Джоэл Розенберг - Воин жив

Брен Адахан покачал головой.

– По тому, как вы с Джейсоном все описали, – это слишком сложно. Даже если ты попадешь внутрь с помощью дерева…

– Чего делать нельзя. Оно набито ловушками – там по крайней мере три силка на ветках, без которых на стену не влезть. Джейсон, ты разве не видел пней?

– Пней?

– Ну да, пней. Перестань изображать греческий хор!.. Они посрубали все деревья, оставили только это. Ты что – не увидел?

Джейсон собрался было сказать, что как раз и занимался осмотром и непременно заметил бы пни, но это прозвучало бы оправданием.

Кроме того, Уолтер Словотский, сам записной врун, в любом случае не поверил бы ему.

– Вы мне тут не поможете, так что уходите. Это – мое дело. – Словотский повел плечами, одеяло тут же сползло. Уолтер плотнее запахнул его. – Эти ваши чертовы сигналки всполошили рабовладельцев – теперь они гудят что осиный рой.

– А не потому они гудят, что вы их бьете? – мягко поинтересовался Дарайн.

Словотский засмеялся, но смех прозвучал устало.

– Возможно, и так… Я не знаю, как вывести всех рабов, но что я могу – это снять часовых на соседних домах. – Он приподнял бровь. – Ты заметил, что они поставили двух часовых – на чердаке сарая и под крышей сгоревшего дома?

– Не держи меня за болвана. Разумеется, заметил. – Джейсон прикрыл ложь улыбкой. – Как я мог упустить что-то настолько очевидное?

– Ты сын своего отца. Порой я об этом забываю. – Словотский улыбнулся в ответ. – Ладно, значит, я их снимаю, пробираюсь внутрь, оставляю за собой пару-тройку трупов, открываю клетки, потом развожу огонь пожарче, крушу, что под руку попадет, устраиваю много шуму – это даст хоть кому-то из бедолаг возможность удрать – и исчезаю. Чтобы устроить все это, вы мне не нужны; вы не умеете пропадать в никуда, как я. Даже если они вас и не заметят – что вряд ли.

Большая часть спасшихся рабов будут пойманы местными – одна из причин, почему отряды Приюта стараются не действовать в городах: лучше бить рабовладельцев там, где не надо отвлекаться на местных, – но кое-кто сумеет прихватить одежду, оружие и деньги и нанять перевозчика в какой-нибудь ближний порт. Салкет, как многие области Эрена, был объединением мелких баронств – бароны собирались изредка для разрешения общих проблем, при этом прекрасно обходясь без общего правительства. Во всеобщих интересах было, чтобы, скажем, торговец лошадьми из Тройной Деревни вернул Ветерану Тесфорскому коня с его тавром; совсем другое дело – когда речь заходила о возврате беглого раба, который, пусть и теоретически, мог приходиться этому самому торговцу родичем.

Однако была в плане Уолтера одна загвоздка.

Джейсон подался вперед.

– А что ты станешь делать, когда от двадцати до пятидесяти работорговцев, вооруженных ружьями и всем, до чего еще смогут дотянуться, выскочат из «Серебряного гриба», окружат Палату и станут расстреливать всех и вся, выбегающих из ворот и перелезающих через стену?

Словотский смерил его ледяным взглядом.

– Я о них ничего не знаю. Ты мне не рассказал.

– Мне в голову не пришло, что ты упустишь нечто, столь очевидное. Кроме того, ты был занят: говорил сам.

Спустя долгий миг Словотский улыбнулся.

– Что было, то было… Я должен подумать. – Он уселся поудобнее, попивая чай и глядя на мигающие огоньки в камине, словно мог набраться от них мудрости.

В конце концов он покачал головой:

– Не могу ничего придумать. Черт… Там внутри – от двенадцати до восемнадцати человек. Можно бы, конечно, перебить часовых и охрану да и смыться – но у нас и приблизительно не хватит ни людей, ни ружей, чтобы сделать это достаточно быстро. – Он наморщил лоб. – Как у вас с деньгами?

Джейсон пожал плечами.

– Нормально. А что?

Словотский почесался.

– Значит, завтра поутру выясни, можно ли нанять тут полдюжины лошадей; если выйдет – уезжайте подальше и ждите. Я вас нагоню, и мы уйдем от любой погони, если будем гнать как следует – и менять лошадей. Мы должны попасть на ваш корабль, обогнав преследователей на полдня, и быть уже за горизонтом, когда явятся работорговцы. Потом мы встречаемся с драконом и улетаем. – Уолтер потер покрасневшие глаза тыльной стороной ладони. – Я выгорел, парень. Укатали сивку крутые горки.

Джейсон отодвинулся и внимательно на него глянул. Так быть не должно. Потусторонники считались лучшими, в особенности же – Уолтер Словотский; меткие словечки, хитроумные планы рождались у него так же, как у Лу Рикетти – его гениальные изобретения: просто, весело, вроде бы между делом.

Уолтер Словотский не должен, не может быть таким – просто измученным, усталым стариком. Словотскому за сорок, он в общем-то одной ногой уже стоит в могиле, – и каждый прожитый год был виден на его лице, когда он допил чай, пошатываясь, добрел до тюфяка и рухнул на него: сперва на колени, потом – на четвереньки, а потом зарылся в одеяла и заснул, едва успев лечь.

Брен Адахан поднялся и потянулся.

– Возьми первую стражу на себя, Дарайн.

Воин кивнул:

– Хорошо.

Джейсон отправился в ванную и потрогал воду. Все в порядке: теплая. Глаза у него слипались, а ложиться грязным не хотелось. Его царапины Дарайн промыл, так что заражения можно не бояться – но Джейсону казалось, что грязь, в которой он вывалялся сегодня не один раз, въелась в каждую пору его кожи. Он сбросил вонючую одежду и поднялся по лесенке, потом с наслаждением погрузился в воду.

План Словотского обязан сработать, решил он. У них не хватает огне…

Джейсона словно подбросило.

– Уолтер, проснись! Дарайн, буди его!.. – Он выскочил из лохани и быстро обтерся.

– Какого черта? – проворчал Словотский, когда Дарайн растолкал его. Глаза его были красными, он тер их тыльной стороной ладони.

Джейсон протянул ему два револьвера.

– Ты сказал – у нас мало огнестрельного оружия, – проговорил он, отщелкивая цилиндры. – Ты знаешь, что это?

– Откуда ты… – чертов Лу! – Словотский взял один из револьверов и принялся покачивать его в ладони, словно дитя. На миг он прикусил губу – и выпрямился. – Чертов Лу, – повторил он, и голос его был молодым, твердым. – Лысый сукин сын, он снова сделал это! – Сон с Уолтера как рукой сняло. – Да. Я знаю, что это. Сколько у тебя патронов?

– Две сотни. Нет – сто девяносто девять. Ну как – хватит у нас оружия?

Уолтер молчал долго – так долго, что Джейсон совсем было собрался заговорить, но в последний момент передумал.

– Да, – сказал наконец Словотский. – Теперь – хватит. – Он склонил голову набок. – Твой отец умел пробуждать в людях скрытые силы… даже когда им, казалось, и взяться-то неоткуда. Со мной он это тоже проделывал. Похоже, этот дар ты у него унаследовал. – Глаза его блеснули. – Пошли спать. Завтра мы напишем записку – ту, про Воина. Что он жив.