Батчер Джим - Маленькая польза

Глава 22

Автомобиль Мерфи выглядел, как прошедший через район боевых действий. И мы взяли грузовик Майкла. Я поехал в кабине с Майклом, а Мыш поехал в кузове. Да, я понимаю, небезопасно, но что делать – невозможно запихнуть двух человек нашего размера и пса размера Мыша в кабину. Там бы места для кислорода не осталось.

Мыш, казалось, совершенно не был обеспокоен холодом, пока мы двигались к Юнион Стейшн. Он фактически разгуливал по кузову и высовывал морду на ветер, счастливо вывалив язык. Не то, чтобы было очень много ветра, но все же погода была плохая – и Майкл вел машину терпеливо и тщательно.

После того, как мы увидели третий или четвертый автомобиль, который занесло на тротуар или в кювет, я прекратил дрыгать ногой и мысленно убеждать Майкла поспешить. Пожалуй, лучше двигаться осторожно.

Мы не говорили по пути. Не поймите меня превратно. Майкла вообще не любит трепать языком. Однако обычно у него есть что сказать. Он приглашает меня сходить с ним в церковь (что я делаю только когда кто-то за мной гонится), или как гордый папа говорит о том, что сделал один из его детей. Мы говорим об успехах Молли, о погоде, или о спортивных состязаниях, или о чем-то еще.

Но не на сей раз.

Возможно он хотел сосредоточить свое внимание на дороге, сказал я себе.

Да. Вероятно, дело было в этом. Не могло же это иметь отношение к моему длинному языку.

На въезде в гараж была насыпь снега, но Майкл чуть поддал скорости, прогрохотал через нее, и мы оказались внутри.

Освещение в гараже отсутствовало, и сугробы, наваленные вокруг первого уровня, пропускали внутрь очень небольшое количество света снаружи. Гаражи очень хороши в качестве запугивающих мест, даже когда в них светло. И тем более они неприятны, когда они полностью темные, за исключением совсем маленьких областей, освещенных ярким светом фар.

– Ну ладно, – сказал я, – по крайней мере есть много свободных мест.

– Кто захочет путешествовать в такую погоду, как эта? – проворчал Майкл. Он вырулил на самое близкое свободное место для стоянки, и заглушил мотор. Он вышел, держа тяжелую спортивную сумку, в которой он имел обыкновение носить Амораккиус публично, и забросил сумку на плечо. Я вышел, и Мыш выпрыгнул из кузова на землю. Грузовик заскрипел и закачался на рессорах, избавившись от веса большой собаки. Я отстегнул поводок Мыша, и затем прицепил небольшую табличку, которая объявляла, что это собака обслуживания. Это – конечно ложь, но это делает публичное перемещение с ним намного легче.

Мыш бросил на табличку одобряющий взгляд, и терпеливо ждал, пока его маскировка не оказалась на месте.

– Собака обслуживания? – спросил Майкл с недовольным видом. У него был фонарь в правой руке, и он осветил нас на мгновение, а затем двинулся дальше, разгоняя тени.

– У меня редкое заболевание, – сказал я, чеша большого пса под подбородком. – Не-могу-познакомия. Он, как предполагается, является некоторым катализатором или стартером беседы. Или утешительным призом в случае провала попытки. Так или иначе, он необходим.

Мыш издал пыхтящий звук, а его хвост застучал по моей ноге.

Майкл вздохнул.

– Ты ужасно внезапно законопослушен, – сказал я. – Особенно учитывая, что ты таскаешь в сумке холодное оружие.

– Пожалуйста, Гарри. Мне и без того неудобно.

– Я не буду говорить о твоем Мече, если ты не будешь говорить о моем оружии.

Майкл вздохнул и пошел. А мы с Мышом следом.

Гараж, как оказалось, был очень холодным, очень темным, очень жутким, и в нем отсутствовала какая-либо угроза. Мы пересекли полупохороненную улицу, Мыш прокладывал путь через снег.

– Снег падает еще более густой теперь, когда солнце зашло, – отметил Майкл.

– Может, это Мэб старается, – сказал я. – Если это так, Титании тем более сложно выступать против ее власти после того, как солнце зашло. Ну и агентам Титании это тоже создает дополнительные сложности в движении по городу.

– Но ты не уверен, что это – дело рук Мэб – спросил Майкл.

– Нет. Может, это просто Чикаго. Он может быть столь же страшным, как Мэб, в некоторые дни.

Майкл хохотнул, и мы вошли в Юнион Стэйшн. Это не похоже на сцену в «Неприкасаемых» [40], если хотите знать. Нынче это просто большая комната, которую сдают в аренду. И остальная часть тоже не похожа ни на что, что вписывается в Ревущие двадцатые. Все модернизировано, и более или менее напоминает аэропорт.

Это вид снижения стоимости, на самом деле. Я хочу сказать, из всех возможных эстетических выборов, аэропорты должны вообще входить в первую пятерку или десятку, как минимум. Но я предполагаю, что они рентабельны. Это имеет большее значение, когда дело доходит до красоты. Несомненно, все мраморные и коринфские колонны, устремленные ввысь, были красивы, но как они отражались на стоимости сметы?

Призрак стиля все еще витает на Юнион Стэйшн, но, осматривая это место, я испытываю то же самое чувство, что у меня было, когда я осматривал Колизей в Риме, или Парфенон в Афинах – что когда-то это было шикарное место. Когда-то. Но очень давно.

– А где тут камеры хранения? – спросил Майкл спокойно.

Я кивнул на северо-восточный конец здания и мы пошли. Пункты продажи билетов были закрыты, за исключением одного, клерк которого был, вероятно, где-нибудь в задней комнате. И вокруг было совсем немного людей. Поздно вечером вокзалы вообще, кажется, не бурлят деятельностью. Особенно при такой погоде, как сегодня. Один измотанный представитель обслуживания клиентов от Амтрэк имел дело с маленькой группой сердито-выглядящих путешественников, которые были, вероятно, захвачены в городе штормом. Они требовали предоставить им гостиницу. Удачи! Аэропорт закрыт еще со вчера, и гостиничный бизнес очень оживился.

– Ты хорошо знаешь дорогу, – прокомментировал Майкл.

– Поезда быстрее, чем автобусы, и более безопасны, чем самолеты, – сказал я. – Я однажды взял билет на самолет до Портленда, и у пилота отказало радио и компьютер и так далее. Он вынужден был приземляться без приборов и коммуникаций. Нам еще повезло, что это был ясный день.

– Статистически, самолет является самым безопасным – начал он.

– Не для волшебников, – сказал я ему серьезно. – У меня были полеты, которые прошли гладко. Несколько таких, где были небольшие проблемы. Но после той поездки в Портленд … – я покачал головой. – На том самолете были дети. И вообще я собираюсь жить долгое время. Я могу потратить его немного больше, чтобы спокойно добраться, куда надо. Привет, Джо, – сказал я седому швейцару, идущему с колесной тележкой чистящих материалов.