Чарльз де Линт - Волчья тень

– Но ты же встречаешь в Мабоне людей из Мира Как Он Есть?

Софи неохотно кивнула:

– Только не думаю, что это что-то доказывает. Знаю одно: во сне я не могу найти Джилли.

– Но надо же как-то убедиться, что у нее все в порядке! Я хочу сказать, с головой.

Софи невольно улыбнулась:

– Звучит двусмысленно.

Венди тоже улыбнулась, но тут же возразила:

– Я серьезно.

– Понимаю, – заверила ее Софи. – Попробую сегодня вечером еще раз с ней поговорить.

Венди потребовала подробного рассказа о таинственных двойниках, которые попались на глаза ей с Изабель, и Софи охотно удовлетворила ее любопытство, хотя не так уж много подробностей смогла добавить к прежнему рассказу.

– Но знаешь, что самое странное? – в заключение спросила она. – Иной раз примешь незнакомца за своего знакомого, но когда увидишь в другой раз или присмотришься, сходство такое поверхностное, что удивляешься, как можно было так ошибиться?

Венди кивнула.

– Так вот, с женщиной, которую я видела у парадной, было совсем не так. Конечно, я не успела ее хорошенько разглядеть, но ни на минуту не усомнилась, что вижу Джилли, а если не ее, так, значит, у нее есть сестра-близняшка.

Именно это больше всего встревожило ее. Отсутствие каких-либо сомнений в том, что она видит Джилли, хотя и знает, что такое невозможно. Она даже готова была рассказать все Джилли, но, войдя в палату, увидев ее с гипсом на руке и ноге, увидев парализованную руку, бессильно лежавшую на простыне, сочла свою мысль настолько бредовой, что не сказала ни слова. И все же с тех самых пор нерешенный вопрос точил ее. У Софи был верный глаз. Правда, Джинкс, заглядывая в гости, устраивал кавардак в электронных и механических системах вокруг нее, но что она видела, то видела, и беглого взгляда ей обычно хватало, чтобы достаточно точно описать встречного.

Может, надо все-таки обсудить это сегодня с Джилли.

Однажды давным-давно…

У каждого леса свое лицо. И я не о тех очевидных чертах, которые отличают английскую рощицу от центральноамериканских дождевых лесов или сосновый бор западного побережья от зарослей гигантского цереуса на юго-западе. Даже не о тех более тонких различиях, из-за которых сосняк в резервации к северу от Ньюфорда ничуть не похож на кедровник с березняком на холмах вокруг нашего Тилера, хотя между ними меньше двухсот миль.

Нет, даже если в разных лесах растут деревья и кустарники одной породы – например, лиственницы или хемлока, – в каждом из них свои запахи, свои звуки, свои шорохи и разговоры. Голос, который ты слышишь, вступая под лесные своды, не спутаешь с голосом никакого другого леса.

Неудивительно, что и Большой лес не похож на другие. Поразительно то, как в нем сходятся все леса всех времен. И дело не в высоте деревьев, не уступающих небоскребам Кроуси. Входя под сень Большого леса, узнаешь в ропоте его листьев голоса, какие слышала во всех лесах, где случалось бродить.

Должно быть, это и имел в виду Джо, когда сказал, что Большой лес – отражение первого леса, когда-то покрывавшего мир, созданный Вороном. Попав в него, легко представить, что перенесся к началу времен.

Последнее время я в основном держусь Большого леса и не ухожу далеко от того места, где оказалась впервые и встретила Джо. Здесь, как и в больнице, у меня много посетителей, но эти приходят не ради того, чтоб сказать «привет» Сломанной Девочке, старательно отводя взгляд от бинтов и тела под простыней. Это просто прохожие, которые кивают на ходу или заглядывают мне через плечо в альбом, радуясь возможности перекинуться с кем-то парой слов и передохнуть по дороге. Почти всех я вижу в первый и последний раз, но есть и постоянные гости. По большей части друзья Джо или его дальние родственники вроде Джолены или того парня, который назвался Нанабозхо и вполне мог оказаться братом-близнецом Джо: та же собачья голова на человеческих плечах. Разве что шкура серая, как у волка, а не каштановая, как у Джо, да глаза разные: правый карий, а левый – голубоватая сталь.

Нанабозхо, как Тоби, все хотел, чтобы я нарисовала его портрет. Я не возражала. Что-то восхитительно странное было в волчьих чертах под тенью широкополой шляпы, в сочетании человеческой фигуры со звериной мордой, обрамленной длинными темными косами.

Я все жду, не появятся ли девочки-вороны, но из всех врановых мне встречаются только кузен и кузина Джека Доу, темноволосые погодки с широкими лицами кикаха. Они представляются мне как Кан-дис и Мэтт. Один другого тощее, но хорошенькие, чем никогда не мог похвастать Джек. Хотя они разговорчивы и дружелюбны не меньше Джека, но чудесных сказок не рассказывают, а просто сплетничают. Должно быть, его дар сказочника вместе со старым школьным автобусом унаследовала рыжеволосая Кэти Бин.

Раз я вижу глядящую на меня издалека женщину с головой белой бизонихи на плечах. Весь лес затихает, даже вечный ропот листвы Большого леса превращается в еле слышный шелест. Мне очень хочется с ней заговорить, но горло пересохло, и я едва дышу – где уж там встать и подойти к ней.

Затишье продолжается даже после того, как она исчезла, а потом Большой лес словно переводит дыхание. Опять трещат белки, бранится вдалеке сойка, хлопают над головой крылья пролетающего ворона, а хриплое карканье раздается, когда он уже скрылся из виду.

Когда снова появляется Нанабозхо, я спрашиваю его, но он только улыбается:

– Обычные шутки таинственной матушки-земли Нокомис.

– Ну, на меня они произвели впечатление.

– На всех производят. И ничего удивительного, если подумать.

Я вопросительно поднимаю брови.

– Ну, – поясняет он, – может, Ворон и создал мир, но заботится о нем с тех пор одна Нокомис.

– Ты хочешь сказать, она на самом деле?..

Нанабозхо ухмыляется, в его серо-голубых глазах стоит смех.

– Точно тебе говорю. Знаешь, кто-то ведь должен этим заниматься, а кто еще возьмется за такую работу?

– Мне кажется, мы все должны ей помогать. Я бы непременно постаралась.

Он снова становится серьезным.

– В следующий раз, как ее увидишь, обязательно скажи об этом. Ей не помешает лишняя пара рук.

Есть и другие, кто не подходит близко, но те просто стесняются. Женщины-оленихи робко показываются из-за деревьев, мгновенно скрываются, стоит на них взглянуть, и тихонько возвращаются, когда думают, что я не вижу. Несколько раз я видела маленького быстроногого человека-зайца: уши у него падают на плечи, как длинные косы. Он застенчиво улыбается мне издали, но держится на расстоянии. Совсем недавно мне попалась на глаза группа лесных человечков – точь-в-точь как на иллюстрациях Элен Вентворт. Я с детства запомнила ее картинки в моей любимой книге сказок, а теперь точно знаю, что рисовала она с натуры. Трудно понять, почему эти существа не рассыпаются на отдельные веточки и сучки, – разве что их скрепляют клочки мха и ниточки лиан. Правда, я их плохо разглядела. Они перекликаются тонкими птичьими голосами, машут и улыбаются мне, но близко не подпускают. А жаль. Я бы хотела сделать подробный портрет, а не те беглые эскизы, которые успела набросать, прежде чем они скрылись с глаз.