Тереза Тур - Мой ректор военной академии (СИ)

— Прошу.

Император поднялся — его примеру тут же последовали все остальные. Он подал мне руку, еще раз повторил прислуге, чтобы пирожки трогать не смели — и мы удалились в библиотеку, где был кабинетный рояль. И достаточно место для танцев.

Рэм откинул крышку рояля — и легко заиграл какой-то незнакомый мне вальс.

Положенный реверанс — мой, поклон — его. И мы заскользили. Император Фредерик вел легко, двигался изящно.

— Я вам благодарен, — тихо сказал он мне. — Никогда не видел Ричарда таким счастливым. Жаль, его мать не дожила.

— Не только ваш сын счастлив. Я тоже.

— Но вас что-то гнетет. Немножко. Но что-то есть.

— Я настолько счастлива, что мне страшно, — ответила я чистую правду.

— Да… — не стал спорить со мной император. — Многие будут стараться вас использовать. Завидовать, плести интриги… Вам будет тяжело сохранить ваши отношения. Поэтому я прошу вас об одном — постарайтесь. Вы мудрая женщина. И если захотите, у вас получится. Сохраните это счастье в глазах моего сына…

Музыка отзвучала. Мы опять поклонились друг другу. И его величество отвел меня к сыну.

— Вручаю ее тебе, — улыбнулся император Фредерик сыну и отошел.

— Вероника, — поцеловал жених мне руку.

— Мастер Ре, — обратился неугомонный император к Рэму. — Вы позволите?

И сам уселся за рояль.

— Вы знаете, — обратился он к нам, — если бы не трон, я бы стал музыкантом. Потанцуйте, дети мои, а я на вас полюбуюсь…

— У тебя было такое серьезное лицо, когда вы танцевали с отцом, что я забеспокоился, — тихо сказал мне милорд Верд, прижимая к себе чуть сильнее, чем того требовал танец.

— Все в порядке.

— Он тебя чем-то расстроил…

— Предупредил, что у вас много недоброжелателей, и нас будут пытаться поссорить.

— Не без этого, — грустно улыбнулся он.

— Давай будем о плохом, — улыбнулась я. — Мы рядом, ты меня обнимаешь… Ведь это хорошо?

— Я тебя люблю, — прошептал он мне на ухо.

Я прямо-таки почувствовала, как он собирается, забыв о присутствующих, прикусить мне мочку уха, скользнуть по шее губами…

— И даже не думайте, — яростно зашептала я ему. — На нас люди смотрят.

— Я приду ночью, — получилось у него с угрозой в голосе.

— Приходи, — я подняла взгляд — и посмотрела прямо ему в глаза. Там взвилось такое искушающее пламя, что я чуть было не потеряла голову — и не стала целовать его сама.

— Миледи, — тихо прошептал он мне. — Когда я чувствую, что вы меня хотите — я просто схожу с ума…

— Не вы один…

Уже ночью мы проводили его величество и разошлись по своим комнатам. И вот после того, как Оливия помогла мне снять парадное платье и распутать волосы; после того, как ко мне пришел милорд Верд с самыми непристойными и конкретными намерениями, я поняла, что дико хочу есть…!

Мы пробрались на кухню — стараясь не гоготать в голос, и обнаружили, что съедено было все! Все, кроме тех самых злосчастных перепелов, которые я с таким усердием фаршировала. Ими я и отужинала. Кстати, получилось не плохо…

ГЛАВА 25

А в понедельник мы все всё проспали. Надо отметить, что наибольшую сознательность проявили как раз Рэм и Пауль. По крайней мере, когда около десяти утра вскочил Джон — то молодых господ он уже не застал. Они тихонько поднялись, оседлали лошадей — и унеслись учиться.

Потом Джон попытался найти милорда. В собственных покоях милорд Верд отсутствовал. А у меня в комнату дверь была заперта. Правильно истолковав намек, Джон удалился. Будить Каталину и призывать ее заняться завтраком.

Я открыла глаза — просыпаться было уютно — и тепло. Рядом сладко сопел Ричард. За окном было светло. Я скосила глаза на часы — было почти одиннадцать утра.

— Надеюсь, тебе никуда рано с утра было не надо? — потерлась я щекой о его плечо.

— Судебное разбирательство в десять, — проворчал он сквозь сон.

— Тогда мы проспали…

— Что? — распахнул он глаза. — Проклятье!

Мне отчего-то стало грустно. Как-то разом нахлынули и свои собственные дурные предчувствия — и предупреждения императора Фредерика. И на что я, собственно, надеюсь.

— И что ты помрачнела? Мы всего лишь проспали… — поприветствовал меня Ричард, когда я вышла из ванны.

— Не знаю, — честно призналась я.

— Будем считать, что ты просто не хочешь со мной расставаться. Дашь полотенце?

— А судебное заседательство?

— Разбирательство, — поправил он меня. — Без меня разберутся. И позаседают. Глядишь — я скандала лишнего не закачу генеральному прокурору.

Я протянула ему полотенце.

— Никуда не уходи, — велел он. — И не одевайся. Я сейчас вернусь — и покажу тебе способ сделать утро понедельника вполне приличным.

Должна отметить, что милорд Верд слово свое держал.

Так что утро понедельника получилось не то, что приличным — оно получилось волшебным…

— Перебирайся ко мне в комнату, — предложил он.

— Зачем?

— У меня кровать шире.

— По-моему, точно такая же.

— А когда это вы, миледи, были у меня в спальне?

— Все это время, дважды в неделю — там же делают уборку. А я контролирую.

— И почему меня там не было? — мечтательно протянул милорд Верд.

— Ага… твои комнаты и так вчетвером убирают. Только тебя там не хватало…

— Как вы можете, миледи… Вам все время должно меня не хватать, когда я отсутствую.

— Не без этого, — улыбнулась я.

— Перебирайся… У меня ванная комната лучше оборудована.

— А у меня картина замечательная, — кивнула я на подаренный пейзаж.

— Это та, что тебе понравилась в магазине?

— Да. А как ты узнал?

— Я просто распорядился, чтобы упаковали все, что тебе приглянется.

— Эдакий барственный жест, — съехидничала я.

— Ника… Ты опять?

— Снова.

— И вот как прикажешь тебя радовать? А что будет, когда я тебе драгоценности дарить начну?

— А можно без этого?

— Нельзя. К тому же ты изумительно выглядишь в сапфирах… Надо было вчера в них остаться… Снять все, кроме ожерелья и браслета. Я был бы в восторге.

Я вздохнула.

— Ладно, поупрямься еще немного… — величественно разрешил он. — Пусть мои подарки будут у нас самой грандиозной причиной для выяснения отношений.

Он поцеловал меня — и стал собираться. Попутно отдавал распоряжения:

— Имей в виду, что ешь ты теперь со мной. Скажешь Оливии, что она — твоя личная горничная. Найми еще кого-нибудь в дом, кого посчитаешь нужным. Подыщи, наверное, экономку. Или не подыскивай…

Это он мой недобрый прищур увидел. Ага, экономку ему в дом — как же, как же. Кто информацию сливал, кто родственниц своих замуж пристроить пытался, кто в постель пролез… Поняла, что не только предыдущая экономка с таким же именем, как у меня, этим отличилась, но и я от этого недалеко ушла — и рассмеялась.