Евгений Панин - Серебряные башни

-Сегодня у нас великий день. Мы отвечаем на вызов Великой Богини и подчиняемся ее выбору. Каждый из вас подойдет к алтарю и положит на него руку, тот, кого выберет Богиня пройдет посвящение и принесет в мир ее волю. Все мы покоримся ее воле.

Он сделал паузу.

-Вознесем хвалу Богине и приступим к выбору.

Все на площади склонили головы, а жрец стал читать молитву на каком-то архаическом языке, из которого я едва ли понимал треть. Но смысл молитвы уловил. Это была благодарность Богине за милость и обещание выполнить ее волю. Когда молитва отзвучала, жрец поднял руку и бросил в толпу только одно слово.

-Начинайте!

Первыми к алтарю подходили жрецы. Они возлагали на алтарь правую руку и отходили в сторону. Довольно долго ничего не происходило. Но вот очередной жрец положил руку на алтарь, и в воздухе раздался высокий звук, напоминающий звук оборванной струны. Одновременно руку жреца лежавшую на алтаре охватило сияние глубокого синего цвета. Все замерли. Жрец снял руку с алтаря и склонился перед алтарем. После этого он отошел в сторону и, поднявшись по ступеням, остановился у входа в храм Богини. Когда он снимал руку с алтаря, я успел заметить на одном из его пальцев мерцающий огонек, того же глубокого синего цвета. Движение перед алтарем возобновилось. И почти сразу же раздался еще один звонок. Еще один кандидат от жрецов поднялся к храму. Больше никто из жрецов отобран не был. Дальше пошли вестники. Как самый "молодой" из вестников я шел последним. Но оказался единственным из вестников на кого отреагировал алтарь Богини. Я поступил подобно предыдущим отобранным и, поклонившись алтарю, поднялся по ступеням к храму. По дороге я рассмотрел свою руку. Мой перстень вестника Богини, как мне показалось, обзавелся сапфиром. Я остановился возле своих "коллег" и стал настраиваться на дальнейшее ожидание. К алтарю подходили воины, стоявшие рядом с нами отдельной группой. Но едва первый из них начал поднимать руку, протягивая ее к алтарю, как тот снова ожил. На этот раз, раздавшийся звук больше напоминал удар колокола, а свечение охватившее алтарь было светло-голубым. Верховный жрец поднял руку и над площадью снова разнесся его голос.

-Богиня завершила свой выбор.

При этих словах воины стоявшие за алтарем сделали шаг вперед и, подхватив алтарь, занесли его в храм. Я думал, что сейчас все разойдутся, но верховный жрец снова заговорил.

-Сейчас, согласно обычая между избранниками будет брошен жребий ворот. Они по очереди войдут в храм и из чаши перед алтарем Богини возьмут по ключу, который принесут мне.

И повернувшись к нам, кивнул головой. Первый жрец вошел в храм. Буквально через минуту он вышел и протянул верховному жрецу небольшой продолговатый брусок. Жрец взял его в руки и, глянув на него, провозгласил.

-Двойка.

После этого в храм вошел второй жрец, и церемония повторилась. На этот раз над площадью прозвучало.

-Семерка.

Я сразу вспомнил слова Славоса о наиболее перспективных воротах. Но мешкать не стал и вошел в храм. Центральное помещение храма было сравнительно небольшим. Прорези под крышей давали достаточно света, в храме было относительно светло, и его можно было рассмотреть во всех подробностях. Практически никаких украшений. Только в глубине, между двух колонн, серебреная статуя обнаженной женщины, примерно в два человеческих роста. Перед ней уже знакомый мне алтарь и перед алтарем, в свою очередь, чаша на высокой ножке. Четыре воина стояли возле алтаря. Я подошел к чаше и поднял глаза на статую Богини. Не знаю, кто изготовил статую, но прототип он выбрал что надо. Это была Женщина! И какая! За такую любой мужчина, не раздумывая, отдаст свою душу. Жаль, что я был ограничен временем, тут было чем полюбоваться. Я опустил руку в чашу и замер. Здесь передергивали. Ворот было семь. Следовательно, в чаше должно было остаться, еще пять ключей, но в ней был один. Я сжал его, и поднял глаза успев заметить на лице ближнего ко мне воина злорадную усмешку. Значит, я не ошибся, меня подставили. Я еще не знал, как, но какая-то гадость была. Зажав ключ в руке, я вышел из храма и, подойдя к верховному жрецу, протянул ему ключ. Он взял его но, как мне показалось, даже не взглянул. Подняв руку, он произнес.

-Четверка.

Я увидел, как вздрогнул один из жрецов верховного совета. По площади прокатился общий вздох. Похоже, это и была та самая гадость, но я пока не понимал ее смысла. Хотя всем остальным объяснения, похоже, были не нужны. События между тем продолжались. Едва затих голос верховного жреца, как мои "коллеги" стали спускаться вниз. Я поспешил за ними. Когда мы спустились со ступеней, к каждому из нас подошло по четырнадцать воинов из элиты. Они окружили нас и куда-то повели. В группе воинов окруживших меня были и Дмир с Вларом. Это хорошо, возможно они объяснят мне, в чем тут дело. Но, глянув на их мрачные лица, я ощутил внутри некоторую неуверенность. Наш путь закончился в большом, отдельно стоявшем здании. Эскорт проводил меня в большую удобно обставленную комнату. Четверо встали на страже у дверей, а остальные вошли внутрь. Едва мы вошли, как Дмир с Вларом направились ко мне. Первым заговорил Дмир.

-Богиня! Неужели ты не мог вытянуть другой ключ!

Влар только вздохнул.

-А что такое с этим ключом?

Четверка, это "Ворота смерти". Еще ни один посвященный не прошел через четвертые ворота.

-Тогда кое-что становится понятным. Это подстроено.

Они изумленно уставились на меня.

-Все просто. Когда я брал ключ из чаши, там он был только один.

-Не может быть! Ведь чашу охраняют храмовые воины.

-Вот именно.

И я рассказал им, что произошло в храме. Дмир закусил губу.

-Мы должны, что-то делать.

-Что?

-Наверное, нужно рассказать об этом верховному совету.

Но голос его прозвучал не уверенно.

-А как мы это докажем?

Он снова закусил губу.

-Да ты прав. Тебе нужно было сразу сказать об этом.

Я только махнул рукой.

-Я больше чем уверен, что к тому моменту, когда я вышел из храма, все остальные ключи уже лежали на месте. Ты лучше скажи. Кому подчиняются храмовые воины?

Дмир побледнел. Наверное об этом он не подумал. Ответил он почти шепотом.

-Главе верховного совета жрецов.

-Ну что ж. Вот он и всплыл, мой "доброжелатель". Я усмехнулся. Сколько веревочке не виться, а уши все равно рано или поздно вылезут. И обратившись к своим побелевшим собеседникам, сказал.

-Пугаться поздно. Дело сделано, но вы должны рассказать обо всем Славосу.

Они одновременно отрицательно покачали головами.

-Это невозможно. Верховный совет в храме и доступа туда сейчас нет. Они теперь выйдут только встречать посвященного, завтра, на закате.