Софья Ролдугина - Тонкий мир

— Негодяй! — поддакнула я, лихорадочно размышляя. Вряд ли в свите Меренэ к Дариэлю относились благожелательно. «Взаимная травля» — вот слово, которое идеально описывает отношения брата и сестры, и подхалимы наследницы с радостью участвуют в этой игре. Так зачем любящей невесте вливаться в общество, где наверняка к ней будут относиться, как к врагу? И с чего бы это Меренэ принимала в услужение явную сторонницу своего брата? Ох, темное дело…

— Да, да! — расчувствовавшись, эльфийка снова подхватила мою руку. — Вижу, ты хорошо понимаешь сущность этого жестокосердного мужчины! И, представь себе, Дариэль не просто разорвал помолвку — он сделал это прилюдно, навеки покрыв позором меня и всю мою семью. Я пыталась поговорить с ним, объяснить, что отнюдь не разделяю мнение леди Меренэ в некоторых вопросах, но тщетно! — эльфийка запальчиво стукнула кулачком по лавке. — Он даже отказался разговаривать со мной лично, подослав мерзкую торговку из дома Эльнеке, — выражение лица у нее было такое, словно она говорила о чумной крысе, а не о весьма уважаемой особе. Впрочем, если подумать… Вряд ли Найнэ приятно вспоминать о провалившейся попытке примирения. Лиссэ наверняка с удовольствием закатила грандиозный скандал с тасканием за волосы и маканием противницы в грязь в буквальном смысле. Тетушку-то за косы не ухватишь, по причине их отсутствия, а вот рафинированным красавицам, вроде Найнэ, не готовым, как правило, к применению физических аргументов в споре, приходится несладко. — Но даже после всего, что случилось, после моей загубленной юности, обращенной во прах репутации… — ее голос упал до шепота — … я все еще люблю его. И он, к сожалению, этим пользуется, заманивая в свои сети таких, как ты, чтобы причинить боль нам обеим…

И тут меня прорвало. Напряжение, скручивающее нервы все туже и туже, вдруг куда-то исчезло, оставив после себя лишь чувство облегчения. Я закрыла лицо шалью, мелко трясясь от смеха. Боги, только бы она подумала, что это слезы…

— Леди… сочувствую вашему горю, — выдавила я из себя, кусая губы.

Найнэ вскинула голову. На прекрасном, алебастрово-белом лице стыли хрустальные дорожки слез, мягкие ресницы увлажнились и склеились, а светлую зелень глаз затопила чернота расширенных, как от нестерпимой боли, зрачков.

О, да, Найнэ была прекрасна. Да только вот я никогда не любила красивых фарфоровых кукол, которыми можно лишь любоваться, держа их за стеклянной витриной в гостиной. И ложь не переносила — на дух. А уж Дэйра я знаю достаточно хорошо, чтобы знать наверняка, что он может сделать, а что — никогда в жизни. Причинение кому-то боли не в запальчивости, а по холодному расчету… Нет, просто невероятно. Скорее Меренэ проникнется к нему чистой сестринской любовью и предложит войти в ее свиту. Дариэль — целитель, и это в своем роде приговор.

Прости, Найнэ. Мой диагноз — «Не верю». И все тут.

— Найнэ… рассказ дался вам нелегко? Простите… — потупилась я, кусая губы, чтобы не выдать себя шальной улыбкой.

— Прости, милая девочка, — прошептала эльфийка, глядя в пространство. — Боюсь, я слишком расчувствовалась. Позволь мне удалиться, дабы привести себя в порядок. Тебе ведь не долго еще осталось ждать возвращения… твоих друзей?

— Два часа с половиной, — я украдкой коснулась нитей. Чувство времени у меня скверное, особенно после резкой перемены местоположения. Приходится каждый раз лезть за мобильным или использовать магию. — Не беспокойтесь обо мне, Найнэ, я найду, чем занять себя. Прошу вас, поступайте, как вам будет угодно.

Я мысленно скрестила пальцы. Если она сейчас утопает — наверняка гадость какую-нибудь задумала. Просто так возможность повлиять на точку зрения врага не отбрасывают.

— Пожалуй, я воспользуюсь твоей добротой, — улыбнулась эльфийка, вытирая тонким платком слезы. — Прошу прощения за эту некрасивую сцену. Поверь, я не хотела обижать тебя или моего возлюбленного Дариэля, но мне стало страшно, что кто-то еще может поддаться очарованию его черной души.

«Больше всего это походило на приступ ревности», — съязвила я про себя, а вслух сказала лишь:

— Я понимаю. Благодарю за предупреждение, леди Найнэ, — я склонила голову в вежливом поклоне. — Вы дали мне обильную пищу для размышлений.

— И это наполняет мое сердце радостью, девочка, — кажется, эльфийка произнесла первую искреннюю фразу за весь разговор. — Прощай. Надеюсь, мы еще встретимся.

— Прощайте, — задумчиво отозвалась я, но Найнэ уже не было рядом — только колыхались жасминовые ветви над тропой, по которой стрелой унеслась навстречу неведомым делам эльфийка. Ох, ну что ей стоило еще немного посидеть рядом и пообщаться?

Бездна, столько вопросов к Дэйру образовалось! А мне теперь еще почти три часа маяться. И настроение — коту под хвост. А ведь так хотелось порадоваться лету среди зимы, полюбоваться на прекрасные эльфийские лица… Но после Найнэ это вряд ли получится. Пойду, что ли, взгляну на знаменитые Дарсильские фонтаны — говорят, бегущая вода успокаивает нервы.

К сожалению, прогулка по саду и площади принесла гораздо больше неприятных, чем хороших впечатлений. Главной причиной было то, встречные эльфы на меня странно косились — еще бы, юная девочка-полукровка совершенно одна бродит по дорожкам, беспечно любуясь цветущими каштанами. «Косились», конечно, слишком сильное слово для этих ледяных истуканов, но удивление и неодобрение чувствовалось даже с такими начисто лишенными нормальных эмоций лицами. Боги, как же я хочу в Кентал Савал! Местные изгои гораздо дружелюбнее и терпимее так называемой элиты… если, конечно, все аристократы похожи на Мененэ или Найнэ.

К счастью, через некоторое время мне удалось прибиться к небольшой, но теплой компании полукровок, приехавшей поглазеть на Пределы. Имен ребят я не запомнила, но веселые, по-человечески открытые взгляды согрели меня лучше, чем шерстяная шаль и ясное солнце. Нагулявшись вдоволь, мы, не обращая внимания на реакцию всяких высокомерных эльфов, расселись прямо на бортике фонтана, любуясь сверканием водяных струй в солнечном свете. Светловолосые парень и девушка оказались парочкой и практически сразу выпали из разговора, занятые только друг другом. В их глазах ясно читалось сожаление, что эльфийская мораль порицает публичные поцелуи. Оставшийся мальчишка, лет семидесяти по местным меркам и пятнадцати — по человеческим, попытался было флиртовать со мной, но вскоре безнадежно засмущался и запутался. Я почти почувствовала себя роковой красавицей, но, как назло, именно в этот момент кто-то поинтересовался временем… и мне осталось только хлопнуть себя по лбу, торопливо извинится и сбежать: я и так уже задерживалась на добрых полчаса.