Джон Толкин - Хоббит

– Что-то ты чересчур мрачен, мистер Бэггинс! – сказал Торин. – Почему же в таком случае Смауг не завалил нижний вход? Он этого не сделал, иначе мы бы услышали.

– Не знаю, не знаю. Наверное, сперва он рассчитывал снова меня выманить, а потом отложил это на после ночной охоты или просто не хочет портить свою спальню. Лучше бы вы не спорили. Смауг может появиться в любую секунду. Единственное спасение – забраться подальше в туннель и закрыть дверь.

Он говорил с такой горячностью, что гномы наконец послушались, хотя дверь пока закрывать не стали – никто не знал, удастся ли отпереть ее изнутри. Мало радости застрять в таком месте, из которого один выход – в драконье логово.

И в туннеле, и снаружи было очень тихо. Довольно долго они сидели у полуоткрытой двери и разговаривали. Вспомнили жестокие слова, которые Смауг сказал о гномах. Ах, как хотелось бы хоббиту никогда их не слышать или поверить в искренность друзей, наперебой уверявших, будто и впрямь не задумывались о дальнейшей судьбе сокровищ.

– Мы знали, что это будет опасное предприятие, – сказал Торин. – Знаем и теперь. Убежден, когда мы добудем сокровища, у нас будет время подумать, как ими распорядиться. Что до вашей доли, мистер Бэггинс, уверяю, мы питаем к вам самую глубокую признательность, и вы сможете сами выбрать себе четырнадцатую часть, как только будет, что делить; очень сожалею, что вы беспокоитесь о транспортировке, и признаю, что она сопряжена с определенными трудностями – дороги с течением времени не стали менее опасными, скорее, напротив, – однако мы будем всемерно вам помогать и возьмем на себя часть расходов по перевозке. Хотите верьте, хотите нет – дело ваше.

Отсюда разговор перешел на сами сокровища и на бесценные предметы, памятные Торину с Балином. Гномы гадали, целы ли они в подземных чертогах: копья, изготовленные для воинства великого короля Бладортина (давно покойного), с наконечниками тройной ковки и древками, богато инкрустированными золотом, заказанные, но так и не выкупленные; щиты для давно умерших воинов; огромный золотой кубок Трора о двух ручках, с узором из птиц и цветов – глаза и лепестки у них из драгоценных каменьев; неуязвимые кольчуги, серебряные и позолоченные; оплечье Гириона, правителя Дейла, с пятью сотнями зеленых, как трава, смарагдов, которое тот отдал за кольчугу для старшего сына – сработанная из чистого серебра, она была втрое крепче стальной за счет особого плетения колец, известного только гномам. Однако прекраснее всего был бесценный белый камень, найденный гномами глубоко в недрах – Сердце Горы, Аркенстон Траина.

– Аркенстон! Аркенстон! – мечтательно повторял Торин, уперев подбородок в колени. – Он был подобен шару с тысячью граней и сверкал словно серебро при огне, словно вода на солнце, словно снег под звездами, словно дождь под луной!

Однако Бильбо уже излечился от тяги к сокровищам и почти не слушал. Хоббит сидел у двери, ловя одним ухом малейший шум снаружи, другим пытаясь различить за говором гномов какой-нибудь шорох из логова. Темнота сгущалась, и росло его беспокойство.

– Закройте дверь, – взмолился он. – Я нутром чую дракона. Эта тишина пугает меня даже больше, чем вчерашний грохот. Закройте дверь, пока не поздно.

От его голоса гномам стало не по себе. Торин стряхнул с себя мечтательное оцепенение, встал и выбил ногой камешек, державший дверь. Все налегли. Дверь с грохотом затворилась. Ни следа от замочной скважины не осталось внутри. Они были заперты в Горе!

И вовремя! Не успели друзья отойти подальше, как Гору сотряс удар, словно целое воинство великанов било в нее дубовыми таранами. В туннеле загудело, стены затрещали, на голову посыпались камни. Не хочу думать, что было бы, опоздай они закрыть дверь. Гномы бегом бросились вниз, радуясь, что уцелели, а снаружи ревел и бушевал Смауг. Он дробил каменья, разбивал утесы и скалы мощными ударами хвоста, пока все – узкий карниз, выжженная трава, камень, на котором сидел дрозд, покрытые улитками стены – не скрылось под грудой щебня и вниз лавиной не посыпались валуны.

Чуть раньше Смауг бесшумно выполз из логовища и, взмыв в воздух, исполинской вороной понесся во мраке к западным склонам Горы. Он надеялся застать врасплох вора, а если повезет, то и его спутников, и найти выход в скале. Никого не обнаружив, он пришел в неописуемую ярость и принялся крушить Гору.

Дав выход гневу, Смауг почувствовал себя лучше и решил, что с этой стороны его больше не побеспокоят. Теперь можно было приступить к другим планам отмщения.

– Оседлавший Бочку! – фыркнул он. – Знаю, кто тебе заплатил и откуда ведет твой след. Мне неведом запах, но если ты даже не из Озерных людишек, ты все равно получил их помощь. Они увидят меня и вспомнят, кто истинный Король-под-Горой!

Дракон взмыл вверх, окутанный алым пламенем, и полетел на юг к реке Быстрой.

Глава 13

Без хозяина

Тем временем гномы сидели в темноте. Стояла мертвая тишь. Сколько прошло времени, никто не знал. Почти не ели и не разговаривали. Даже шевелиться было страшно, потому что каждое движение отдавалось гулким эхом. Задремывая, они снова просыпались в безмолвной тьме. Казалось, прошли долгие дни, и гномам стало невмоготу без света и воздуха. Хоть бы уж дракон вернулся, думали они, все лучше, чем бесконечно ждать его новой уловки.

Наконец Торин сказал:

– Попробуем открыть дверь. Я умру, если не подставлю ветру лицо. Лучше смерть от дракона, чем медленное удушье!

Несколько гномов встали и побрели к выходу, однако очень быстро наткнулись на завал. Ни ключом, ни заклинанием дверь было не открыть.

– Мы в ловушке! – запричитали они. – Это конец! Здесь мы и умрем!

Однако удивительное дело: как раз когда гномы стенали и убивались, Бильбо почувствовал странное облегчение, как будто камень свалился с его души.

– Полно вам! – сказал он. – «Живы будем, не помрем», говаривал мой батюшка, и «где два, там и три»! Я снова пойду вниз. Я ходил туда дважды, зная, что увижу дракона, рискну и в третий раз, когда его может не быть. Другой дороги все равно нет. И, полагаю, на сей раз вам стоит пойти со мной.

В отчаянии они согласились, и Торин первым шагнул к Бильбо.

– А теперь осторожнее, – прошептал хоббит, – постарайтесь не шуметь. Может, Смауга внизу нет, а может, и есть. Не стоит напрасно рисковать!

И все пошли вниз. Гномы, разумеется, не могли красться бесшумно, как хоббит: они пыхтели и шаркали ногами, а гулкое эхо усиливало любой звук. Однако, хотя Бильбо несколько раз останавливался и прислушивался, внизу все было тихо. Когда по его прикидкам до конца туннеля осталось совсем немного, он надел кольцо, впрочем, без всякой надобности – в темноте они все были невидимы. А тьма стояла такая, что хоббит не заметил, как туннель кончился; он вскинул руку, ища стену, покачнулся и кубарем скатился вниз!