Козырь Рейха. Дилогия (СИ) - Романов Герман Иванович

вице-адмирал рейхсграф фон Шпее

– Поднять сигнал! Браво «Фатерланд»!

В голосе пожилого адмирала впервые прорвалась радость, когда Шпее увидел, как над «Инвинсиблом» поднялся чудовищный грибообразный взрыв – то рванули погреба средних башен, разломившие линейный крейсер пополам. Один из двух самых опасных противников погиб, второй до сих пор не дал хода и не выполз из-под прикрывавшего борт угольщика. А потому пока практически недосягаем для мощных орудий гросс-крейсера. Пока, хотя, судя по всплескам, накрывавшим «Инфлексибл», тому вскоре придется плохо – пристрелятся по неподвижной мишени очень легко.

В боевой рубке флагманского «Шарнхорста» было тесно – сам командующий Крейсерской эскадрой, начальник штаба капитан цур зее Филитц, флаг-офицеры, командир крейсера капитан цур зее Шульц, его подчиненные, офицеры и матросы. Броненосному крейсеру еще при строительстве была изначально отведена престижная роль флагманского корабля будущей Восточно-Азиатской эскадры, которая должна была демонстрировать военно-морской флаг Германии в далеких водах, охраняя покой множества колониальных островов Второго Рейха.

– Майн герр! «Карнарвон» горит!

Адмирал посмотрел в броневую прорезь – крейсер типа «Каунти» под адмиральским флагом пылал от носа до кормы, нещадно избиваемый «Гнейзенау». Все правильно рассчитал Лангсдорф – его крейсера должны с наиболее близкой дистанции вывести английские «Каунти» из строя как можно быстрее, на пределе скорострельности собственных орудий и с большей эффективностью. А, значит, надо сойтись с врагом как можно ближе, вплотную, тогда будет меньше промахов. Все правильно – снарядов осталось мало, и их нужно истратить с максимальной пользой.

Шпее посмотрел на часы и несказанно удивился. Бой шел всего семнадцать минут, хотя ему показалось, что времени прошло намного больше, чем во время схватки у Коронеля. Только сейчас он осознал, какой может быть морская война, он видел тот ливень всплесков и попаданий, что накрыл «Инвинсибл» – в линейный крейсер было выпущено не менее сотни снарядов в 11 дюймов, сигнальщики насчитали свыше двух десятков попаданий. Просто невероятная точность, обусловленная лучшими дальномерами и централизованной системой управления огнем, о которой на его кораблях даже помыслить не могли. Зато теперь увидели воочию, на что способен «карманный линкор» – трижды прав Лангсдорф, когда настаивал на скоротечности этого боя. Нет, пора уходить в отставку – такого развития событий он не предвидел и пошел на поводу у графа, коего назначил младшим флагманом. Нет, кто бы мог подумать, что так можно воевать, просчитывая чуть ли не абсолютно все факторы, нанести удары с воздуха, сбросив бомбы с аэропланов, и, возможно, из-под воды. Ведь где-то стоит под темной рябью рейда субмарина, не мог не задействовать один из своих козырей контр-адмирал Лангсдорф.

От страшного удара «Шарнхорст» содрогнулся, зазвенел, скорость стала ощутимо снижаться. Адмирал сразу осознал, что случилось – двенадцатидюймовый снаряд пробил броневой пояс, прошел насквозь через ямы с углем и взорвался в одной из кочегарок. Попаданий такими снарядами было уже пять – сближение с врагом позволяло и англичанам все чаще поражать его крейсер. «Шарнхорст» забронирован отлично, но для схватки с равным противником. Броневой пояс в 150 мм, за ним скос палубы еще в 55 мм, броня башен до 170 мм, а рубку всегда защищали особенно сильно, и на флагмане довели ее стенки до 200 мм отличной крупповской брони.

Английские «Каунти», даже с такой средней дистанции, не могли причинить германскому крейсеру никаких серьезных повреждений – не по зубам шестидюймовым пушкам «защитников торговли» такая броня. Ведь их противниками должны были быть немецкие «города», отнюдь не гросс-крейсера его эскадры. А вот схватка против «гончих» приводила к перемене ролей, и один на один закончилась бы гибелью двух германских кораблей. Вот только провалившийся в прошлое броненосец сейчас изменил их судьбу. Теперь нужно только выстоять, и продолжать держаться в строю, когда опустеют погреба. Ничего страшного, теперь гибель «Шарнхорста» не важна, ведь взамен уже утоплен вражеский дредноут. Слишком выгоден для рейха подобный размен! Побольше бы таких!

