Власть во власти Власти - Тюняев Андрей Александрович

над ситуацией. Как будто бы я - зритель. Но зритель не сторонний, а я же сам им и являюсь. Третья точка взгляда охватывает всю ситуацию целиком. Четвёртая - позволяет мне смотреть внутрь себя.

Отреагировав на сказанное, я посмотрел на того, чей голос только что услыхал. Он стоит справа от меня. Это высокий ангел вполне себе человеческого облика. Он белый и одет во всё белое. Это длинная тяжёлая мантия с едва различимыми письменами, кажущимися замысловатыми украшениями. Крылья у него тоже белые.

Своим удалённым взглядом, одним из тех четырёх названных, я смотрю на себя и вижу, что теперь и я такой же - белый. Но моя мантия всё ещё остаётся чёрной. А подбой у неё - красно-малиновый. Он кажется кровавым. Хотя никакой крови нет. Это лишь цветная одежда.

И мои крылья тоже белые. Я пошевелил ими: они свободно проникают сквозь мантию. Это я и продемонстрировал незнакомцу: расправил во всю ширину и похлопал по невидимому воздуху. В ответ незнакомец только слабо улыбнулся. Потом он поднял руку и показал мне в сторону четырёх светильников, оставленных мной без внимания.

А там картинка развивалась. Она изменилась, и теперь между этими светильниками показалась плоскость - круглая и ровная, она поблёскивала небесно-голубым светом. А те четыре светильника теперь стояли на высоких цилиндрических столбах, расположенных по четырём сторонам этого мерцающего круга.

«Интересно, - подумал я и, всматриваясь в происходящее, постепенно стал различать на круге какие-то узоры. - Нет! Это не узоры! Это... континенты... Это - Земля! Да!»

Мерцающий круг действительно покоился на каком-то механизме. Он был очень похож на компьютерную инсталляцию поверхности Земли. Но я всем своим разумом чувствовал, что это и есть сама Земля - реальная, самая настоящая, безусловно, живая.

Через мгновение едва уловимым движением её поверхность приблизилась ко мне, и я стал различать контуры континентов. В центре Земли стояла Москва. По четырём сторонам от неё крест-накрест располагались на одной линии Северный и Южный полюса, на другой - Восток и Запад. Шар, светивший над Западом, мерцал, словно находился на последнем издыхании.

Я повернулся к моему новому товарищу и приветливо улыбнулся ему в ответ. Этим я как бы попросил пояснений, но вместо них вдруг ощущал себя очень странно.

Мне вдруг стало отчётливо ясно, что именно я и есть хозяин ЭТОГО...

Не знаю, как сказать... Чего-то важного. Самого важного здесь. Но что это было такое - пока не понимал. Земля, хотя и смотрелась очень реалистично, всё же казалась больше моделью.

Пока я осматривал окружение, в «небе», недалеко от центра, из которого на Землю шла первородная волна, разверзся тоннель. В сторону Земли он зиял расширяющейся горловиной, а противоположным концом уходил куда-то в неизвестность. Тоннель казался большим. Его размеры были сопоставимы с размерами Земли. То есть её ...модели. Если это была модель.

Вдруг из тоннеля вылетела стая агелов216, они с шумом понеслись в сторону Земли, а когда добрались до

неё, то стали буквально всё крушить на планете. И этот поток зла и смерти с каждой минутой только усиливался.

- Нет, «вороньё», так не пойдёт! - крикнул я, занёс меч и отрубил злобный поток, как повар отрезает ножом фарш, выползающий из мясорубки.

После этого, те агелы, которые уже оказались на Земле, сделались мёртвыми.

И я отпустил свой меч - погулять217. И он, вращаясь, посвистывая ветром и поблёскивая светом, нашинковал оставшуюся и всё ещё пытающуюся влететь часть потока, догнал её до горловины тоннеля и, превратившись в щит, собой заделал дыру. Края щита тут же срослись с горловиной, и уже через несколько мгновений даже место сварки было невозможно разглядеть. Атака агелов захлебнулась.

