Токацин - Западный ветер

— У-ух. У сарматов всегда отменное оружие. А тебе повезло, — с завистью протянул Гевер. — На кой тебе развалины? Все дикари так и лезут в развалины, будто крыс никогда не видели. Тут в собственном доме могут сожрать в одну ночь. Иди в «Бочку Крови» к Аде, там есть комнаты. Да, броня-то…

— Губу закатай, — вполголоса посоветовал сармат. Фрисс, с интересом разглядывая городские здания, шёл по разбитой подвижной дороге — давно уже лишённой подвижности. Издалека дома казались ему огромными, но вблизи он видел — почти все они мертвы, и пустые окна зияют, как глазницы. По улице бродили, свесив языки, тощие пыльные псы. Люди где-то прятались.

— Хау! Куда вы так спешите, господа? — раздалось над головой Речника. На него смотрел, облокотившись на подоконник, белокожий и совершенно лысый… нет, всё-таки не человек. Его тощее тело прикрывал выцветший комбинезон, а с лица и рук свисали складки и лохмотья отстающей кожи. Заметив взгляд Речника, незнакомец стряхнул самый крупный клок и широко улыбнулся.

— Кеу и сарматы — желанные гости в доме Эллиота! Эллиот — это я, — пояснил белокожий. — Древний Сармат, великолепно вооружённый, и добрый путник из племени кеу — встреча необычная, но хорошая. Я тут скупаю всякую всячину. Хотите заработать — заходите к Эллиоту.

— Рад знакомству, Эллиот. Я Фрисс, — помахал ему рукой Речник. — А ты продаёшь что-нибудь из этой всячины? Я бы посмотрел.

— Никогда не торгуй с упырями, — посоветовал Гедимин, щёлкнув пальцем по плечу Речника. Эллиот нахмурился.

— Условимся, друг сармат. Я — таркон. Никаких упырей.

— Это зависит не от меня, друг таркон, а от твоих торговых талантов, — ровным голосом ответил сармат. — Обеднённого урана у тебя, как я подозреваю, нет? И ядерным оружием ты не торгуешь тоже? Эллиот щёлкнул языком.

— Не очаровывайся, друг сармат, и не разочаруешься. Господин Фрисс, тебя я огорчу тоже. Ничего у меня не задерживается. Шью одежду и тачаю сапоги, тем и живу. Шкурки крыс, цветной фрил, симметричные железки — всё, что принесёте, готов сменять… Что-то ярко сверкнуло над головой Речника, подоконник задымился и слегка оплавился, таркон проворно распластался на полу. Фрисс развернулся и в последнюю секунду успел заменить смертоносную молнию слабой Водяной Стрелой. Крепкий рыжеволосый хенто с куцей бородкой замахал бластером, двумя руками протирая глаза, но оружия из рук не выпустил.

— Заходите ещё, господа, — свистящий шёпот Эллиота и негромкий смешок догнали Речника на другом конце улицы, и громкая брань намокшего стрелка не заглушила голос таркона. Рыжий хенто долго кричал вслед чужакам, но они были уже далеко, на небольшой площади, наполненной тихим гулом спрятанных где-то рядом механизмов. На краю площади распласталось приземистое здание с выпирающими из него изгибами труб, собранное из обломков фрилового купола. Над зданием поднималась невысокая мачта с тремя парами ветвей, а над ней неторопливо кружил Клоа.

— Туда, — Гедимин тронул Речника за плечо и указал на противоположную сторону улицы. Там стоял длинный дом всего в два этажа, выкрашенный в грязно-розовый цвет. Над дверью болталась вывеска, аккуратно вырезанная из тонкого фрила. Вокруг бродили собаки, с надеждой глядя на открытую дверь, а изнутри долетали несвязные крики и звон стекла… Тусклый зеленоватый свет сочился в пролом — это сияли развалины космопорта на западе. Вдалеке раздавался мерный протяжный скрип, иногда сменяющийся воплями и звуками ударов с площади. Гедимин выломал дверь, одиноко болтающуюся на обломках этажа, положил её на вход в укрытие и привалился к ней спиной. От его брони, нагретой солнцем за день, исходил ровный жар. Фрисс протянул руку и коснулся искорёженной и оплавленной пластины на плече сармата.

