Очкарик 4 (СИ) - Афанасьев Семён

Подошвы башмаков сотника бессильно рыхлили песок и не успевали донести его до человека прежде выстрела по жене.

Бринкс, добросовестно сопевший рядом, не успевал тем более.

* * *

Хе, вопреки всему происходящему, самообладания не теряла первый раз в жизни.

То ли наличие светлой эльфийской рядом было целительницы тому виной, то ли выросшая дисциплина собственного разума — но фактом было то, что она впервые в жизни использовала по полной ресурсы своеобразного мыслительного процесса, доставшиеся от ушастых предков по линии отца.

С замиранием сердца глядя в окно она, в отличие от подруг, не упустила момента, когда помочь смогли и они, пусть со второго этажа и толикой информации.

События понеслись вскачь.

Эльфы рванули вперёд, у Вадима отказал револьвер, но сработал второй самострел.

Ушастые начали умирать.

Разогнанное упражнениями орчанки сознание честно отметило активацию портального маяка: соответствующий амулет лежал на подоконнике и находился в поле её бокового зрения.

В другое время Хе в жизни бы не успела совершить такое количество действий за половину удара сердца.

Во-первых, она схватила амулет с подоконника и швырнула его вниз в открытое окно, безошибочно попадая, куда надо.

Во-вторых, за эти доли мгновения метиска успела мазнуть пальцем по нужному скрипту, совмещая точку выхода именно с этой деревяшкой. А не с той, которую Вадим закопал впереди у декоративного забора.

А большего и не потребовалось — на этом всё.

Возникший во дворе овал портала коротко выплюнул из себя барона Торфаальда в сопровождении ещё пары хуманов, по виду — тоже аристократов.

Несмотря на прибытие с корабля на бал, людям не потребовалось и мгновения на оценку обстановки: зазвенела сталь и ушастые начали умирать даже быстрее, чем от второго самострела Вадима.

— Мастера меча, все трое, — абсолютно без эмоций уронила Нго.

За доли секунды до этого единственный здравомыслящий из атакующих, если судить по всему эпизоду, проорал на весь двор:

— СДАЁМСЯ! Оружие в ножны!

— Отличное эвристическое мышление, — Асем задумчиво посмотрела на Хе и погладила её между лопатками. — Ты умница. — Затем орчанка притянула подругу за шею и поцеловала её в щёку, выдавая собственное волнение.

— Угу, — признала очевидное полукровка. — Это я. Так, принцесса, твой выход. А то с барона станется… А лишние трупы ни к чему: как потом договариваться?

Глава 28

— Как звали этот ваш народ, который так и не создал своего государства? — Асем, демонстративно севшая отдельно от обеих групп орков, за какую-то четверть часа отвоевала у родного отца должность модератора рабочей группы.

— Курды, — пожимаю плечами. — Хотя вряд ли это вам что-то говорит. Но история очень поучительная.

— Ты не врешь, — спокойно констатирует Старик с противоположной стороны круглого стола.

Последний был выбран для встречи исключительно под моим нажимом, чтоб исключить любую иерархию при посадке.

— Продолжай. — Раздувающиеся то и дело ноздри Ермека очень красноречиво говорят о его настроении.

Впрочем, кроме меня другим присутствующим мимика не нужна: им хватает запахов.

— Если орки будут грызться между собой так же, то и государства у вас своего не будет, по аналогии. И кстати, у курдов, по большому счёту, никогда же не стоял вопрос физического выживания народа! — припоминаю детали, которые учил тысячу лет тому на первом или втором курсе. — Так, политическая принадлежность территории!

— Поясни остальным, — вздыхает шаман.

Кажется, подобно Асем он тоже может читать мысли. Хотя вслух и не декларирует.

Если да, то становится понятным, почему именно от его коллег Проект попытался избавить кочевников в первую очередь.

