Роберт Сильверберг - Песни умирающей земли. Составители Джордж Р. Р. Мартин и Гарднер Дозуа

Позади щелкнул замок, скрипнули петли, и, обернувшись, путник увидел голову под капюшоном и тощую фигуру волшебника, торчащую из дыры.

— Кто взывает так упорно? — Фасетчатые глаза блеснули в красных лучах заката. — Ты, Фарнол Каржский? Заходи, заходи! Ты что-то плохо выглядишь.

— Яд моего дядюшки делает свое дело. Мне немного осталось, но я еще не потерял надежды.

— Так расстанься же с ней отныне! — Шорох кожистых крыл — и перед ним возник пельгран. Его сверкающий взор перебегал от человека к человеку. — А, двойная добыча!

Тчерук Вивисектор немедля принялся выпевать слоги грозного заклятия, известного как превосходный призматический спрей. Пельгран без особой спешки и без видимого усилия сбил волшебника наземь и поставил когтистую ногу ему на загривок, вжав лицом в землю, так что маг подавился словами.

— В ожидании своей очереди можешь полюбоваться, как я покончу с этим, — посоветовала мать Фарнолу, — а можешь позабавить меня попыткой к бегству. Третьего не дано.

— Есть и третье, госпожа! — Фарнол выхватил меч и нанес удар.

Она шутя отбила атаку, поймала клинок клювом, вырвала у него из руки и отбросила в сторону.

— Выжившие птенцы требуют твоего мяса, — доверительно сообщила она. — Целыми днями клянчат. Сегодняшний ужин придется им по вкусу!

Фарнол, задыхаясь, уставился на нее. Можно было попытаться, пока тварь расправляется с Тчеруком, укрыться в улье — и там дожидаться, пока яд дядюшки Дражена сделает свое дело. Других вариантов он не видел. Тчерук, прижатый тяжелой лапой, беспомощно извивался и, не в силах выговорить ни слова, выражал свои чувства тонким, почти осиным жужжанием. В пронзительных нотах слышалась мольба. Мать не отличалась сентиментальностью, однако призыв мага не остался без ответа.

Темнеющий воздух запел, в нем повис рой призрачных крылатых существ. Эти малютки напоминали одновременно грызунов и термитов. Прозрачные и невесомые, они сияли холодным светом. Жужжа и перекликаясь, крылатый рой обрушился на голову пельграна. Тварь защелкала огромным клювом, но светящиеся бестелесные призраки проходили сквозь него. Раздраженно каркнув, она отступила на шаг, завертела увенчанной гребнем головой, зазвенела когтями. Тчерук, избавившись от ее тяжести, сел, растирая загривок. При виде призрачного роя лицо его просияло восторгом.

— Заклятие! — поторопил Фарнол.

Эфирные гости были далеко не бессильны. Они с головы до ног облепили огромную тварь сверкающим одеянием, на миг замерли в таком положении, затем свет усилился, вспыхнул так, что Фарнол невольно прикрыл глаза рукой. Когда же он убрал ладонь, пельграна не было видно. Заморгав, он поспешно огляделся во все стороны. Тварь пропала. Еще несколько секунд маленькие призраки, гудя, висели перед лицом Тчерука Вивисектора, их холодные огоньки бросали отблески на его лицо. Затем летуны удалились, затерялись среди ульев.

— О! Ксенс Ксорды заметили меня! — Тчерук, сам светясь от восхищения, вскочил на ноги. — Я узрел их во всем совершенстве! Сбылась надежда, которую я лелеял всю жизнь!

— Возможно, они еще вернутся к тебе и откроют, где та пустота между мирами?

— Я буду взывать об этом без устали. Их снисхождение к нашим нуждам наполнило меня новой решимостью. Они еще услышат мой голос! А ты, Фарнол Каржский, входи в дом. Солнце село, скоро выползут черви.

Тчерук скрылся под землей, и Фарнол последовал за ним. Оказавшись внутри, он предал хозяину камень пельграна, и маг тотчас принялся толочь, отмерять и смешивать. Пока волшебник трудился, Фарнол глотал прохладный горький чай, силясь залить пожар, бушевавший в теле. Твердой пищи он не мог взять в рот.

Время шло, и наконец Тчерук вручил ему чашку со злобным на вид и недобрым на запах составом. В чашке бурлили маленькие водоворотики. Фарнол не раздумывая выпил почувствовал, как завязываются узлами все нервы и жилы, — и потерял сознание.

Он проснулся утром, больной и слабый, но с ясной головой. Выпил холодного чая, от еды отказался.

— А теперь, юный Фарнол, пора испытать твой разум, — посоветовал Тчерук Вивисектор.

— Твой эликсир меня преобразил? Я теперь смогу учиться?

— Увидим. Книга на столе, открыта на заклятии мгновенного взаимного отвращения. Испытай себя.

Фарнол повиновался. Действие яда мешало сосредоточиться, но юноша упорствовал и понемногу впитал в себя слоги, которые наконец, щелкнув, улеглись у него в голове.

— А теперь узел? — спросил он, приготовившись проверять действие тошнотворного магического лекарства.

— Нет. Прости мне мой пессимизм, но я вынужден отметить, что твое нынешнее состояние не позволяет медлить. Короче, у тебя нет времени на эксперименты. Ты должен поспешить в Карж и добыть противоядие в надежде, что оно окажется действенным. Я сам готов перенести тебя из благодарности за твою роль в моей встрече с Ксенс Ксордами. Итак!.. — Тчерук хлопнул в ладоши. — Встань здесь, на глиняном квадрате. Руки в стороны, глубоко вдохни и… не дыши! Прощай, юноша, желаю тебе счастливой судьбы.

Отступив назад, Тчерук запел заклинание. Фарнола подхватил эфирный вихрь. Миг спустя его ноги снова коснулись земли. Он покачнулся, но устоял. Перед ним был замок Карж, древние стены из светлого камня, одетые пышно разросшимся сине-зеленым плющом, со шпилями и башенками, окрашенными временем в мягкий бежевый оттенок. Минуту Фарнол стоял опешив, затем смахнул с глаз красноватую слизь — недавно появившееся последствие яда — и на подгибающихся ногах двинулся к дому.

Его перехватил озабоченный слуга.

— Скажи дяде, что я немедленно жду его в обеденной зале, — распорядился молодой наследник. Слуга с поклоном удалился. До столовой Фарнол добирался словно сквозь пламя. Большой стеклянный узел по-прежнему лежал на столе, и в центре его виднелась свинцовая шкатулка, скрывающая в себе жизнь, — если дядя не солгал. На этот счет с дядюшкой Драженом никогда нельзя было знать наверняка.

Едва Фарнол помянул про себя дядюшку, тот вошел в зал в сопровождении старика Гвиллиса. При виде племянника Дражен Каржский чуть не споткнулся, а на лице его заиграла благосклонная улыбка.

— Милый мой мальчик, какое радостное событие! Ты снова дома и так прекрасно выглядишь!

Мрачная улыбка искривила губы Фарнола. Он промолчал.

— Ты, конечно, вернулся во всеоружии и готов с честью нести колдовские традиции рода Карж, племянник?

— Да, — сказал Фарнол.

— Вот как!.. — На лице дядюшки отразилось неприятное удивление, быстро растворившееся в отеческой любви. — Я иного и не ожидал. Покажи, что я в тебе не ошибся, племянник. Прояви колдовское искусство.