Александр Курников - Дождливая осень

— Чирок. — Коротко бросил ему Сахрар и отвернулся, ища глазами хоть кого-нибудь из своих сотников.

— Ты не кипятись йёр, — спокойно сказал купец — а расскажи всё толком.

— Напоролись на две сотни повстанцев Чирка уважаемый (надо же было как-то вернуть йёра, чтобы не остаться в долгу) и конечно тэйвар захотел его прикончить.

— Вот так? С сотней против двух?

— Что ты хочешь этим сказать? — Тут же встал в позу тысячник. — Мои лодиниты и не на такое способны. Если бы не сам Чирок…. — Сахрар сжал кулаки.

— Да уж. — Согласно кивнул Хамай. — С этим демоном они как будто сильней становятся. Откуда они там взялись?

— Честно, не знаю, но у меня такое чувство, что их там очень много. — Как-то уж сосем не по-военному, ответил Сахрар. — Неужели они не знают о нашем посольстве?! Почему нас никто не встречает?!

— Кому нужно знали, а встречать нас должны были завтра у замка Севитар, вот только Чирок, похоже, пронюхал о переговорах.

— Тогда понятно, он тут не случайно.

— Ты вот что, — подошёл в плотную к нему Хамай — сейчас прикажи своим людям разбить лагерь, а утром поворачивай обратно.

— А вы?

— А я ночью уйду, мне, во что бы то ни стало нужно быть в замке.

— Я не могу вас отпустить, у меня приказ.

— У тебя приказ тэйвара, а у меня марвелина так, что гневи Небо, и делай как…, нужно Буторку, а не Гему.

— Господин Хамай…

— Нет, я всё сказал.

— Я не подчиняюсь марвелину. — Чуть не по слогам произнёс тысячник. — Так, что я тоже, всё сказал. Куда вы, туда и я.

— А как же Гем? — Спросил Хамай.

— Отправлю сегодня же в Боулек, если лекари позволят. — Купец нахмурился.

— Кстати о лекарях, что-то долго они там возятся. — Оба врачевателя, наконец, оставили беспамятного тэйвара в покое, и подошли к своим начальникам. — Ну? — Спросил их Хамай.

— Перелом основания черепа и по всей вероятности трещина в затылочной доле, не говоря уже об ушибе головного мозга и вследствие этого обширном кровоизлиянии. — Развёл руками лекарь Хамая. Сахрар ничего не понимая, тряхнул головой и уставился на своего костоправа. Тот, почесав затылок, перевёл. — Если и будет жить, то только идиотом. Как он вообще выжил, ума не приложу, такой удар…. — Тысячник закусил губу.

— Ты всё ещё настаиваешь на приказе тэйвара? — Отослав лекарей, снова завёл разговор Хамай. — Сахрар лишь зло глянул на купца. — Да пойми ты, Чирок, сев нам на хвост, не отступится, пока не доберётся до меня или до Гема, а у меня приказ марвелина!

— Таки выполняй его.

— Не могу! Если ты со своей бандой будешь таскаться за мной по пятам, Чирок нас скорее выследит!

— Он и так знает где мы, или вот-вот узнает. Эй! Каслер! — Сахрар наконец-то заметил одного из своих сотников и направился к нему.

— Порази тебя гром, дубина! — Прошипел Хамай и в сердцах плюнул на землю.

В скором времени у возка с раненым тэйваром было не протолкнуться, тревожная весть, облетевшая лодинитов, согнала сюда почти всех, кто был не занят в дозорах, и тысячник велел становиться на привал. Наблюдая эту картину, Хамай думал, он прикидывал варианты, как можно незаметно покинуть лагерь, но ничего путного придумать не мог, кроме одного способа.

— Перегрузите все деньги с возка на лошадей, но сделайте это незаметно. — Приказал он своему помощнику. — И позовите ко мне Кивира.

— Слушаюсь.

Наступила ночь, дождь, не зная чем себя ещё занять, то утихал до мелкой холодной мороси, то припускал, барабаня по кожаным палаткам. Привыкшие к его выходкам лошади, сбившись в мелкие косяки и опустив свои большие головы к земле, пофыркивая, о чём-то переговаривались, а неприкаянные дозорные тенями бродили вокруг лагеря.

Хамай встал, сам оделся и тихим свистом подозвал помощника.

— Всё готово?

— Да господин.

— Вот и ладно. — Он на секунду замер, огляделся, но ничего в темноте не увидев, решительно вышел из палатки. — Когда начнётся заварушка, даже для виду не сопротивляйтесь, просто бросайте всё и уходите к Медону, через неделю, надеюсь, там встретимся.

— Понял господин Хамай.

Купец надвинул капюшон и скрылся в ближайших кустах, пройдя через них, спустился в небольшой овражек и прошёл по его дну до места, где его ждали люди.

— Можем ехать господин Хамай? — Спросил один из всадников.

— Можем, если груз здесь.

— Здесь господин.

— Тогда в путь. — Группа из двадцати всадников и сорока лошадей, обогнув лагерь по дуге, устремилась на восток.

Где-то, через два часа, в своей палатке, неожиданно проснулся тысячник Сахрар. Он зябко повёл плечами, зевнул и, накинув на себя меховой жилет, вышел на улицу. До рассвета оставалось часа три.

— Как там тэйвар? — Спросил он у дежурного.

— Без изменений йёр.

— М-да. — Сахрар снова зябко передёрнул плечами и побежал к ближайшим кустам. Пробегая мимо стоянки Хамая, он мельком глянул на неё и, что-то на краю сознания кольнуло, но потребность не дала зацепиться мысли за сознание, и он ускорил шаг. Завершив свои дела он, было, вернулся мыслями к купцу, но у его палатки послышался шум и какие-то крики, а через секунду барабан забил тревогу. — Что такое? — Лагерь разом проснулся, люди вскакивали со своих мест, седлали коней, строились в сотни.

— Йёр! — У самой палатки Сахрара настиг Бекар, один из его полутысячников. — Нас похоже окружают.

— Чирок? Много их? — Сахрар начал быстро облачаться в брони.

— Да шут их знает, дозорные донесли, что отряд не маленький, одна его часть зашла со стороны леса, вторая перекрыла нам дорогу, а позади нас речка с топкими берегами. Не надо быть семи пядей во лбу, что бы понять, куда они хотят нас загнать.

— Что предлагаешь?

— Ударить по одному из отрядов.

— Хм. — Сахрар сдвинул шлем на затылок. — А что перед нами? — Бекар пожал плечами. — Небольшое поле, а дальше, лес вроде. У меня другой вопрос, что будем делать с тэйваром? На коня его теперь не посадишь.

— А что мы можем? Уложи его в повозку, подбери двух опытных бойцов из местных, и пускай уходят через ту самую речку. — Тысячник тронул коня. — Ах, да, и передай Хамаю, пусть уходит тем же путём, мы прикроем.

— Как скажешь йёр. — И Бекар ускакал к тэйвару. У палатки возник другой полутысячник Марбан, этот, в отличие от лёгкого нравом Бекара, был всегда угрюм и неразговорчив.

— Что будем делать с обозом йёр? — Не глядя в лицо командиру, спросил он.

— Бросим. Твои готовы?

— Да йёр.

— Тогда пошли своих людей вперёд, пусть узнают что там.

— Уже. Там в лесу пешее ополчение бунтовщиков, тысячи три мечей.