Андрей Мартьянов - Мировой кризис

Ответил, напрягая голосовые связки:

– Почитаете через месяцок-другой газеты – узнаете!.. А скажите, что за город внизу справа, в отдалении? Видите купола?

– Очевидно, Витебск, – ответил Игорь Иванович, бросив взгляд на оставленный в кабине планшет навигатора. – Как раз подходит по времени! Солнце взошло, значит, в Орше будем меньше чем через час! Только бы не промахнуться и не сесть незнамо где!.. Будьте любезны, позовите Христофора Феликсовича, сейчас начнем медленно снижаться…

Видимость была идеальная и Оршу определили безошибочно, за двадцать километров. Авиаторы взяли правее, к западу, стараясь отыскать поле для плац-парадов, где заранее должны быть вывешены крупные белые, голубые и красные полотнища, обозначавшие направление посадки.

– Ага, вижу, – сказал Сикорский, после единственного круга над городом. – Устроено удобно и понятно, как на всяком хорошем аэродроме. Умеют ведь, если захотят!

Ярко-желтый «Муромец» зашел на окруженное цепью солдат оршинского гарнизона марсово поле с северо-запада, аккуратнейше приземлился и вырулил прямиком к ожидавшей удивительных гостей группе всадников, за которыми виднелись повозки с бочками и полтора десятка господ в статском.

– Шесть часов тридцать три минуты, – отметил штабс-капитан, сверяясь с хронометром и записями штурмана. – Вместо восьми запланированных. Игорь Иванович, это уже не рекорд. Это всемирная слава.

– Последнюю сентенцию оставьте до посадки в Одессе. И сплюньте трижды.

Бенцион Крик по прозвищу Король сказал так:

– Мосье, я дико извиняюсь, но это раз и навсегда невозможно! Пускай человек приезжает инкогнито, пусть он носит вуаль на котелке, но я не хочу быть в его обществе публично. Иначе я поеду в Америку вслед за Япончиком, когда мне до слёз нравится Одесса!

Уговорить Беню сделать то, чего он ни в какую делать не хочет, это примерно то же самое, что построить Третий Храм в Иерусалиме на английские деньги. Так и уговорились: никакой публичности, никаких официальных бумаг и свидетельств, все шито-крыто. Власти об участии в этом деле Короля забудут навсегда. Имя не запятнается.

Очередную телеграмму из Петербурга курьер жандармского доставил поздно вечером и вручил Алексею Григорьевичу. Граф вначале не поверил: то есть как аэропланом? Каким? Это явная ошибка!

Сомнения развеяла Евангелина, пристально следившая за авиационными и техническими изданиями Европы: сверхдальний аэроплан существует и уже прошел многократные испытания. Естественно, такой перелет доселе никем и никогда не осуществлялся: сама Ева, несколько лет назад прославившаяся невиданным достижением на маршруте Вена—Будапешт—Белград с посадкой в столице Венгерского королевства, преодолела на машине Вилбура Райта всего-навсего пятьсот тридцать пять километров, троекратно меньше, чем от берегов Балтики до Черного моря!

– …Тип «Илья Муромец», – уверенно сказала Евангелина. – Никаких сомнений быть не может. Это единственный в мире самолет, способный летать на такие расстояния. В журнале «Люфтвахт» про него была обширная статья с техническими характеристиками, я могу поискать, если хотите…

– Свечин извещает, будто прибудет в Одессу завтра днем, – покачал головой Барков. – Немыслимо!

– Поступь прогресса не остановить, – не без пафоса ответила венгерка. – А теперь представьте, что через несколько лет можно будет запросто сесть на аэроплан в Париже и через несколько часов очутиться в Нью-Йорке или Рио! Никакая это не фантастика, уверяю, именно так и будет. Железные дороги, океанские лайнеры и автомобили уйдут в прошлое, уступив место авиации!

– Чересчур оптимистично, моя дорогая, – инерция цивилизации колоссальна: поверьте, даже через сто лет люди будут ездить на поездах и покупать шикарные авто…

Так или иначе концессионерам оставалось лишь ждать и следить на новостями. Первая ласточка прилетела поутру, в экстренном выпуске «Вестника Новороссии»: из Витебской губернии телеграфировали, будто известный энтузиаст воздухоплавания И. И. Сикорский на аэроплане ИМ-Б совершил успешное приземление в уездном городе Орша, затем же отправился далее. Цель маршрута держится в секрете, репортеры на поле допущены не были. По неподтвержденным слухам г-н Сикроский решился продемонстрировать миру качества своего аэроплана и посетить Константинополь.

– С Константинополем неплохо придумано, – согласился Барков, откладывая газету. – Как это в охранке именуют? Прикрытие? Значит, и впрямь следует ждать скорого явления господина подполковника.

После завтрака заглянул в гости Король: мосье Крика интересовало, отчего вчерашняя встреча оказалась сорвана – затягивание дела, смею заметить, донельзя опасно. Мы играем в сложную игру, господа, и чем быстрее окончим метать карты, тем лучше. Пришли в действие силы, о которых у меня очень смутное представление.

– …И предчувствия нехорошие, – закончил Беня. – Не знаю, как выразиться, но всем нутром чую: что-то в этой истории нечисто. Так нечисто, что даже прачка Зося Фельдман не отмоет, а таких прачек по нынешним временам в Одессе не рожают…

Джералд пустился в объяснения: господин Король, сегодня из Петербурга должен приехать один человек, важная персона, он как раз занимается нашим делом…

Беня Крик поинтересовался, по какому ведомству важная персона служит? Получил предельно честный ответ: по жандармерии. Занимается особо важными делами. Вхож, посвящен, пользуется исключительным доверием, ну и так далее.

– Боже ж мой, – вздохнул Король. – Как счастливо и тихо я жил до вашего приезда, господа. Налет, ресторан, Молдаванка… А теперь жизнь круто переменилась: сплошные заботы. Но ведь это интересно, не правда ли? Хорошо. Давайте договоримся сразу. Если этот ваш подполковник приберет к рукам ожидающую в Новой Дофиновке добычу, я умываю руки и считаю контракт выполненным. Одно условие: имя Короля не должно упоминаться. Нигде и никогда.

– Мы так и сделаем, – поспешил заверить Беню Джералд. – Я очень ценю услуги, оказанные вами, и…

– Ой, забудьте. И еще: если повезете важную персону из Петербурга в Дофиновку, он должен быть один. Не надо приводить с собой толпу урядников и конный полк. В противном случае свидание не состоится никогда.

– Слово, – кивнул лорд Вулси. – Мы собирались втроем: я, господин граф и его камердинер. Значит, теперь нас четверо…

– Договорились. Как только будете готовы, телефонируйте в ресторацию «Керкира», номер три-пять-один, передайте сообщение для мосье Голубчика, вас поймут… Студент заедет немедля.

Евангелина, заинтересовавшаяся вестями из Орши, попыталась рассчитать, когда ожидается прибытие «Муромца». Выходило, что если погода окажется благоприятной, аэроплан появится в небе Одессы от пяти до семи вечера. Приблизительно так и вышло – в четыре пополудни в отеле появился жандармский капитан, да не простой, а адъютант самого князя Думбадзе. Вытянувшись во фрунт, доложил Баркову, что его превосходительство ожидают как самого графа, так и английского лорда на одесском ипподроме. Срочно. Приказано сопроводить.