Олег Авраменко - Звездная дорога

На ресницах Дженнифер заблестели слёзы.

— Кевин, милый, почему мне так не везёт с отцами? Один был эгоистичным скотом, который довёл до самоубийства мать, а меня продал старому козлу Куперу. Другой же, судя по всему, ещё хуже.

— Это не так, солнышко. Я уверен, что для тебя Александр был бы хорошим отцом... если бы знал о твоём существовании. Он бы души в тебе не чаял. В нашей семье дети — святое.

— А я не хочу, чтобы он знал! Мне не нужен отец, мне нужен брат — ты!

— А как насчёт мужа? — спросил я, бессовестно пользуясь её состоянием.

— Кевин! — взмолилась она. — Пожалуйста, не дави на меня. Лучше... Лучше покачай меня на руках, спой мне песенку... спой песенку нашему малышу. Потом уложи нас в постельку... Я так хочу спать...

Сказав это, Дженнифер зевнула. Я специально навеял на неё сон, чтобы она немного успокоилась и поспала, дав мне возможность разобраться в ситуации, разложить свои мысли по полочкам и решить, что делать дальше. Я сильно подозревал, что теперь без помощи родственников мне не обойтись. Коль скоро здесь находится Александр, этот мир уже перестал быть моей личной тайной.

Я уложил Дженнифер в постельку, дождался, когда она заснёт, и отправился в свою спальню. Я собирался по старой привычке лёжа поразмышлять, но, видимо, происшедшее подействовало мне на нервы гораздо сильнее, чем я полагал. Едва лишь я лёг на кровать, как тут же закрыл глаза и крепко заснул.

12. ЭРИК

Ладислава нашли вскоре после катастрофы. Вернее, не Ладислава, а его тело. И даже не тело, а то, что от него осталось. Осталось же очень мало.

А произошло это так. Володарь каким-то образом прознал, что Ладислав поддерживает со мной отношения, и решил вызвать его «на ковёр», дабы сурово отчитать и, возможно, назначить взыскание. Однако Ладислав не отвечал — ни на первый вызов, ни на второй, через час, ни на третий, через два часа; молчал он и на следующий день. Тогда Володарь, скорее от нетерпения, чем в предчувствии неладного, велел Зорану разыскать брата. Первым делом (и это логично) тот посетил Землю Юрия Великого...

Выйдя из Туннеля, беспечный дурачок Зоран мгновенно схлопотал смертельную дозу радиоактивного облучения. К счастью, у него хватило ума, прежде чем нырнуть обратно в Туннель, установить защиту и воздействовать на себя стандартным дезактивирующим заклятием. Он вернулся в Даж-Дом в полуобморочном состоянии. Ему тут же принялись оказывать первую медицинскую помощь, а на Землю Юрия Великого в спешном порядке отправилась специальная поисковая группа.

Мир был полностью уничтожен. Такой разрушительной ядерной войны не могли припомнить даже старейшие из колдунов. Военные машины обеих сверхдержав действовали с предельной эффективностью — фактически ни одна боеголовка не пропала зря, если можно так выразиться. Казалось, главы государств специально сговорились и одновременно нажали «красные кнопки». Все стратегические ракеты покинули свои шахты; почти все атомные подводные лодки, бомбардировщики, морские крейсеры и прочие носители тактического вооружения, а также военные спутники, успели избавиться от своего смертоносного арсенала раньше, чем были атакованы противником. Уничтожению подверглись не только территории воюющих империй и их союзников, но и нейтральных государств — эти последние получили своё как с той, так и с другой стороны.

Одна из термоядерных бомб взорвалась недалеко от дома, где располагалась квартира Ладислава. Дом был не просто разрушен, а сожжён дотла; тем не менее останки Ладислава удалось обнаружить и, хотя с большим трудом, но идентифицировать. Никаких сомнений быть не могло: Ладислав погиб, причём погиб по нелепой случайности. Официальная версия гласила, что в момент начала атаки Ладислав, очевидно, спал, а убившая его бомба была из числа «первых ласточек», поэтому он не успел адекватно среагировать на ситуацию — если вообще почуял опасность. Правда, кое-кто высказывал предположение, что Ладислава убили умышленно, а потом спровоцировали ядерный удар, чтобы замести следы своего преступления. Хотя вряд ли в это верили даже те, кто распространял подобные слухи. Ладислав вёл довольно мирный образ жизни, дорогу никому не переходил, у него не было серьёзных врагов (впрочем, и несерьёзных тоже), и в ответ на вопрос, кто мог бы желать ему смерти, все только пожимали плечами или разводили руками. Да и способ спрятать концы в воду — развязать ядерную войну — представлялся не очень надёжным, не говоря о том, что это само по себе было слишком дерзким преступлением. Куда проще и вернее было бы сжечь тело во внутренностях какой-нибудь звезды. Тогда уж действительно, поди отыщи главное звено в corpus delicti12 — жертву убийства...

Так что в то самое время, когда в Авалоне шли последние приготовления к свадьбе Дейдры и Мела, в Даж-Доме хоронили Ладислава. Жизнь продолжалась, праздник и траур шагали рука об руку. Радка, несмотря на то, что на родине она была объявлена блудницей, не могла не проводить в последний путь брата и, как только ей стало известно о его смерти, тотчас вернулась в свой Дом. Понимая, что она пробудет там как минимум до окончания траура, я стал готовиться к визиту в Авалон — у меня было важное дело к Диане.

Но тут неожиданно со мной связался Володарь. Он попросил меня (не пригласил, а именно попросил) присутствовать на похоронах Ладислава. И хотя его просьба показалась мне подозрительной, я не мог не принять приглашения, тем более что его тон был вполне миролюбивым, начисто лишённым той злобной агрессивности, к которой я уже привык.

Не буду тратить своё и ваше время, описывая церемонию погребения. Для любителей подобных мероприятий скажу, что она прошла в полном соответствии с обычаями Даж-Дома, и Ладиславу были возданы все почести, причитавшиеся ему как принцу королевской крови. Важное для меня событие произошло позже, на поминальной тризне, когда Володарь, в присутствии нескольких тысяч человек обратился ко мне со следующими словами:

— Эрик из Света, ты был одним из немногих друзей Ладислава, поэтому я попросил тебя присутствовать здесь. Думаю, он тоже хотел бы этого. Ладислав искренне желал, чтобы мы уладили все наши разногласия. Я беру на себя смелость считать это его последней волей и в память о нём делаю первый шаг. Если я чем-то оскорбил тебя и твой Дом, то приношу свои извинения.

Что мне оставалось ответить? Только то, что я и сказал:

— Ваше величество, если я своими поступками нанёс оскорбление вам или вашему Дому, то прошу простить меня.

Вот так, ценой жизни Ладислава, главное препятствие между мной и Радкой было устранено. Зато возникло другое — стена подозрительности и сомнения...