Богатырь и Звезда Сварога: Быль 2 - Александр Дубоносов

Патша? Что скрывает старшина и зачем Патше сдалась божок? Пожалуй, стоит задать старому оборотню несколько вопросов.»

— К старику не ходили? — заёрзал на стуле Яромир.

— Как ты пропал, так и он. — Офела положила руку на руку заметно взволновавшегося Яромира.

— Старшина каждый день отправлял людей к алтарю Тары с берестой, дак и тут всё без толку.

— Если честно, то это мы тебя, Яромир, хотели за него спросить. Ведь только ты один знаешь, как его найти.

Теперь и Яромир судорожно забарабанил пальцами по столу и задёргал ногой. Внутри зудело нехорошее предчувствие.

— Полно о плохом! — выдохнул он, натянуто улыбнулся Офеле и постарался сменить тему. — Разве ничего хорошего не случалось?

— Ну как сказать, — Ермола почесал начинающую лысеть макушку. — Люди женятся, помирают, рождаются. Как всегда… Тот круг знаешь какая пшеница уродилась?! Все закрома по деревне до отказу забили. Правда в этом аки отшептали. Голодная зима обещается. Купцы как не ходили, так и не ходят, мы уже свыклись. Добромил, вот, даже подушную подать отменил. О, как! Ерёма с Алесей уже почитай второго ждут, знахарка нашептала, что девчонка народится, только придётся им за это чем-то пожертвовать… Брехня в общем!

При даже таком коротком упоминании о Ядвиге, щеки Яромира налились краской.

— Гляди, — Офела игриво толкнула Ермолу в плечо, указывая на Яромира. — А наш богатырь-то — влюбился!

Яромир покраснел пуще прежнего и постарался побыстрее отвести взгляд в сторону.

— Да-а, — мечтательно протянул Ермола. — Хороша чертовка…

— Ах так, — Офела в сердцах толкнула Ермолу и тот с грохотом повалился на пол. — Сейчас покажу тебе чертовку!

— Для него же хороша, драгоценная моя! Свет жизни моей! — поспешил оправдаться Ермола, крепко прижавшись к вставшей над ним Офеле. — Не уродилась ещё та, чья краса способна затмить твою, моя ненаглядная!

— Ух, сладоуст несчастный! — пригрозила ему пальцем Офела. — Всё, хватит уже посиделок. Глубокая ночь на дворе.

— А к Ядвиге ты, всё-таки, присмотрись, — прошептал на ухо Яромиру разивший перегаром Ермола. — пока, кто другой не увёл.

Яромир ответил другу коварной улыбкой, по которой Ермола сразу всё понял и поддерживающе похлопал друга по плечу.

— Благодарю, Офела, — Яромир тяжело встал на ноги и качаясь побрёл к двери. — за стол богатый, за приём радушный. Накормили, напоили, но нужно мне дальше топать.

— Далеко собрался?! — Офела подхватила Яромира под руку и усадила на пороге. — Сейчас в сенях тебе постелю. Проспишься и иди, куда глаза глядят! Времена сейчас неспокойные, а тебя только-только на ноги подняли.

Яромир на всю жизнь усвоил, что если Офела что-то решила, то её уже было не переубедить, поэтому он медленно отворил дверь и на карачках выполз на крыльцо.

Разгулявшийся ветер лихо закручивал опавшие желтые листья по двору, от круговорота которых Яромира ещё сильнее мутило.

Благо ночная прохлада быстро приводила в чувства.

Яромир навалился спиной на стену и задумался, вглядываясь в яркую луну на безоблачном небе.

— Не спи красавица, — замёрзнешь! — на крыльцо вышла Офела, потуже укутываясь в шаль из овчины. — Я тебе в сенях постелила. Пойдём.

— Куда идти-то? — с заметной печалью ответил Яромир, не отводя пустого взгляда от ночного светила.

— Вот оно что… — оценивающе подняла бровь Офела, заглянула в сени, сняла с крючка Ермолин армяк и набросила его на Яромира. — Чтоб не озяб! И подвинься! Вижу же, что выговориться хочешь.

Обычно грубый, приказной тон Офелы наполнился лаской и пониманием, от чего Яромиру поначалу стало не по себе, но, увидев в её глазах теплоту и заботу он смог расслабиться.

«Вот где моя настоящая семья…»

Яромир ответил Офеле улыбкой и постарался просунуть руки в рукава армяка, только без её помощи надеть его так и не получилось.

— Ну, выкладывай, недотёпа! — Офела с усмешкой поддернула воротник армяка и села рядом с Яромиром.

— Чем дальше в лес, тем злее волки… — после недолгого молчания пробормотал Яромир. — Я же, как по колдовству, вернулся! С вами так спокойно, так хорошо, но я-то всё равно места себе найти не могу. Понимаешь? Эта старая карга, Патша, милая Верея, Кривжа, треклятый Слав-город, а с ним и Игорь с марамойкой Мариной! Тьфу!

Он тихо выругался и презренно сплюнул на землю.

— Невзлюбил ты её.

— Полюбишь тут! Ведьма, околдовала брата… Путает его мысли, будто леший в тумане и глаза у неё такие, знаешь, как у кошки, — ненастоящие! Вот ты — веришь в колдовство?

— Тут не поверишь… — подавленно пробубнила Офела. — И так сплошь да рядом нечисть всякая житья мирного не даёт, так ещё и ты заявляешься со своими колдуньями, оборотнями, чудо-камнями, славными князьями и ещё пёс знает чем! Нам тут всем и так много чего досталось. Благо Боги присматривали, прятали от зла, сгинуть не дали. Теперь, вот, гляжу на тебя и вижу, что за тобой это всё по пятам тянется. Не будет спокойствия ни тебе, ни всем нам…

— Тогда я завтра же уйду! — недовольно фыркнул Яромир.

— И далеко ты такой дойдёшь? — язвительно улыбнулась Офела. — Посмотри на себя: сколько веревочке не виться, всё равно её конец домой тебя ведёт. Надеюсь, ты ещё не запамятовал, что мы всё ещё твоя семья? И Ермола правильно тебе нашёптывал, — присмотрись к знахарке. Хоть по ней и видно, что она баба не пальцем деланная, но при этом — добрая и ведающая, хорошей женой станет. Тебе такая ой как нужна! А девочку эту выбрось уже из головы. Чего так зацепился за неё?

Яромир глубоко втянул воздух и с большой печалью выдохнул:

— Не знаю я… — он нервно почесал затылок. — Бывает так: запала в душу и всё тут!

— Разве в Слав-городе других девок не было? — игриво подмигнула Офела и подтолкнула Яромира плечом.

— Да были, чего уж таить… — смущенно улыбаясь ответил Яромир. — В отгульный с Гришкой разве можно было без девок остаться?! Только Верея всё никак из головы не выходила. Она всегда мне казалась такой чистой, доброй и совершенно невинной… Мне она чудилась цветочком, который нужно было оберегать. И я не смог себя сдержать, когда услышал от Патши, что он сделал…

— Эх, молодость! — мечтательно заулыбалась Офела. — Отпусти её. Всё что мог, ты для неё сделал. Отомстил! Теперь Верея в Ином мире, со своей семьёй, плывёт по водам Смородины на украшенной ромашками березовой ладье. Для неё жизнь уже закончилась, а у тебя только-только начинается! Я же видела, когда Ермола про знахарку заговорил, как твои глаза заблестели!

Яромир постарался спрятать от Офелы смущенную улыбку, но всё, что ей было нужно, она уже заприметила.

— Да и гори оно всё синим пламенем! — окончательно