Что тут смешного? — возмутилась Айна, сердито отодвигаясь от Кота в сторону. — Хочешь поссориться?

— Нет, конечно же! Но, сама подумай…. Говоришь, мол, все гномы изначально мрачны и недоверчивы? А ты, красавица моя? Разве ты — мрачная и недоверчивая? Ха-ха-ха!

— Ну, я…, - девушка пунцово покраснела от удовольствия и ласково потрепала Кота по мохнатому загривку. — Я — особенная! Матушка-покойница часто говаривала, что таких девиц ещё не рождалось в западном Подземелье. Это она и мой ангельский характер имела в виду, и цвет волос…. Ладно, я продолжаю повествование о Луизе…. Пять недель, пока не закончилась снежная буря, провела она в подземных пещерах. Научилась неплохо говорить на гномьем языке. Рассказала много занимательного и интересного. Научила наших женщин всяким полезным штукам. Очаровала всех без исключения, короче говоря…. Один из тогдашних гномов-умельцев даже нарисовал её поясной портрет. Правда, в грубой охотничьей куртке и без шляпы с перьями. Но лицо — один в один — как на этом гладком листе. Очень похожее, по крайней мере…

— А куда потом подевалась Луиза? — спросил Томас.

— Ушла искать своего жениха.

— И больше про неё ничего не известно?

— Рассказывали мне ещё одну замечательную и красивую легенду, — Айна мечтательно прищурила чёрные глаза. — Мол, жениха Луиза так и не нашла, сколько не старалась. Но прибилась к эльфам. Старики говорили, что к югу от долины Раздола — в трёх днях пути — в дремучих лесах спрятано древнее эльфийское поселение. Вот эльфы, мол, и пригрели бедную девушку. Более того, сделали своей принцессой. Она, наверное, жива до сих пор…

— Как это — жива? — засомневался Кот, недоверчиво подёргивая за длинный одиночный ус. — Лет-то прошло с тех пор — целая куча…. Хорошо, допустим, что Луиза жива. Просто превратилась в безобразную и мерзкую старушенцию…

— Нет, не превратилась. У эльфов имеется волшебный живительный напиток, замедляющий бег Времени примерно в десять раз. Так что, Луизе сейчас — в обычном понимании — слегка за тридцать…. Вот бы повстречаться с ней! Поболтать о всяком и разном…

На пасмурном и ветряном рассвете следующего дня они продолжили путь.

— До склона Морийского хребта осталось километров семь-восемь. Дошагаем часа за полтора, — озвучил Бродяга ближайшие планы. — Потом начнётся крутой подъём. К вечеру выйдем на седловину перевала, там и заночуем. А завтра спустимся на Сизое Нагорье. Там я вас и познакомлю с Зелёным Драконом.

— Вот же чёрт! — ругнулся Отто. — Опять дождик закапал, придётся надевать плащи. Айна, доставай шкуру Амфисбены.

— Слушаюсь, мой повелитель…

По мере приближения к Морийскому хребту заметно холодало. Дождик как-то незаметно сменился мокрым снегом, а вскоре и крупные, очень холодные и сухие снежинки закружили вокруг в бесконечном хороводе. Постепенно земля под ногами побелела, пришлось — по очереди — пробивать тропу в снежной целине.

Неожиданно из-под ног Бродяги, подняв крохотное снежное облако, выскочил упитанный, абсолютно белый заяц.

— Плохо дело, — опечалился следопыт. — Зайцы уже полностью поменяли окраску. Следовательно, зима пришла надолго и всерьёз…. Утепляемся, господа и дамы! Утепляемся…

— Я как будто что-то предчувствовал, когда прихватил из Ривенделла два комплекта тёплой зимней одежды, — хвастался Кот. — Давай, Айна, облачайся! Вот, широкие суконные штаны. А как тебе этот полушубок на волчьем меху? Померяй-ка…. Он тебе очень к лицу, клянусь! Честное благородное слово! Ещё вот — для полного комплекта — бобровая шапка. Великовата самую малость, но ничего, зато тёплая…

Наконец, они достигли Морийского хребта: острые скалы, узкие ущелья и распадки, поднимающиеся круто вверх. Вернее, спускающиеся вниз — с горных вершин и круч.

— Идём к перевалу вон по той глубокой и занятной лощине, — Бродяга махнул рукой направо. — Обратите ваше внимание на раздвоенную, красно-розовую гранитную скалу. За неё заходить нельзя. Там находится опасная зона.

— Чем же она так опасна? — полюбопытствовала Айна.

— Камнепадами, — последовал лаконичный ответ.

Вскоре погода изменилась в очередной раз. Ветер стих, облака дружно ушли на юг, где успешно и растаяли, бледно-жёлтое солнце осталось единолично властвовать на ярко-голубом небе. Но теплее не стало, наоборот, холод начал беспокоить путников уже по-настоящему.

— Очень замёрзли ладошки! — пожаловалась Айна. — Мы, гномы западного Подземелья, стараемся зимой вообще не подниматься на земную поверхность. Зачем, спрашивается? Холодно, противно, кругом лежит глубокий снег. А в наших пещерах тепло и уютно.

— Наверное, всю зиму напролёт поддерживаете жаркие костры? — предположил Томас.

— Нет, зажигаем только тогда, когда надо приготовить пищу. То есть, не чаще, чем летом. В нашем Подземелье, в одной из пещер, бьют горячие водные источники, над ними поднимаются клубы тёплого пара. Так что, западным гномам Средиземья зимние холода не страшны. Были — не страшны…

Подъём длился, как казалось, бесконечно. Очень скоро они позабыли о холоде. Наоборот, стало жарко, на лицах выступили капельки пота. Даже выносливый Живчик устал. Бока пони ходили ходуном, дыхание сбилось, поднимаясь над его ушастой головой молочно-белым облаком.

На обеденный привал путешественники остановились на ровной каменистой площадке, развели небольшой костерок из дров, прихваченных с собой рачительным следопытом.