– Вторая кочегарка разрушена, майн герр! Четвертая труба…

– Я все хорошо понимаю, Шульц! «Шарнхорст» изувечен, погреба скоро опустеют, и наш крейсер, даже если мы уцелеем в этом бою, уже никогда не доберется до Германии! Наша задача сейчас одна – принять на себя все вражеские снаряды, но дать возможность «Фатерланду» расстрелять второй дредноут! Вы видите, Шульц, у него это очень хорошо получается, просто великолепно! Да и снаряды намного крупнее, чем у нас, и погреба полны!

– Я все понял, майн герр! Мы продолжаем сближаться!

Адмирал снова посмотрел на британские корабли. Из труб валил черный густой дым – видимо уголь залили нефтью и подожгли в топках, так быстрее он разгорится, а, значит, машины получат пар и закрутятся винты. Англичане все делают правильно – они прекрасно понимают, что без движения их корабли служат хорошими мишенями, к тому же не могут вести огонь всей артиллерией. Сейчас превосходство ощутимо, но когда британцы дадут ход, то роли переменятся. Шпее надеялся на крепость конструкций и броню – этим элементам в Германии всегда придавали приоритет. Даже если их и потопят, то это произойдет не скоро, а британский дредноут нахватается снарядов в 280 и 210 см в полной мере.

– Майн герр! «Инфлексибл» дал ход!

– Вот и все, господа! Поднимите сигнал для контр-адмирала Лангсдорфа – «вы совершенно правы»! Нам надо продержаться как можно дольше! Сейчас все решат орудия «Фатерланда»!

«Земля отцов» или «Отечество» – на этом новом имени корабля сошлись все офицеры броненосца «Адмирал граф Шпее». Сам командующий категорически приказал переименовать корабль, и был полностью прав, хотя моряки не любят подобного, из-за суеверия. Но тут совершенно иное дело – на эскадре не могут быть два одинаковых имени – человека и корабля. Тем более он не имеет никакого морального права оставить прежнее название такому мощному гросс-крейсеру! Нет сомнения, что теперь «Фатерланд» хорошо послужит кайзеру и Германии!

Командующий эскадрой линейных крейсеров

вице-адмирал Стэрди

– Что у вас происходит?! Может быть, вы мне объясните, кэптен Филлимор, зачем ваши матросы решили пострелять из винтовок по крейсерам противника?!

Вице-адмирал Стэрди поднялся на борт запорошенного угольной пылью «Инфлексибла» мрачнее ночи – гибель флагмана потрясла его, он считал именно себя главным виновником произошедшего. К тому же не надо было наносить визит губернатору, возможно, его присутствие на «Инвинсибле» в момент вражеского нападения, позволило бы уберечь корабль от гибельных попаданий. Да хотя бы прикрыться угольщиком или «Кентом».

«Инфлексибл» пострадал мало – в глаза бросилась искореженная труба, сравнительно небольшой пролом палубы рядом с ней – моряки отважно тушили пожар. Горела носовая надстройка, видны искореженные взрывом металлические конструкции. Корабль уже развел пары, еще немного и можно сниматься с якоря. Нужно скорее выйти в море. Пусть на самом малом ходу, но нельзя стоять неподвижной мишенью.

Адмирала несказанно удивило иное – повреждения неизбежны, по ним пристрелялись, «Инфлексибл» ведет ответный огонь с носовой башни. Вот только везде стояли матросы с винтовками, они тревожно глядели в небо и время от времени стреляли вверх.

– Сэр, прошу простить, но это я отдал им такой приказ, – командир линейного крейсера был запорошен угольной пылью, белизной с кровавым пятном, выделялась повязка на голове.

– Зачем? Вас осколком зацепило?

– Никак нет, сэр! Нас атаковали аэропланы! Две большие бомбы поразили трубу – там пролом! А еще одна маленькая не взорвалась. Мы ее вытащили на палубу – вон она лежит! Сэр! Аэропланы обстреляли нас из пулеметов – я потерял более полусотни матросов убитыми и ранеными, они косили нас как траву! Сейчас улетели, один только вверху крутится – матросы в него стреляют, только попасть не могут, слишком высоко.