Кто-то внутри (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич

И если я не хочу этого допустить, то мне нужен новый план. И воплощать его придется в одиночку, не рассчитывая на помощь других людей.

Здесь никому нельзя доверять, и даже враг моего врага оказался мне совсем не другом.

— Ты уже подзарядил наши аккумуляторы? — спросил я.

— Я в процессе. А что, ты уже задумал очередную глупость?

— Нет, просто хочу быть уверен, что оружие полностью перезаряжено и готово к бою, — сказал я.

— Под землей потоки ци сильнее, — сказал он. — Так что уже через полчаса я все закончу.

Я закрыл глаза, все равно ни черта не видно, а Нурлан унес с собой единственный фонарик. И как я должен идти по его следу в полной темноте? Может быть, он и не рассчитывал, что я вообще смогу отсюда выбраться.

И уж всяко у меня уйдет на это больше часа, даже если в итоге я не приду прямо в руки патруля цинтов…

Он отправился со мной на вылазку, потому что не смог бы удержать и хотел узнать обо мне чуть больше, чем было известно на тот момент. А потом воспользовался удобным случаем, чтобы от меня избавиться… Что ж, хитрость, умение быстро принимать решения и безжалостность — это очень неплохие качества для одного из лидеров сопротивления, но мне от этого совсем не легче. И, по сути, моя позиция сильно ухудшилась даже по сравнению с той, что была у меня сразу после операции Юры и убийства Цзиньлуна — я потерял свой козырь в виде сотни заключенных в транспортировочные контейнеры демонов. Мне теперь даже торговаться не с чем.

Взамен я приобрел очередную толику знаний об этом мире. И о червоточинах, которые ведут в другие миры. Равноценный ли это обмен?

Пока не возьмусь судить.

— Я готов, — сообщил Сэм.

Я сел и открыл глаза, обнаружив, что вокруг стало не так уж и темно. Окружающий мир из непроглядно черного стал серым, появились контуры и очертания предметов.

— Я слегка адаптировал твое зрение, — сказал Сэм. — Мне и самому так гораздо удобнее.

— Премного благодарен.

Часа, о котором говорил Нурлан, еще не прошло, но я решил, что ничего ему не должен и не обязан соблюдать условия, которые были выдвинуты в одностороннем порядке, и отправился в указанном им направлении. Сначала идти по его следам было нетрудно — мне не встретилось ни одного ответвления, но потом, спустя две открытых им двери, я обнаружил уже два подземных прохода, расходящихся друг от друга под небольшим углом.

Я выбрал левый проход и двинул по нему, очень скоро под ногами захлюпала вода, запах гнилости и плесени, стоявший с самого нашего спуска в коллекторы, стал усиливаться. Когда я начал сомневаться, правильно ли выбрал направление, Сэм скомандовал мне замереть.

Я подчинился и тут же услышал шаги и звуки расплескиваемой тяжелыми ботинками воды.

Там был не один человек.

И, в отличие от меня и Нурлана, эти люди не старались скрыть свое присутствие.

— Он тебя сдал, — сказал Сэм.

— Возможно.

Они были уже близко. Идти назад смысла я не видел — услышат, даже несмотря на весь тот шум, что они производят сами. Я нашел небольшую выемку в стене и прижался к холодному бетону, стараясь стать как можно более незаметным. На какой-то момент я, наверное, даже дышать перестал.

И сильно пожалел, что при мне нет какого-то нормального оружия. Обычный нож, пусть он и не настолько смертоносен и не способен резать броню, как бумагу, все-таки не светится в темноте и не может выдать своего владельца.

Равно как и пистолет…

Энергетическое оружие совершенно изумительно в бою, но не подходит для тайных засад.

— Четверо, — сообщил Сэм.

Или он слушает окружающее пространство не только моими ушами, либо его аналитические способности куда сильнее моих. Я бы определил число нападающих, как «больше двух», но решил прислушаться к словам демона.

Впрочем, они не были нападающими, ведь напасть собирался я сам. И неважно, случайный ли это патруль, отправленный в канализацию на всякий случай, или их каким-то образом навел на меня Нурлан.

Они — цинты, и они умрут.