Раздумывая над тем, откуда взялся этот рой и что такое эта горловина, я подошёл ближе к краю окружающей нас черноты. Осторожно протянул руку вперёд и нащупал что-то мягкое и податливое. Сделал несколько усилий и, чуть погодя, приподнял какую-то «тряпицу». Оказалось, я снял какую-то оболочку. А под ней виднелись самые обыкновенные мышцы - открытые красные мышцы. Только это были мышцы гиганта, хотя по ним пульсировала самая обыкновенная красная кровь.

Неуверенно раздвинув волокна мышц, я обнаружил за ними костные стенки черепа.

Я находился в чьей-то голове.

* * *

В этот момент какая-то бесконечная вселенская грусть улеглась на мои плечи. Я вдруг понял, что являюсь только мыслью в этой чужой голове. И весь этот мир, и Земля - всё это только мысли. Всё это - только образы, которые сформированы чьим-то сознанием, теснящимся внутри какого-то черепа.

Мой новоявленный друг, тот самый молчаливый белый ангел, бесшумно подлетел ко мне и принялся успокаивать. Всё проистекало в полной тишине. Общение шло бессловесно. Не было произнесено ни одного слова. Но я понял: раз уж нахожусь здесь, то надо бы, точнее, придётся мне заняться обустройством этого странного замурованного мира.

Как только я это осознал, картинка изменилась. Не там, где чуть раньше сверкала горловина смертоносной трубы, а отчётливо в другом месте теперь загорелся мощный источник света. Золотого света. Свет из него лился, как краска из огромной нескончаемой ёмкости, и постепенно заполнил собой всё пространство. Оно тоже стало золотым. Не сделанным из золота, а освещённым золотым светом.

«Для Земли наступает новый Золотой век», - прозвучал мой собственный голос в моей собственной голове.

Удовлетворённый содеянным, я успокоился блаженным созерцанием. Голубая планета теперь испускала не только небесный свет, но и искрилась золотыми блёстками. Все четыре светильника горели ярко и ровно. И даже тот, ранее почти погасший светильник теперь по яркости и равномерности струящегося света ничем не отличался от других. Они по-прежнему стояли на четырёх, теперь уже золотых, столбах, ставших резными и расписными колоннами.

Мой белокрылый товарищ тоже удовлетворился содеянным. Он одобрительно похлопал меня по плечу, прощально улыбнулся и улетел.

Я опять остался в одиночестве. Довольный. Кипельно-белый, с белоснежными крыльями, в искрящейся белой мантии с золотым подбоем, на котором золотыми буквами были вышиты только мне известные имена.

Я - бог этого мира. Я - бог этой Земли. Новый бог. Пришло моё время, и планета отдана мне в управление. Настал мой Золотой век. Теперь я решаю всё, что происходит на этой Земле. Теперь я вершу все судьбы этого Мира.

* * *

«...A всё же интересно: что там, за пределами моего прекрасного мира?» - подумалось мне, после того как я уже несколько насытился несказанной удачей.

На этот раз никаких препятствий не оказалось. Я свободно вылетел за пределы и оказался снаружи того, через что раньше проникнуть не мог. Да, действительно, это была чья-то голова218. А я только что выбрался из неё.

Поднимаясь всё выше и выше, я увидел множество таких голов. Они были повсюду. Подо мной простирались поля голов, и постепенно это множество настолько удалилось от меня, что сложилось в какой-то новый рисунок. И я с удивлением осознал, что вижу другой Мир, очень напоминающий мою родную Землю.

Сделав ещё пару глубоких взмахов, я оказался и вне этого Мира. И снова тем, из чего только что я вылетел, оказалась такая же голова. Я летел дальше и выше, матрёшка образов - голов и миров - не прекращалась...

...Через мгновение я вернулся в свою голову, на свою Землю. Ведь это был мой Мир!

* * ־1־

- Давай посмотрим, есть ли у тебя душа? - сказал Дифоор хрупкой беленькой девушке, открывая ей внутреннее видение.

- Нет. У меня её нет, - ответила Настя, так звали это чудо.

- Значит, кто-то её похитил, - констатировал Дифоор.

- В том месте, где должна быть душа, какой-то странный цветок. Он едва распустился, процвёл и стал каменным, - ответила она.