— Если вашими мерками, главный вопрос был — кому с курдов брать налоги. М-м-м, своему хану или чужому. Убивать только за язык или народность никто никого не собирался даже тогда, по крайней мере, именно в тех местах. А у вас, насколько заметил, вопрос стоит иначе. — Невольно уподобляюсь университетскому лектору и интонациями, и выражением лица. — Жить дальше или вообще не жить на собственной земле, ведь так?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Мы не против выборов единого хана, — бросает молодой орк, сидящий между Хе и Стариком. — Но именно выборов, а не самопровозглашения.

Прошлый раз мы с ним виделись, когда у него не действовала одна из рук, находившаяся на перевязи. А сам он чуть не подставился под мои выстрелы на заднем дворе караван-сарая Асыла — когда собирался спасать Асем от орквудов.

Она ещё тогда выдала ему и товарищам коней. Впоследствии в Степи парни собрали вокруг себя изрядно народу, образовав альтернативу Орде Ермека (под последнего, с учётом момента, пошли орки и других жузов. Не все — но именно это мы сейчас и обсуждаем).

— За чем тогда дело стало? — спокойно спрашивает шаман.

— Хана нужно избирать заново. — Парень твёрдо смотрит через стол на отца присутствующей орчанки. — Ермек, я не имею ничего против тебя лично либо против твоего жуза. Но МЫ тебя не выбирали и мы — не единственные, кто помнит, как надо восходить на белую кошму по закону.

— В своём жузе я правлю по праву, — бросает пробный шар единственный хан из нас.

— Именно. У себя. Есть ещё мы. Здесь замятня не заканчивается. Поверь, если не организовать выборов, как полагается, от имени всего народа, другие будут предъявлять тебе гораздо жёстче и в более неподходящий момент. Хуман прав.

— Хуман прав, — роняет и Старик. — Оно давно назревало. Кстати, чуть не забыл: сейчас благодаря этим новым деревяшкам, — он кивает на кучку связных амулетов посередине стола, — оповестить всех и организовать выборы хана можно быстрее чем за пять дней. Ты проделала огромную работу, девочка, — он смотрит на Асем.

— И я буду соревноваться с собственной дочерью?! — взрывается наконец Ермек.

Недовольство зрело в нём последние минут десять и я ещё удивлён, что он так долго держался.

— А ты кто такой? — тихо отвечает его дочь. — Сын своего народа, который хочет, чтобы орки просто жили дальше? Или инфантильный мальчишка, которому власть — важнее прочего, любой ценой? Отец, ответь мне при всех.

Ну, насчёт всех она загнула, тут буквально десятка полтора её соплеменников, но состав их внушает.

— Скажи то, о чём сейчас подумал! — предлагает шаман мне. — Прошу от имени всех присутствующих, просто они ещё этого не знают.

— Там, откуда я родом, существовало мнение. Армия становится успешной тогда, когда лидер-командир работает на успех простого солдата. А не когда простой солдат работает на успешность карьеры своего командира, — вздыхаю. — Извините за опять незнакомые слова и понятия. Не знаю, как сказать иначе.

— Не надо иначе. Орки поняли, спасибо, — говорит Старик. — А если нет, я объясню сам.

Ладно. Лично я здесь сделал всё, что мог.

Пора вниз, там сейчас происходит не менее важное.

Тихо поднимаюсь из-за низкого стола и направляюсь к двери.

* * *

Портал для эвакуации трупов дали хотя и одноразовый, но сразу — Ло сотоварищи сейчас возилась под окном, пытаясь обиходить тела под присмотром десятка оружных кочевников.

Дальше по плану пара ушастых вместе с трупами должны отправиться туда, откуда они прибыли — сопровождая погибших.

Супруга же с оставшимися эльфами присоединится к Тангреду на правах пленных, отдельную комнату для них двоих он уже присмотрел. С помощью знакомого человека.

По-хорошему, спасибо и за это. Орки на удивление беспредела чинить не стали: сели кругом в отдалении и гоняли свой чай, спокойно перебрасываясь короткими фразами и наблюдая за приборкой собственного сектора руками самих дебоширов.

— И даже не к чему прицепиться, — заметил Бринкс из своего угла, намекая, что в подгорной столице было бы иначе, поменяйся они со степняками местами.