А если они не цинты? Если Нурлан передумал и прислал за мной подкрепление? О каком вообще дальнейшем доверии может идти речь, если я на них нападу?

Они были уже рядом. Таиться дальше смысла не было, я призвал в свою правую руку шпагу, а в левую — кинжал, и выпрыгнул из своего укрытия, как чертик из табакерки.

Я замешкался только на миг, которого хватило мне, чтобы определить, враги передо мной или друзья. Что ж, сопротивление не ходит в имперской форме с иероглифами, и не носит оружие напоказ…

Значит, цинты.

Передо мной, на расстоянии вытянутой руки, оказался закованный в броню человек, и я пронзил его грудь кинжалом, взрезав его, как мешок с картошкой. Его теплая кровь хлынула на мою руку, он даже крикнуть не смог, из горла вырвался только короткий предсмертных хрип.

Он не успел упасть в воду, как я уже шагнул вперед, метя в следующего шпагой, но мой смертоносный удар был остановлен небольшим круглым щитом, поразительно напоминающим баклер.

Разумеется, он был золотистым и светился в темноте так же, как и моя шпага.

Глава 26

Я далеко не величайший фехтовальщик своего времени, у нас в Академии это вообще как дополнительную дисциплину преподавали, а на дуэлях я дрался не так уж часто, не больше двух раз в год. Но все же по меркам Российской Империи моего мира холодным оружием я владел очень неплохо. По крайней мере, у меня была некоторая привычка его использовать не только на парадах.

А у всех низкоранговых симбов, с которыми мне довелось столкнуться до этого момента, обнаружилась одна общая проблема — у них не было опыта драки насмерть с себе подобными. Они привыкли иметь дело с обычными людьми, которые, по большому счету, вообще урона им нанести не могли, привыкли заканчивать драку одним смертельным ударом, и не были готовы к противостоянию с равными себе по силам.

Ведь даже безобидные тренировки с себе подобными требуют затрат энергии, а ее потом надо как-то накапливать, и, как я понимаю, процесс ее аккумулирования для всех остальных выглядит совсем не так же просто, как для меня. За меня-то всю работу делает Сэм, а их симбиоты-зомби и шага самостоятельно ступить не могут.

А когда ты постоянно имеешь дело с противником, который гораздо ниже тебя по классу, ты расслабляешься. Какой смысл совершенствовать свое искусство, если и того, что есть, хватает за глаза?

По крайней мере, вот такая у меня была теория, которая объясняла, почему я до сих пор выходил победителем из наших схваток. Конечно, их было не так много для более-менее достоверного статистического исследования, но другие версии тогда мне в голову не приходили.

Я имею в виду, что бы сделал я сам на месте цинта, встретившего мою шпагу щитом? Я бы немедленно попытался бы контратаковать оружием, которое держал бы в другой руке.

Но у него в другой руке вовсе не было никакого оружия. Полагаю, он выставил щит рефлекторно, но относительно того, что должно было произойти дальше, у него никаких рефлексов наработано не было.

Потому что он привык иметь дело с обычными людьми, вооруженными обычными железяками, а если ударить по энергетическому щиту обычной железякой, шпагой или куском арматуры, неважно, железяка от этого придет в негодность и второго удара не последует, противник, оставшись безоружным, придет в замешательство, и у тебя будет едва ли не несколько секунд, чтобы спланировать свои дальнейшие действия.

Я понял это по свечению, появившемуся возле его пустой до этого момента руки, но узнать, оружие какой конфигурации он пытался призвать, мне было уже не суждено, потому что я сунул кинжал ему в бок. Щит погас, когда симбионт перебросил поток энергии в регенерацию, но это ему не помогло. Входящего урона было явно больше, чем регенерация могла бы восполнить, я рванул кинжал вверх, распоров его грудную клетку, и он рухнул мне под ноги.

Третий атаковал мечом из-за его спины, я принял удар на шпагу и отвел его в сторону. Золотистое лезвие меча врубилось в стену, а мой кинжал — куда-то в район его солнечного сплетения. Цинт умирал медленно, брызгая на меня кровью и мешая последнему члену отряда вступить в схватку. Когда он наконец-то упал, четвертый стоял передо мной, держа то ли по короткому мечу, то ли по длинному кинжалу в каждой руке.