Алексей Герасимов - Тайны столичных предместий

Глава XXI

В которой инспектор констатирует, что следствие зашло в тупик, зато доктор Смит – обнадеживает.

— Третий Морской эрл, джентльмены, — мистер Крагг удивленно воззрился на нас. — Отчего вас это интересует?

Наше появление отвлекло первого сюрвейвера флота от обсуждения каких-то чертежей, которое он вел с отцом Игнацием, однако сэр Долий попытался скрыть свое недовольство этим вторжением.

— Мистер Крагг, святой отец, — инспектор глубоко вздохнул, словно перед прыжком в холодную воду. — У нас есть основания полагать, что убийца мисс Макмилан был лишь орудием, а истинные причины смерти бедной девушки куда глубже и загадочнее.

— Что вы имеете в виду, мистер Вильк? — требовательным тоном вопросил адмиралтейский чиновник.

— Мы, — окружной околоточный кивнул в нашу с констеблем сторону, — предполагаем заговор против Короны. И у нас есть все основания для таких подозрений.

— Помилосердствуйте, — воскликнул Крагг. — Фартингдейл это кто угодно, — нарцисс и самовлюбленный болван, хлыщ, зануда, скупец, изрядный мерзавец и прохвост, бездарь, надменная, простите, скотина, быть может, — но никак не предатель! Нет, я категорически отказываюсь в это верить!

Первый сюрвейвер сложил руки на груди и с вызовом вскинул подбородок.

— Помилуйте, а разве его лично кто-то обвиняет, — поспешил вмешаться я, покуда нас не выпроводили несолоно хлебавши. — Вы, сэр Долий, слышали, чтобы инспектор или же я обвиняли эрла в чем-то подобном?

— Нет, но, — смешался мистер Крагг. — Я совсем запутался. Если полиция ни в чем его не подозревает, то зачем вам, господа, знать, имел ли он представление о нашем мексиканском предприятии?

— Ну, ваше превосходительство, это же лежит на поверхности. Вам прекрасно известно, что сэр Найджел человек, прямо скажем, не самого грандиозного ума, и место свое получил лишь благодаря происхождению и удачному браку.

— Никак не могу спорить с очевидным, но и не вижу с этим обстоятельством связи, — пожал плечами первый сюрвейвер.

— У каждого высокопоставленного чиновника есть множество заместителей, секретарей, дворецкий наконец, начальник канцелярии, и особо много у таких людей подобных помощников, если они относятся к своей должности как к синекуре, верно? — спросил я.

— Ах вот вы к чему, мистер О'Хара, — пробормотал сэр Долий. — Нет, господа. Информация о создаваемом кумпанстве проходит под строжайшим грифом секретности и количество лиц, которым известно о нем строго ограничено. Даже Фартингдейл бы не мог…

Тут он запнулся и сморщился, словно в рот ему попало нечто неимоверно кислое.

— Хотя – нет, он-то как раз, конечно мог… Мог бы, господа, кабы был поставлен в известность. Однако его не уведомляли о мексиканских делах, я в этом абсолютно точно уверен. Это больше по части МИДа проект.

— Простите мое невежество, мистер Крагг, — вопросительным тоном произнес мистер Вильк, — но разве не Третий Морской эрл отвечает за конструирование и строительство кораблей, и разве не будут находящиеся в его ответственности чертежи, в том числе, паем в кумпанство со стороны Его Величества?

— Ну, полноте, никакое это не невежество, инспектор, — сэр Долий чуть улыбнулся. — Просто не так уж много людей разбирается в хитросплетениях межминистерской кухни, и то что вы не из их числа… Да нужно ли это вам? Разумеется, чертежи будут переданы в качестве взноса, но только тогда, когда придет время. Государь напишет рескрипт, направит его Фартингдейлу, тот, соответственно, отпишет мне его на исполнение и все. Я, как понимаете, дело затягивать не стану.

— Вот, кстати, про вас, сэр. Вы ведь относитесь к ведомству эрла Фартингдейла…

— Совершенно верно, мистер Вильк, — первый сюрвейвер благодушно кивнул. — И я догадываюсь, что вы желаете узнать. Нет, мою поездку в Комарин никто с мексиканским прожектом связать не может. Официально я тут изучаю блиндированные поезда береговой обороны, которые, как понимаете, тоже будут относиться к флоту Его Величества, и возможности их дальнейшего усовершенствования. Собственно, я скоро уже должен буду вернуться в Дубровлин – срок моего сюда командирования истекает на днях. Ну и если я из поездки привезу эскизы броненосца новой, более прогрессивной концепции, которую мне подсказал отец Игнаций, так ругать за это никто не станет.

— Хотя и похвалят навряд ли, — иронично добавил падре О'Йола.

Я бросил взгляд на чертежи, расстеленные на столе, и что-то показалось мне в них непривычным и неправильным. Я, конечно, разбираюсь в военных кораблях и их конструировании примерно настолько же, насколько свинья смыслит в апельсинах, но на чертеже определенно чего-то не хватало. Чего-то, что есть на каждом корабле, привычного, того, на что обычно не обращаешь внимания… Несколько долгих секунд, пока Айвен Вильк выражал благодарность за помощь, я вглядывался в рисунок, пока меня не осенило.

— Мистер Крагг, падре, а вы что же, собираетесь строить корабль без носовой фигуры, — спросил я.

На лице первого сюрвейвера появилась плохо скрытая досада от того, что кто-то увидал чертежи, и, вполне возможно, даже понял их с О'Йола замысел.

— Да, мистер О'Хара, — сухо ответил он. — Это совершенно бессмысленная и дорогостоящая безделушка, не несущая никаких функций, кроме праздного украшательства.

— Ну, вы, джентльмены, дело ваше, да только моряки – народ весьма консервативный, особенно в том, что касается флотских традиций, — пожал плечами я. — И таким их попранием могут оказаться весьма недовольны.

— Но что же делать, сын мой, — спросил священник. — Ведь эти фигуры денег стоят, и немалых, а почти после каждого сражения их приходится менять. Неужто традиции нельзя изменить, если они вредят государственной казне?

— Можно, но с большим трудом, — хмурясь произнес сэр Долий. — Как ни прискорбно, но юноша прав – отсутствие украшения на штевне станет не последней, но первой из трудностей при утверждении концепции такого корабля.

— Тогда, раз уж мистер О'Хара обратил на проблему внимание, за что мы должны быть искренне ему благодарны, — промолвил отец Игнаций, — быть может он сможет предложить ее разрешение?

Взгляды всех присутствующих устремились на меня.

— А что же, — в задумчивости ответил я. — Художник я или нет? Вот мистер Крагг сейчас как раз замечательную идею высказал.

— Когда же это я успел, — удивился он.

— Когда говорили о носовом украшении, мистер Крагг. Украшении, понимаете?

— Честно говоря – не совсем, — ответил первый сюрвейвер. — А если уж говорить полностью откровенно, то не понимаю совсем.