Елена Хорватова - Визит к императору

– Не беспокойся, дорогая, – ответила та, – они еще подружатся. Ничто так не сближает женщин, как возможность поведать друг другу, какими негодяями оказались их бывшие возлюбленные. Особенно если речь идет об одном и том же человеке. Это придает женской дружбе особую теплоту. Но я вижу, к тебе уже вернулись не только силы, но и дар речи.

Княжна горько вздохнула и выдержала трагическую паузу.

– Увы, в последнее время я только тем и занимаюсь, что теряю дар речи, – сказала она. – К счастью, потом я его снова нахожу.

Валька тем временем подводила итоги своего краткого доклада:

– Итак, совершенно очевидно, что в настоящее время Маргарита находится в доме фон Гана, причем будучи заточенной в кувшин. Кстати, помимо нарушения законов магии тут просматривается еще несколько уголовных статей: похищение человека, насильственное лишение свободы… Надеюсь, он пока обошелся без попыток покушаться на Маргошкину честь, хотя не уверена. От таких типов всего можно ожидать. Наше дело – как можно скорее пресечь его злокозненную деятельность и выпустить несчастную пленницу из дурацкого горшка. Соответственно, у нас, милые барыньки, две проблемы. Первая в том, как добыть проклятый горшок. Вторая – как снять с горшка, а стало быть, и с Маргошки зловредное заклятие…

Дамы загалдели, предлагая разнообразные варианты.

– Надо пойти к этому Гану и воззвать к его совести, – предложила одна из самых молодых, по крайней мере – внешне, дам (может быть, на ее моложавость влияло то, что она была полупрозрачной, и мелкие дефекты вроде морщинок, пигментных пятнышек и прочих следов безжалостного времени были просто не видны). – Надо достучаться до его сердца! Ну или хотя бы разума!

Маргарита, сидя на созданном ее воображением пляже и любуясь на морскую даль, пребывала тем не менее в мрачном расположении духа. Сколько угодно можно возводить для себя домики Барби, создавать копии Сейшелов, Малибу или Сочи, разводить пальмы и орхидеи, коллекционировать муляжи живописных полотен или яиц Фаберже – увы, ничто не приносит радости. Потому что все это – жизнь понарошку, а на самом деле она сидит в дурацком старом кувшине и носа наружу не может высунуть без позволения мерзавца фон Гана. Неужели так будет всегда?

«Хочу персик», – мысленно подумала Маргарита.

Желание, как всегда, сбылось – рядом с ее шезлонгом возник маленький столик, а на нем корзинка с персиками.

«Нет, пожалуй, я хочу винограда!», – передумала Маргоша (исключительно со скуки, так как ей не хотелось ни того, ни другого).

Оказалось, что в корзине кроме персиков полно винограда – и белого, и темного. Спелые гроздья игриво выглядывали из-под бархатистых желто-красных персиковых бочков и казались довольно аппетитными.

«А вот не буду есть! – Мысли Маргариты приобретали оттенок все большего и большего раздражения. – Арбуза хочу!»

Стол стал намного больше и вместил кроме корзины огромное серебряное блюдо, на котором раскинулись большие ярко-красные куски спелого арбуза с черными семечками и глянцевитой зеленой кожурой.

«Спасибо, конечно», – подумала Маргарита, чувствуя, как по ее лицу текут слезы. Схватив поднос с арбузом, она изо всех сил размахнулась и зашвырнула его подальше в морские волны. Как ни странно, тяжелый серебряный поднос не утонул, и даже ломти арбуза с него не соскользнули. Он плавно закачался на гребешке волны, и вскоре прибой вынес его на прибрежный песок, бережно положив к ногам Маргариты.

«С ума сойти можно!» – решила она и вдруг почувствовала нечто необычное.

Внутреннее ощущение подсказывало, что ее маленький мирок взлетает, причем совершенно явственно – каждый, кто летал на самолете, не может ошибиться в таком вопросе. Но вокруг все оставалось по-прежнему – море, волны, песок пляжа, шезлонг и большой солнечный зонт… Да, такое удавалось не каждому – сидеть в пляжном шезлонге и одновременно чувствовать себя пассажиром лайнера, набирающего высоту.

Стало страшно. Маргарита не выдержала и попросила:

– Мне нужен ремень безопасности и кислая карамелька.

Она тут же оказалась пристегнутой прямо к шезлонгу обычным авиационным ремнем, а за щекой у нее обнаружилось нечто, напоминающее «барбариску».

Маргоша почувствовала себя комфортнее. Кувшин, в котором она находилась, продолжал куда-то лететь. Неужели фон Ган владеет еще и искусством левитации? Но почему он вздумал летать вместе с кувшином? Или… кто-то из более сильных чародеев похитил волшебный кувшин вместе с заточенной в нем пленницей и силой своего колдовства заставил покинуть дом фон Гана и явиться в иное место? Мало того что такой полет был страшен сам по себе, но то, что ожидало Маргариту в финале, казалось еще ужаснее своей непредсказуемостью. Она вжалась в шезлонг и с отвращением смотрела на морской пейзаж, созданный ее фантазией. Жизнь все равно шла где-то далеко, за стенками кувшина, и оставаться в полном неведении было ужасно тяжело…

Внезапно Маргошу, как и все вокруг, слегка тряхнуло, и ощущение полета прошло. Ее мирок вновь был стабильным, стало быть, проклятый кувшин обрел состояние покоя. Его куда-то перенесли и где-то поставили… Что теперь можно было бы обнаружить за его стенками, для Маргариты осталось полной тайной. Ясно одно – надо готовиться к сюрпризам, а может статься, и переменам…

Предложение воззвать к совести к Гана, высказанное полупрозрачной дамой, было встречено без энтузиазма.

– Милочка, что за наивные и даже, не побоюсь этого слова, допотопные взгляды? – осведомилась особа с коротко стриженными рыжими волосами, курившая сигаретку в янтарном мундштуке. Кроме нее, ни у кого из присутствующих женщин не было короткой стрижки, и она казалась чужеродным элементом в собравшейся компании. Впрочем, ее это нисколько не задевало. – Я думаю, бесполезно взывать к совести тех, у кого ее отродясь не было. Любую вещь можно получить, не прибегая к отвлеченным категориям типа совести, чести и порядочности. Для таких случаев есть старые добрые методы – вооруженный налет, например, а еще лучше кража со взломом.

– Фи, Зиночка! – в ужасе воскликнула полупрозрачная красавица, тряхнув роскошными локонами. – Для аристократки у тебя слишком криминальные наклонности. Это все твое нездоровое увлечение эсерами… Я знала, что они тебя добру не научат!

– Да при чем тут эсеры? В Гражданскую, когда пришлось бежать из Петрограда, меня занесло в Одессу, и я пережила там такое… Кстати, ненавистные тебе эсеры к тому времени уже частично служили в белой армии, я имею в виду правых эсеров, частично были расстреляны большевиками, а частично, тут я говорю уже о левых эсерах, пошли к большевикам на службу. Их расстреляли несколько позже…