— Этот Верек — всё-таки редкий болван, хоть и управляется с генератором! Опять тебе скафандр попортили…

— Да там не генератор, а простейший уловитель. Кто бы им генератор доверил?! — с досадой отозвался из темноты Гедимин. — Но и это устройство они умудрились покорёжить. Непостижимое умение всё портить… Ну да ладно. Скажи, Фриссгейн, зачем ты пьёшь непроверенные жидкости в заражённой местности? И какое действие они на тебя оказали?

— Редкую дрянь тут гонят, Гедимин, — поморщился Речник, — и столь же гадостно готовят еду. Жаль, я сразу не спросил тебя, из чего она.

Знал бы — не прикоснулся бы!

— Разумно. Би-плазма — идеальная пища. Хентос только портят её нелепой маскировкой и обработкой, — ровным голосом сказал сармат, но Фрисс был уверен, что он с трудом сдерживает смех.

— Мои предки, похоже, были странными существами, раз ели это, — вздохнул он. — А почему ты ни разу не назвал хентос людьми… то есть — знорками?

— Хентос — не знорки, и это очевидно, — пробормотал сармат сквозь сон. Где-то на улице истошно залаяли собаки, а потом раздался пронзительный визг, и всё снова стихло. Речник вздохнул, нащупал в сумку Верительную Грамоту и понадеялся, что увидит Реку — хотя бы во сне. Он проснулся от громких шагов и злых криков, сменившихся виноватым шёпотом. У входа в укрытие сармат говорил с двумя людьми Джатайи.

Один из них держал за хвост тушу здоровенной серой крысы.

— Ханс Деган был загрызен этой ночью у собственной хибары, — равнодушно сказал Гедимин, вернувшись к Речнику после разговора. — Стена не может удержать крыс, а хентос не справляются с их отловом.

— Плохо, — покачал головой Фрисс. — Я-то думал, с их оружием…

Они идут сейчас за стену разбираться с крысами? Не хотелось бы попасться им под руку.

— Никто никуда не идёт, — отмахнулся Гедимин. — Если ты готов к поиску, мы отправимся к стене сейчас. С чего ты хочешь начать? Учти, прощупывание города ничего не даст — слишком сильное излучение исходит из центра.

— Тогда… тогда я просто посмотрю, что там наверху лежит, — неуверенно сказал Речник. — А завтра спустимся в само убежище. Крысы в посёлок приходили часто, и никто уже не отваживался жить в пустующих домах рядом со стеной. Никто, кроме ключника Энди, охотника на крыс. Этот худой лохматый хенто с перебинтованной рукой стоял сейчас у древнего здания и жевал травинку. Увидев Речника, Энди оживился и выплюнул стебель.

— Слыхал, что стало с Хансом? И так каждую ночь, — многозначительно покивал ключник. — Крысы сегодня сыты, тебе это на руку. Тяжёлая дверь, которую Энди называл Лазом, пережила Применение со всеми странными механизмами, которые запирали её — и открывать Лаз пришлось Гедимину, после того, как Фрисс чуть не сломал палочку-ключ пополам. Дверь надсадно заскрипела, снова отрезав обитаемый город от разрушенных кварталов, а Фрисс посмотрел на развалины — и тяжело вздохнул. Старые Города не любили делиться сокровищами… Груды рилкара и фрила загромождали расколотую ленту дороги, разделяющую ряды разбитых зданий-сфер, поваленные столбы толщиной со ствол Высокого Дерева, свёрнутые в клубки ветвистые мачты.