Лечим все, кроме истинности (вылечим всех)

Но я поспешила, ошиблась. И вот теперь, видимо, расплачусь за это сполна.

Сколько я простояла в растерянности, не знаю. Только с каждой минутой лес казался все более неприветливым, пугающим.

Курчавые лиственные деревья тянули ко мне корявые сучья, словно изломанные артритом пальцы. Солнечные лучи с трудом пробивались сквозь плотные кроны, порывистый ветер путался в них и сердито шуршал листвой. Вонь от подгнивших листьев смешивалась с приторно-сладким ароматом цветочного нектара, грибным запахом. И от этого дикого коктейля тошнота подкатывалась к горлу, в носу свербило.

Под ногами торчала редкая пожухлая травка, кое-где почти полностью скрытая палой листвой. Тишина угнетала. Лишь изредка тревожно пересвистывались птицы, да кто-то ритмично стучал в дерево. Возможно, местный дятел.

От холода и сырости меня пробил сильный озноб. Или я затряслась от страха?

Тени сгущались, подступали все ближе. Время текло лениво, неспешно, а я не видела выхода.

Пройти сквозь паутину нижней магии, не коснувшись ее, не было ни малейшего шанса. Но и ждать у моря погоды смысла не имело. Сколько бы часов ни прошло, прошлого не изменить.

Станет лишь хуже. Я устану, ослабну, внимание притупится, не говоря уже о скорости реакции. Я понимала все это, убеждала саму себя, что дальше «тянуть резину» нельзя. Но тело словно окаменело, а ноги упорно отказывались двигаться.

Я беспомощно оглядывалась, опасливо ежилась. Зубы отстукивали неровный ритм. Сердце барабанило в ушах, холод в желудке совсем не помогал хоть немного согреться.

Я одна… И никто не поможет. Что же делать? Зажмуриться и бежать? Будь что будет?

Словно ответом на немой вопрос, лес загудел, зашуршал и… я услышала странные вопли. Они походили и на звериные и человеческие одновременно, но очень отличались от зычной переклички оборотней в любой ипостаси.

В висках запульсировало, я сжалась так, что свело плечи и челюсть.

Вопли усилились, и паутина нижней магии пришла в движение.

Нити задрожали, словно кто-то дергал за них, замерцали изнутри желтоватым светом.

Душа ушла в пятки, я замерла, наблюдая за тем, чего боялся даже могучий Маллес, даже отважный Рик, даже самодовольный Вагр.

Паутина тряслась все сильнее, и вдалеке, из-за деревьев показались жуткие создания. Перерожденные, догадалась я.

Латифа была права – они совсем не походили на зомби, скорее на каких-то космических монстров.

Перекошенные яростью человеческие лица, когтистые лапы, поросшие колючками, шерстью, чешуей – всем вперемешку. Одутловатые тела, словно передо мной утопленники. И глаза… черные, с желтоватыми отблесками, как паутина.

Верберы, верлисы, вертигры и верпантеры… в них уже с трудом узнавались знакомые мне виды оборотней. Перерожденные выглядели по-разному, но одинаково отвратительно, страшно и… целеустремленно.

Они двигались как единое целое, вышагивали в такт, не замечая препятствий.

Оцепенение прошло спустя несколько секунд, сменилось удушливой паникой.

«Боже! Как же я влипла!» – билась в голове одна отчаянная мысль, бешеный гонг сердца в ушах оглушал, мешая сосредоточиться.

Бежать было некуда – монстры наступали со всех сторон. Путы нижней магии угрожающе вздрагивали, так и норовя зацепить.

Я зажмурилась, понимая, что все – это конец.

Сердце сжалось так больно, так отчаянно…

Неужели я больше не увижу Рика? Неужели даже не извинюсь за свой побег? Ну почему все так?

Глаза обожгло, по щекам потекли слезы.

«Сами-и… Сами-и… моя Сами-и!»

Я узнала бы его голос из тысячи других. Мелодичный, низкий, грудной, сейчас со слабым рычанием. Неужели галлюцинации? Или очередная насмешка памяти?

А может, нижняя магия изощренно издевается напоследок?

Прохладная и одновременно горячая струя окатила с головы до ног. Я вздрогнула от мурашек и враз перестала трястись. Тело налилось небывалой мощью, стало легким, как перышко.

Я открыла глаза и ахнула.

Рик был совсем рядом, и уже обратился.

Громадный красивый китайский дракон свился вокруг меня кольцами.

От наших тел взмывало в воздух розовато-оранжевое зарево, похожее на солнечные протуберанцы. И чудилось, что мы единое целое – душой, энергетикой, каждой клеткой и мышцей.

Было совершенно неважно – откуда взялся Рик, как он тут очутился, почему я слышу его мысли. Сработала ли брачная метка или какая-то другая магия…

Рик рядом! Он со мной! С ним я ничего не боюсь! Вот единственное, о чем я сейчас думала.

Сотни перерожденных наступали, окружая стремительно и неизбежно. Им остались считанные десятки метров, чтобы исполосовать нас когтями, ударить мощными руками-лапами.

Множество горящих взглядов – безумных и осмысленных одновременно –впились в нас с Риком. В них читалась одна общая цель – поймать, переродить или убить.

Сильный мускусный запах наполнил воздух.

Он походил на тот очень слабый, едва уловимый, который появлялся всегда, когда оборотни обращались множество раз. На боях верберов я почти не улавливала его, хотя оборотни десятки раз меняли ипостаси. На схватке между тиграми в какой-то момент я почувствовала этот запах особенно отчетливо, но он развеялся в мгновение ока.

Теперь же вонь казалась такой насыщенной, такой неистребимой, что дышалось с трудом.

Протяжно, гулко закричали вдалеке птицы. Вой какого-то зверя вторил им – утробный, тревожный, предупреждающий.

И все вокруг смолкло в одно мгновение.

Лес словно замер или умер, не знаю уж, что тут ближе.

Перерожденные ступали мягко, почти неслышно. Ветер притаился в кронах деревьев и лишь изредка шелестел там, будто пытался спрятаться поглубже.

Казалось, напряжение можно пощупать руками. Свинцовый воздух застрял в груди и загустел, в висках пульсировала кровь, в ушах громыхал пульс.

Я вздрогнула, и, несмотря на поддержку Рика, на долю секунды поддалась панике.