Клинков. Последний хаосит - Макс Гато

дело, хотя к этому тоже надо быть готовым, — покачал головой я. — Место недоброе, да я никак не пойму, что мне так не нравится.

— Добро, — кивнул Аскольд.

Хорошо, что опытный моряк доверял моей чуйке. Я заметил на дне лощины не только лягушку-стража, но и маленькие озерца с копошащейся там живностью. Да и земная твердь изредка предательски бурлила, скрывая под собой зыбкую западню. Один неверный шаг — и можно завязнуть и остаться в лощине навечно.

Весна сидела на небольшом плоском камне в стороне и пила что-то из бурдюка. Меня она заприметила еще на подходе и спрятала емкость под полы робы. Запаха алкоголя я не чувствовал, а об остальном не переживал. Пусть хоть чай, хоть отвары хлещет. Я сел с ней рядом, осматривая свою ватагу. Добрый отряд собрался.

— Сможешь сверху нас прикрыть? — прямо спросил Весну я, мысленно определяя роли для каждого.

— Если вы не будете далеко отходить от уступа, — серьезно произнесла девушка. — Но разве что-то в этой вылазке идет по плану?

Она уже успела издалека взглянуть на наше место спуска и была права. Да и лягушка вполне могла сигануть наверх, а нам нужно было держать ее на расстоянии от Елисея. Я заглянул друидке в изумрудные глаза, похожие своим свечением на малахит.

— Не переживай, — Весна приблизилась ко мне и провела девушка ладонью по моей щеке, — я могу о себе позаботиться.

Посмотрим. Без ее защитных чар внизу нам не выстоять. Я видел повреждения на зачарованной броне отряда Елисея. Мы в этом плане были намного хуже подготовлены.

— От тебя пахнет Одоленем, — улыбнулся я, меняя тему. — Ты из него и впрямь чай что ли сварила?

— У девушки должны быть свои секреты, — состроила кокетливую мордочку Весна.

— Смотри не заиграйся. Расскажешь, если выживем?

— Может даже покажу, — хищно облизнулась Весна.

— Хорош там ворковать, — беззлобно позвал нас Аскольд. — Делу время — потехе час.

Он был прав. Я помог Весне подняться и мы двинулись к остальным. Елисей сиял, словно окунулся в прорубь с чистой маной. Глеб жадно поглядывал на мою саблю. Ну-ну, хрен она тебе достанется, плут. Любава выдавала своим обереги.

Аскольд же заканчивал разводить в деревянной миске непонятную жижу, весело бормоча что-то себе под нос.

— Ну что, помолимся? — предложил Елисей.

Я безразлично пожал плечами. Каждый сам решает, как успокоиться перед боем. Мне нет дела до Богов и их планов — свой путь я выбираю сам.

— Ну можно, — пробормотал вместо меня Сеня, на что Елисей довольно кивнул.

Два голоса проговорили почти одновременно:

— Великое Солнц…

— Господь Всем…

Сеня и Елисей непонимающе уставились друг на друга. Опа, не сошлись конфессиями.

В это время моряки начали по одному подходить к Аскольду, который выводил им на лицах боевой раскрас. Так вот, что он в мисочке разводил. Не знаю, что тот добавил, но цвет вышел синим. Одним он рисовал руны, а другим просто проводил тремя пальцами поперек лица. Надо сказать, что в каждом случае получалось очень боевито.

Да и смотрелись моряки воинственно — словно собрались отправиться за тридевять морей в поисках наживы. Настоящие варяги, не иначе.

— Э-э-это Ересь! — воскликнул Елисей, переводя взгляд с Сени на Аскольда и моряков.

Я не выдержал этой сцены и полного разочарования возгласа Елисея, и рассмеялся.

— Да что тут смешного? — как-то по-детски развел руки в стороны Елисей.

Но к смеху уже присоединились Серега с Ирой. Да и несколько Воинов из отряда Елисея улыбались. Забавное переплетение вышло.

— Ежели молиться не хотел, — сплюнул Сеня, — то нечего и начинать было.

Елисей так и остался стоять на месте, словно вкопанный. Тяжело им, любителям Солнца. Везде ересь да враги. А в Зоне Разлома людей и нравов полно. И верит каждый в свое.

— Командир! — Аскольд, довольный как кот, окликнул меня. — Тебе рисунок какой сделать? Я в этом деле мастер. Боево-о-о-ой будет, аж закачаешься!

— Полно тебе, — отсмеявшись, я вытер глаза.

— Как хочешь, — безразлично пожал плечами Аскольд.

Наконец, мои закончили со своими ритуалами и Елисей негромко произнес молитву Солнцу. Я старался скрыть злобный взгляд, кому-кому, а этим я добра не желал. Сколько горя принесли они мне и моей семье в прошлом и не сосчитать. Но сейчас вылазка была важнее. Да и разве отвечал один за грехи руководства?

— … и да осветит Солнце путь наш, — закончил тем временем Елисей.

Я взглянул наверх, в темно-серое небо, по которому бежали тонкие, белые полоски молний. Нет. Солнца что-то не видать.

Через несколько минут приподнятое настроение сменилось боевым. Больше было не до шуток. Мы разделились и направились к условленным местам. Наверху я оставил Иру и Сеню. Тот прикроет лучницу, если наша возня что-то пойдет не так, как надо.

Все остальные же, благодаря природной магии Весны, довольно быстро и без происшествий спустились вниз, в жижу лощины. Тут же пришлось отбиваться от нескольких пиявок. Те, словно почувствовав наше появление, медленно, но верно вылезли из-под мягкой почвы. Двигались они медленно, и опасность представляли лишь тем, кто ступит слишком близко к их скоплению.

Я сколдовал Укрепление Тела и отправил несколько Воздушных Серпов в сосредоточения Пиявок перед нами. Одной угрозой меньше.

— Погнали, — скомандовал я.

И отряд двинулся навстречу трехглазой лягушке, что медленно разворачивалась нам навстречу. Монстр, похоже, почуял приближение добычи и заинтересовался нами.

Пятеро трехзвездочных воинов изрядно повысили боевую мощь нашей группы, что придавало нам уверенности. Двигались мы широкой цепью — пытаться держаться строем здесь, да ещё и против такого врага, было бы самоубийством.

— Ква! — раздался голос хозяина Разлома.

Мы в очередной раз рассредоточились. Моряки на левом фланге отмахивались копьями от нескольких выживших Пиявок. Я же повесил на себя Водяной Щит.

В этот момент лягушка одним движением взмыла в воздух и заслонила собой небо. Если бы не Укрепление Тела, то меня бы сейчас собирали по кусочкам. Но я отпрыгнул в сторону и покатился по мягкой земле.

Из небольшого озерца прямо передо мной вынырнула Пиявка, распахивая морду, полную мелких, бритвенно острых зубов. Меня обдало гнилостным запахом.

— Не дождешься, тварь! — прорычал я и ткнул пиявку кончиком клинка.

Та начала пищать и извиваться. Я же вскочил на ноги. Вовремя — лягушка, недолго думая, раскрыла