Путь гладиаторов (СИ) - Ольга Ружникова

А на другом гобелене — свадьба. И вряд ли в последующие годы влюбленные будут счастливее. Рутина разрушает счастье и навевает тоску. Может, где-то и у кого-то было иначе. Но Ирия такого не видела.

— А ты не догадалась? Конечно, правдива история Инвэльд. А «Предание об Иниэльде» — поздняя переделка. Ее создали после превращения Лингарда в Лиар и принятия веры в Единого Творца.

— И что же — в Лингарде младшая сестра могла править вперед старших братьев?

— Только сестра и могла. В древнем Лингарде, как и в древнем Тенмаре, существовало то, что утеряно ныне. Сила.

— Магия?

Старик — пьян? Или сошел с ума — еще больше, чем обычно? Легенды легендами, и красивые сказки красивыми сказками. Но нельзя же воспринимать их всерьез и считать реальностью!

«Они все ждут. Боги, герои, люди. Ждут и хотят вернуться!»

«Боги прощают глупцов еще реже, чем предателей!..»

…Древняя башня. Черная змея кольцом огибает крепость. И она сама, Изольда Лингардская, застыла на вершине Южной Башни.

Злой ветер развевает волосы…

Что⁈ Девушка ошалело встряхнула совсем одуревшей головой.

Это еще откуда⁈ Нет, вовсе не Ральф Тенмар — пьян. Он кого угодно перепьет! Это Ирия набралась — до состоянии бреда. Или они со стариком спятили вдвоем.

Начиталась легенд! Изольда… Ты — Изольда⁈ А почему тогда не Сезар Первый — Основатель?

— Я — стар. И слишком поздно прочел древние книги… — донесся в этом времени и в этой реальности голос Ральфа Тенмара. — Но одно я понял. В Лингарде сила передавалась по женской линии, в Тенмаре — по мужской.

— Но… это означает, что в Лиаре давно нет ни одной колдуньи. Зато по белу свету расхаживает уйма северных ведьм, — улыбнулась Ирия.

— Не всё так просто. Сила просыпается лишь у рожденных на своей земле. В противном случае магия спит в крови. Пока одна из потомков не родится в Лиаре.

— Значит, Сила потеряна. Потому что отследить женскую линию Лиара спустя столько веков — невозможно… Стоп. Но ведь в Тенмаре преемственность не нарушалась? Куда в таком случае девалась Сила?

Которой никогда не было. Выдумка одинокого старика. Ему ведь нужно во что-то верить. Не только Катрин необходимы сказки. Просто они — у каждого свои.

— Скорее всего, мы ее утратили после принятия веры в Единого Творца, — с горечью выговорил Ральф Тенмар. — Боги не помогают предателям.

Он с Джеком, случайно, не знаком? Спросить как-нибудь? Не стоит. Когда старик протрезвеет — точно запишет Ирию в умалишенные. Хозяину дома можно напиться и временно спятить, гостье — нет.

«Король Лиара выдал свою дочь Изольду замуж за короля Адальстэйна, чем навеки погубил Лиар….»

— Перечитай еще раз древние легенды, — нарушил багряно-золотую тишину герцог. — Возможно, найдешь там то, чего не нашел я… Я получил вести из Ланцуа, — совершенно неожиданно вернулся он в реальность, вновь становясь прежним Ральфом Тенмаром. — Чиновник Ревинтера уже в пути. Будет здесь ровно через шесть дней. Я научу тебя, что говорить, Ирэн…

2

В Тенмар едет личный чиновник министра финансов Бертольда Ревинтера! С целью проверки налоговых выплат. Эту новость лорд Таррент узнал за сытным обедом — от дяди Ива.

Возмущенный вздох «Только этого не хватало!» — тетушки Жаннетты. Испуганное личико дядиной воспитанницы. Усмешка раздражения на холодном лице секретаря… Всё закружилось — бешеной пляской листьев на осеннем ветру…

Если настоящая цель чиновника — арестовать Леона, барон Кридель может об этом и не знать. Запросто!

Предстоит решиться! Сказать дяде или просто сбежать? Не дожидаться же, пока в цепях выведут из поместья!

Может, лучше подождать до завтра? Один день ничего не изменит…

Да, но если дядя захочет помочь племяннику — у него будет на целый день меньше! А если вздумает предать — солдаты будут еще ближе…

И Леону всё равно не уснуть. Только не с занесенным над головой мечом!

Тревога погнала в кабинет Ива Криделя в тот же вечер.

— Я ездил в монастырь к матери. — Словно в бездонный омут! Сразу после неизменного вопроса о здоровье племянника.

Близорукие, но такие сейчас… проницательные? пронзительные? схожие с материнскими! — дядины глаза сверлят в упор. Ожидают продолжения. И оно последует. Деваться-то уже — куда?

— Моя мать требовала освобождения. Говорила: если не добьюсь для нее свободы — заявит, что я помогал Ирии убивать нашего отца… Это — неправда! — горячо воскликнул юноша.

Ведь действительно — неправда! Он бы никогда не поднял на папу руку. Это был несчастный случай!

А Ирия и в самом деле шла, чтобы отомстить отцу. Все знали, как она его ненавидит! Злобная девчонка просто опоздала…

Судьба и Творец Всевидящий знали это. И рассудили так, чтобы кару понес настоящий преступник. Но теперь из-за ядовитых козней ядовитой гюрзы Карлотты… И насквозь пропитанного ядом Бертольда Ревинтера!

— Но если неправда — зачем тогда волноваться? — едва заметно пожал плечами дядя.

Потому что Ирию осудили — хоть она и не убивала! В Эвитане любого осудят за медный лу!

— Вину в убийстве еще нужно доказать, — продолжал вещать тот, кого никогда не обвиняли ни в чём подобном.

Он не был в Ауэнте. И ему не подписывали смертный приговор — за чужой мятеж!

— Это я ничего не смогу доказать, — беспомощно проговорил Леон. — В Лютене все ненавидят мою семью. И будут рады избавиться от последнего лорда Таррента, чтобы… — юноша хотел произнести имя негодяя Ревинтера. Обоих негодяев!

Но со слишком поздним прозрением вспомнил, что он сам — не последний. Есть еще Чарли! Возможный будущий лорд Чарльз Таррент. И Ревинтерам придется избавляться и от него.

А еще…

Что страшнее? Что подлый финансист не остановится и перед смертью маленького сына Полины — если тот станет последним препятствием между Роджером Николсом и титулом лорда?

Или… что Полине самой куда выгоднее видеть лордом собственного сына, а не пасынка? И для нее он тоже может быть лишним препятствием…

И, наверное, подозрение подспудно зрело слишком долго. Потому что теперь шокирует куда меньше, чем из ядовитого плевка Карлотты.

— Леон! — непривычно властный голос Ива Криделя вырвал юношу из охватившей его паники.

Он невольно поднял глаза. И чуть не отшатнулся. Построжевшие дядины черты сейчас вновь до боли напоминают Карлотту. И почему-то — Ирию…

Наверное, потому что глаза Ива Криделя — зелёно-карие. С отчетливо проступившей сейчас прозеленью.

Почему Леон раньше этого не замечал? Почему он ничего вокруг не замечает? Пока носом не ткнут!

Дядя — вовсе не слабак и не добрый старик.