Драконовы поцелуи, или фиктивная пара для некроманта - Мария Вельская

ноги колодами. Внутри что-то тонко и странно звенело. — Гохдах. Жадная смерть. Искусственно выведенная нежить, призвана служить тому, кто первый поднесет ей пищу. По легендам в ее основу ложиться сердце жестокого убийцы, — бесстрастно поведал посланник бога, — раньше мне бы не составило труда распылить эту падаль, но... увы. Пока могу только подсказать. Ваэйр вообще почти не проявлял чувств. Я не могла понять рад ли он служению, как возможности вернуться к жизни — или его выводит из себя необходимость прислуживать сопливой человеческой девице.

Хорошо, что я не боюсь вида крови. Ранить себя было неприятно, но нужно. Всё вокруг за пределами дома буквально заволакивала тьма. Даже Ори на печке захныкала. Острый кончик Фарата мгновенно рассек кожу. А спустя мгновение я поняла, что имел в виду мой помощник. Руны... Пылающие синим огнем рисунки всплывали передо мной один за другим, буквально вложенные в мой разум. Я слышала на грани сознания, как что-то шепчет Мири, как мелькают слабо зелёные нити природной магии. Ощущала, как напряжен, собран и испуган Ютас. И чертила, чертила своей кровью проклятые руны. Чертила до тех пор, пока рука не начала трястись. Чертила и после — на одном упрямстве, почти не видя, что делаю. Пот заливал глаза, руки тряслись все сильнее, и... — Хватит, — тихое, но жесткое. Прохладные ладони коснулись меня. Отняли оружие. Клинок тускло блеснул — довольный и наевшийся. Мне показалось, что он сейчас заурчит, как Виконт. Но оружие осталось безмолвным. — Оставь меня. Отпустите, я сейчас приду в себя, — помотала головой. К губам прижалась глиняная стенка стакана — и в горло полился обжигающий травяной взвар. Резко стало легче. Эр-Даарх уже ходил около дверей и окон. От кончиков его пальцев отделялись едва заметные темно-зеленые нити. Они юркими змейками обвивали горящие в нашей реальности руны, заставляя их вспыхивать черным золотом. Мири подлила в кружку ещё отвара, когда раздался звук. Едва слышный. Тихий. Мерзкий. Плюх. Как будто...Ноздрей коснулась вонь. Куча навозная! Однажды садовник недоглядел — и в саду осталось удобрение. А кто-то из маминых гостей в него влетел — ох и воплей было! — Он пришел, — напряжённо рыкнул ваэйр. Мир вокруг вздохнул — как зверь. Мне показалось, что где-то далеко захлопали двери и окна в этих вздыхающих домах. Пальцы ослабли. Чистое зло, темное, удушаюшее, было совсем близко. Глупое зло просто не подозревало о том, что ему будут противостоять: недоучка некромантка, у которой случилось маленькое кровопускание (не пьявками), семейство воинственных мохнатых кэрхе, в чьем арсенале: половники, кружки, игрушка-"павук" (я сама бы ее испугалась) и большой густошерстный котик вместо метательного снаряда. Ах, да. И ещё один недомертвец. Вот он, пожалуй, самый безопасный в этой сумасшедшей компании. Дверь в дом исчезла как-то в один миг. Вот она есть, а вот — растворяется, открывая нас сыто чавкающей мгле. Мне кажется, она действительно похожа на навозную кучу на ножках. — Каков наш победный план? — Мой голос звенел от ужаса. — Выпусти свою тьму. Выпусти свою силу. Моя не будет иметь того же эффекта — ведь я не совсем жив, — бросил холодно ваэйр. В его руках сверкнули два серпа, сотканных из серебристой магии. Выпустить силу. Желудок сжался, в рту я ощутила привкус желчи. Я почти ничего не знаю о своей магии. Отвратительное самой нашей сути существо выпустило в дом тонкие усики-щупальца. От его касания гнили бревна. Мири бросилась к дочери, поднимая ее. Ютан помог ничего не понимающей девочке перебраться в соседнюю комнатку — уборную, не замеченный мной закуток, и остался с сестрой. Миралис — или, что будет вернее, Мейралиассэ, жрица природы, шагнула вперёд. Ко мне. Фигурку женщины объяло светло-зеленое игривое пламя. Мою руку мягко боднули головой. Мройн. Мудрые глаза хранителя полыхнули ледяной стылой зеленью-ряской. Он пронзительно завыл. Чудовище за дверью дернулось, разворотило косяк. Полыхнула багряным руна. Вой и визг, вонь палёной плоти, высверк клинков нашего защитника — все слилось в одну тонкую дрожащую линию вероятностей. Мне кажется, я не боялась так, даже спасая Тиарграта на кладбище. Казалось, ещё немного — и не останется ничего, кроме этой въевшийся вони и тьмы вокруг. Ни солнца, ни света, ни воды, ни...

— Мрряу-фыррря-фря! На меняу смотри! Ты это уже-у умеешь! Ты это уже умеешь, дочь Некрополя. Просто смотри... Откройся. И поверь. Для того, кто говорит с мертвыми, верить — самое главное...Мройн ли это мне говорил — или кто-то другой? Только мир распахнулся за пределами моего сознания. Мир, где тянулись до горизонта поля, укрытые ковром из диковинных цветов. Белых и золотых, светло-сиреневых, лиловых... Над полями плыл тягучий хрустальный звон. Высились вдалеке башни, взлетал ввысь замок — с высокими резными колоннами и покатыми крышами. В его глубине горел негасимый огонь Душ. Тот, что ведёт детей Некрополя, то пламя, что согревает их, тот огонь, что зажигает их сердца и их магию и уничтожает недостойных ее вкусить. Магия овеяло мое лицо, коснулась волос. Отразились в глубокой чаше с огнем немигающие глаза той сущности, что древнее всех миров. Засмеялся, затанцевал невидимый вихрь, вошёл в мою кровь. Оскалились маски со стен. Некроманты умеют много. Но люди редко достигают таких высот.

Грудь заломило, заскреблось что-то изнутри, ломая ребра. Крошечная тень. Скорлупка ещё. Маленький серый хвостик, большие бездонные глазищи, мелкие лапки. Ящерка. Она вынырнула из огня Некрополя, затанцевала в воздухе — и влилась в меня тенью. Я не пожелала бы такого никому. Никому из тех, кто мне дорог. А враги были бы недостойна касания этого огня. Сила и сладость, боль и проклятья, чёрное отчаянье и надежда. Она вошла в мои вены. Она меня пробудила. Я приоткрыла губы. Облизнулась, переступая через лужи слизи на полу. Тускло горели руны, почти исчерпав себя, да сражался страж. Природница была уже без сил. И я сделала то, что вековым запретом вбивалось в разумы всех магов. Вскрыла Фаратом вену. И направила свою кровь и силу, густо смешивая и переплетая их, вовне. С единственным приказом. Уничтожить. Источник Некрополя даровал мне свою силу. Такое для каждого из некромантов он делал лишь раз в десяток лет. Это было сделано не ради меня — ради самой жизни вокруг.

— Рисковая госпожа, — обернулся и отскочил Эр-Даарх. Засмеялась, вспенилась сила. Огромная пасть, полная мелких острых зубов, захлопнулась, когда моя сила клубком влетела в нее. А потом... нежить лопнула. Как мыльный пузырь. Лопнула с громким отчётливым и каким-то весёлым "б-дом-м".Вспыхнул в окне закат. Послушались крики с улицы, топот ног и чей-то плач.