Возвращение Колдуна - Александр Николаевич Гальченко

сыном, которого у меня никогда не было, но я не знаю его. Ты наверняка знаешь историю о тёмной ночи. Да, да… Конечно слышал. Все те люди, твари, которые были когда-то людьми, все они творение его рук. Это нигде не упоминается, твой отец так решил. Я понимаю его, это мудрое решение. Такие истории будоражат умы глупцов. Молодые маги ищущие славы, наслушаются такого и начнут поклоняться ему. Ему, победившему саму смерть. Самое интересное – он никогда не был тщеславным. Он не стремился к власти, он был добрым, понимаешь, добрым хорошим парнем. До сих пор не пойму, как он мог так прятаться, скрывать от меня своё нутро.

Занавеска дёрнулась, хозяйка наклонившись поставила ещё три кружки, и забрала одну пустую, Яшка пил явно быстрее остальных. Развернувшись она покинула гостей и Яков оценивающе проводил её виляющие ягодицы.

– Глаза в пол! – раздражённо, сквозь зубы прорычал Ливадий. – Она чужая, на гостеприимство так не отвечают.

Яшка вжал голову в плечи, он был явно удивлён такой резкости старика, и решив не спорить, принялся заливать неловкость хмельным.

– Через несколько лет после его ухода, – тяжело вдохнув, продолжил маг. – я хотел поговорить с ним. Его обитель находилась в одной из гор Бурого Хребта. Ты не представляешь, что мне пришлось увидеть… В четырёх комнатах… Там были клетки. Клетки из толстых кованных прутьев. Десятки, если не сотни, людей были заперты в них. – голос Ливадия дрогнул. – Изувеченные, измученные пытками и голодом, лишённые рук, глаз, или ног. Впрочем… Я сгущаю. На столько искалеченных было не много. Они молили о помощи. Бабы, мужики, старики и дети. Ты понимаешь Алёша? Там были дети. В отдельной клетке, с деревянным корытом, прибитым к полу, разделённым пополам. Словно для свиней, вот вам жрать, а здесь вода. Как он мог издеваться над детьми? Разве этому учил я его все годы? Я открыл клетки, помог всем, кому смог. Многие были на грани, он запятнал их своей магией, и я не смог излечить их… Их было шестеро, но помню я лишь одну. Молодая, Яшке бы понравилась, у неё было на что посмотреть… – Ливадий посмотрел на Якова и тот увидел, как блестят его налившиеся глаза. – Шея её была разодрана, я до сих пор помню кровь, слепившую её рыжие кучерявые волосы. Проклятая кровь стекала по её груди и не хотела останавливаться. Она глядела на меня, и тихо просила о помощи. Как зовут тебя дитя? Спросил я её. Она ответила, и я лишил её жизни. Задыхаясь она смотрела на меня двухцветными глазами, проклиная и благодаря одновременно. Её звали Нина. Я хотел сжечь там всё, но мне не хватило сил. Мне стоило дождаться его. Принять на себя его гнев… Но я не остался.

Ливадий сделал несколько глотков, и немного успокоившись продолжил:

– Его ответ был страшным. Он напустил мертвецов на округи. Я не знаю сколько их было. Много. Не желая более терпеть это, мой круг, не дождавшись моего возвращения, отправились к нему.

– И он убил их. – произнёс тихо король.

– Да. Он убил их, всех. Разом. Мы с твоим отцом сожгли его, при все людно, на площади. Я не знаю, как он вернулся. Говорят, он обманул смерть. Вот только как? Я не знаю.

***

Светящиеся камни освещали путникам дорогу. Небо затянули облака. Миша курил трубку, периодически задавая вопросы о магии, и о мире, в который он попал. Разгулявшийся ветер заставил их идти быстрее, подгоняя их, предупреждая о надвигающейся буре.

– Нужно ускориться, – обратился Пашка к товарищам. – совсем не много осталось, не охота мокнуть.

Лес, сопровождавший их по левую руку, понемногу начал отдаляться. В него врезались поля. Яркая вспышка ослепила всех кроме Михи, молния ударила совсем рядом и гром тут же лёг тяжёлым рёвом на их перепонки. Машка, вздрогнув от неожиданности, схватила Мишу за руку и сжала её с силой, которой явно не должно быть в её утонченных, музыкальных, пальцах.

– Тише, тише. – успокаивающе обратился он к девушке, больше переживая за свои кости чем за её моральное состояние. – Уже скоро.

Он понятия не имел скоро или нет они доберутся до обещанного ночлега, но посчитал эту фразу уместной. Вскоре новая вспышка света озарила горизонт справа. Теперь слева. Гроза бушевала и несомненно, они были в самом её центре. Пройдя ещё некоторое расстояние, после очередной вспышки, сопровождающейся небесным раскатом, в стороне, не очень далеко, можно было успеть заметить силуэт.

– Штой!!! – закричал незнакомец и бросился к лесу, именно туда, где от удара молнии, вспыхнуло дерево. Рене обнажил меч, это было машинальное движение на что-то неожиданное в пути. Так был устроен этот человек, всегда быть готовым. – Вернишь! Я вшё равно тебя поймаю!!!

– Что это? – спросила Маша и пальцы Михи захрустели ещё сильней.

– Чёрт его знает. – ответил Ренестон, всматриваясь в темноту.

– Не останавливайтесь. – прервал раздумья чародей. – Ливанёт же сейчас. Быстрей.

Путники ускорились и через пол часа с небольшим вошли в деревню. Павел вёл их уверенно, он знал здешних жителей, знал, что, не взирая на то, что он не был здесь более года, ему всегда рады, и всегда найдётся кров. Они шагнули на крыльцо одного из домов и, как только чародей постучал в дверь, крупные капли засыпались с неба, барабаня, и прибивая пыль к земле.

***

Андрей лежал в своей комнате, на своей кровати. Дария боялась засыпать пока он рядом и ему пришлось уйти. Солнце зажигало округу, но просыпаться парень не спешил. Дверь бесшумно отворилась, и в комнату тихонько вошла Дария. Поставив на стол медный чайник и пару чашек, она склонилась над спящим и поцеловала его. Он ответил на поцелуй, открыл глаза, и потянул гостью. Девушка не сопротивлялась, она запрыгнула на кровать, усевшись на нём верхом.

– Доброе утро. – произнесла Дария отпрянув от Андрея.

– Это даже приятней чем ночью.

– Приятнее? Почему же?

– Я думаю не стоит говорить об этом. – ухмыльнулся он.

– Нет уж, продолжай.

– Ночью от тебя псиной пахло. Немножко.

– Ах ты… – прищурив глаза, протянула она и отвесила ему лёгкую пощёчину. После чего схватила его за лицо, сжав щёки и вновь поцеловала.

– Прости. – прошептал он.

– Да нет, всё хорошо. – девушка глядела ему в глаза, прикусив нижнюю губу.